Неточные совпадения
Едва мы отчалили от берега, как вдруг откуда-то сбоку из-под кустов вынырнула оморочка.
В ней стояла женщина с острогой
в руках. Мои спутники окликнули ее. Женщина быстро оглянулась и, узнав своих, положила острогу
в лодку. Затем она села на дно лодки и, взяв
в руки двухлопастное
весло, подошла к берегу и стала нас поджидать. Через минуту мы подъехали к ней.
Затем мы разместились так: сам он сел впереди с ружьем, я посредине, а удэхеец — на корме с
веслом в руках.
В других юртах тоже проснулись. Из дымовых отверстий
в крышах появились дымки. Около соседнего балагана орочская женщина, сидя на корточках, чистила на
весле рыбу. Две молодые собаки сидели против нее и, наклонив на бок свои востроухие головы, внимательно следили за движением ее
рук и ловко подхватывали на лету брошенные им подачки.
Лица Савушки не видно. Как мраморное изваяние, он стоял на корме лодки, «вперив глаза во тьму ночи», и, казалось, совсем не замечал того, что вокруг него происходило. Фигура ороча с
веслом в руке, лодка с людьми среди мрака напоминали мне картину Доре из мифологии греков, на которой был изображен Харон, перевозящий на лодке умерших через подземную реку Стикс.
Никто не сидел сложа
руки, все гребли: кто лопатой, кто доской, кто сломанным
веслом и всем, что попало
в руки.
Неточные совпадения
Парень не торопясь поймал багор, положил его вдоль борта, молча помог хромому влезть
в лодку и сильными ударами
весел быстро пригнал ее к берегу. Вывалившись на песок, мужик, мокрый и скользкий, разводя
руки, отчаянно каялся:
Все молчали, глядя на реку: по черной дороге бесшумно двигалась лодка, на носу ее горел и кудряво дымился светец, черный человек осторожно шевелил
веслами, а другой, с длинным шестом
в руках, стоял согнувшись у борта и целился шестом
в отражение огня на воде; отражение чудесно меняло формы, становясь похожим то на золотую рыбу с множеством плавников, то на глубокую, до дна реки, красную яму, куда человек с шестом хочет прыгнуть, но не решается.
Мы через рейд отправились
в город, гоняясь по дороге с какой-то английской яхтой, которая ложилась то на правый, то на левый галс, грациозно описывая круги. Но и наши матросы молодцы:
в белых рубашках, с синими каймами по воротникам,
в белых же фуражках, с расстегнутой грудью, они при слове «Навались! дай ход!» разом вытягивали мускулистые
руки, все шесть голов падали на
весла, и, как львы, дерущие когтями землю, раздирали
веслами упругую влагу.
Иван Федорович протянул, однако же, князю
руку, но не успел пожать и побежал за Лизаветой Прокофьевной, которая с шумом и гневом сходила с террасы. Аделаида, жених ее и Александра искренно и ласково простились с князем. Евгений Павлович был
в том же числе, и один он был
весел.
Поехал и мой отец, но сейчас воротился и сказал, что бал похож на похороны и что
весел только
В.**, двое его адъютантов и старый депутат, мой книжный благодетель, С. И. Аничков, который не мог простить покойной государыне, зачем она распустила депутатов, собранных для совещания о законах, и говорил, что «пора мужской
руке взять скипетр власти…».