Неточные совпадения
Старательно и добросовестно вслушиваясь, весьма плохо слышал он голоса окружающего мира и с радостью понимал только одно: конец приближается, смерть идет большими и звонкими
шагами, весь золотистый лес осени звенит ее призывными голосами. Радовался же Сашка Жегулев потому, что имел свой план, некую блаженную мечту, скудную, как сама безнадежность, радостную, как сон: в тот день, когда не останется сомнений в близости смерти и у самого уха
прозвучит ее зов — пойти в город и проститься со своими.
Город молчал, тоже как бы прислушиваясь к будущему. Ночь была холодная, сырая,
шаги звучали глухо, белые огни фонарей вздрагивали и краснели, как бы собираясь погаснуть.
Я чуть ли не в первый раз шел под руку с дамой. Сначала мне было неловко, и я не мог приноровить свою походку; но она шутливо и твердо помогла мне, и, идя по аллее, я чувствовал себя уже гораздо свободнее. Наши
шаги звучали согласно, отдаваясь под темным сводом лип. Она плотно прижалась к моему плечу, как будто ища защиты. Я чувствовал теплоту ее руки, прикосновение ее плеча, слышал ее дыхание.
Знал хорошо я все покои дома, // Но в непривычной тишине ночной // Мне все теперь казалось незнакомо; // Мой
шаг звучал как будто бы чужой, // И странно так от тени переломы // По сторонам и прямо надо мной // То стлалися, то на стену всползали — // Стараясь их не видеть, шел я дале.
«Вдруг за дверью послышался шорох платья и радостный ужас близости своего счастья сообщился ему… Быстрые-быстрые легкие
шаги звучали по паркету. Он видел только те ясные, правдивые глаза, испуганные тою же радостью любви, которая наполняла и его сердце».
Неточные совпадения
В соседней комнате шлепали тяжелые
шаги,
прозвучал медный звон подноса, дребезжала посуда.
В ее вопросе Климу послышалась насмешка, ему захотелось спорить с нею, даже сказать что-то дерзкое, и он очень не хотел остаться наедине с самим собою. Но она открыла дверь и ушла, пожелав ему спокойной ночи. Он тоже пошел к себе, сел у окна на улицу, потом открыл окно; напротив дома стоял какой-то человек, безуспешно пытаясь закурить папиросу, ветер гасил спички. Четко
звучали чьи-то
шаги. Это — Иноков.
Мутный свет обнаруживал грязноватые облака; завыл гудок паровой мельницы, ему ответил свист лесопилки за рекою, потом засвистело на заводе патоки и крахмала, на спичечной фабрике, а по улице уже
звучали шаги людей. Все было так привычно, знакомо и успокаивало, а обыск — точно сновидение или нелепый анекдот, вроде рассказанного Иноковым. На крыльцо флигеля вышла горничная в белом, похожая на мешок муки, и сказала, глядя в небо:
Пожалуй, без приготовления, да еще без воображения, без наблюдательности, без идеи, путешествие, конечно, только забава. Но счастлив, кто может и забавляться такою благородною забавой, в которой нехотя чему-нибудь да научишься! Вот Regent-street, Oxford-street, Trafalgar-place — не живые ли это черты чужой физиономии, на которой движется современная жизнь, и не
звучит ли в именах память прошедшего, повествуя на каждом
шагу, как слагалась эта жизнь? Что в этой жизни схожего и что несхожего с нашей?..
Но слова вокруг нее
звучали мертво и холодно. Она ускорила
шаг, чтобы уйти от этих людей, и ей легко было обогнать их медленный, ленивый ход.