Неточные совпадения
Но Янсон уже замолчал. И опять его посадили
в ту
камеру,
в которой он уже
сидел месяц и к которой успел привыкнуть, как привыкал ко всему: к побоям, к водке, к унылому снежному полю, усеянному круглыми бугорками, как кладбище. И теперь ему даже весело стало, когда он увидел свою кровать, свое окно с решеткой, и ему дали поесть — с утра он ничего не ел. Неприятно было только то, что произошло на суде, но думать об этом он не мог, не умел. И смерти через повешение не представлял совсем.
И они ушли. Как-то ушли. Были, стояли, говорили — и вдруг ушли. Вот здесь
сидела мать, вот здесь стоял отец — и вдруг как-то ушли. Вернувшись
в камеру, Сергей лег на койку, лицом к стене, чтобы укрыться от солдат, и долго плакал. Потом устал от слез и крепко уснул.
В камеры, где
сидели по одному осужденные, и днем и ночью приносился только один этот звон.
Весь надзор теперь сводится к тому, что рядовой
сидит в камере, смотрит за тем, «чтобы не шумели», и жалуется начальству; на работах он, вооруженный револьвером, из которого, к счастью, не умеет стрелять, и шашкою, которую трудно вытянуть из заржавленных ножен, стоит, смотрит безучастно на работы, курит и скучает.
Неточные совпадения
— Башка болит. Кажется — остригусь. Я
сидела в сырой
камере и совершенно не приспособлена к неподвижной жизни.
Хотя Райский не разделял мнения ни дяди, ни бабушки, но
в перспективе у него мелькала собственная его фигура, то
в гусарском, то
в камер-юнкерском мундире. Он смотрел, хорошо ли он
сидит на лошади, ловко ли танцует.
В тот день он нарисовал себя небрежно опершегося на седло, с буркой на плечах.
Все арестанты, как и
в других
камерах, вскочили и вытянулись при входе начальства; старик же продолжал
сидеть.
В небольшой
камере были все, за исключением двух мужчин, заведывавших продовольствием и ушедших за кипятком и провизией. Тут была старая знакомая Нехлюдова, еще более похудевшая и пожелтевшая Вера Ефремовна с своими огромными испуганными глазами и налившейся жилой на лбу,
в серой кофте и с короткими волосами. Она
сидела перед газетной бумагой с рассыпанным на ней табаком и набивала его порывистыми движениями
в папиросные гильзы.
В четвертой
камере сидел широколицый бледный человек, низко опустив голову и облокотившись локтями на колени.