Точно весть с того света
прилетела ко мне; прежняя жизнь вся ярко и светло восстала передо мной, и я старался угадать по прочитанному: много ль я отстал от этой жизни? много ль прожили они там без меня, что их теперь волнует, какие вопросы их теперь занимают?
— Спасибо, брат! С удовольствием пошел бы я к тебе в гости, да воды боюсь. Лучше уж ты
прилетай ко мне в гости на крышу… Я тебя, брат, ягодами буду угощать — у меня целый сад, а потом раздобудем и корочку хлебца, и овса, и сахару, и живого комарика. Ты ведь любишь сахар?
А как я это узнал, поведаю тебе: неподалеку от Черной мызы у меня свой караул, двое православных моих — стоят ваших сотен немцев, табачников, — узнали эту весточку да и давай уплетать где ползком, где кувырком, отняли у первого латыша коня и
прилетели ко мне.
Неточные совпадения
Вещун-сердце ее не выдержало: она чуяла, что со
мной худо, и
прилетела в город вслед за дядей; дяде вдруг вздумалось пошутить над ее сантиментальностию. Увидев, что матушка въехала на двор и выходит из экипажа, он запер на крючок дверь и запел «Святый Боже». Он ей спел эту отходную, и вопль ее, который
я слышал во сне, был предсмертный крик ее
ко мне. Она грохнулась у двери на землю и… умерла от разрыва сердца.
Комар
прилетел ко льву и говорит: «Ты думаешь, в тебе силы больше моего? Как бы не так! Какая в тебе сила? Что царапаешь когтями и грызешь зубами, это и бабы так-то с мужиками дерутся.
Я сильнее тебя; хочешь, выходи на войну!» И комар затрубил и стал кусать льва в голые щеки и в нос. Лев стал бить себя по лицу лапами и драть когтями; изодрал себе в кровь все лицо и из сил выбился.
Ко мне не может
прилететь уж вестник радости, или он будет… вестник смерти…
— Как
я, Ваше Величество, после немоты своей заговорил, заодно с бессловесной тварью в обратную линию попавши, — тут собачка моя, миловидный Шарик, с разговором
ко мне и
прилетает.