Неточные совпадения
Мазурка раздалась. Бывало, // Когда гремел мазурки гром, //
В огромной
зале всё дрожало, // Паркет трещал под каблуком, // Тряслися, дребезжали рамы; // Теперь не то: и мы, как дамы, //
Скользим по лаковым доскам. // Но
в городах, по деревням // Еще мазурка сохранила // Первоначальные красы: // Припрыжки, каблуки, усы // Всё те же; их не изменила // Лихая мода, наш тиран, // Недуг новейших россиян.
Мы не успели рассмотреть его хорошенько. Он пошел вперед, и мы за ним. По анфиладе рассажено было менее чиновников, нежели
в первый раз. Мы толпой вошли
в приемную
залу. По этим мирным галереям не раздавалось, может быть, никогда такого шума и движения. Здесь,
в белых бумажных чулках,
скользили доселе, точно тени, незаметно от самих себя, японские чиновники, пробираясь иногда ползком; а теперь вот уже
в другой раз раздаются такие крепкие шаги!
«Вот оно», — думал я и опускался,
скользя на руках по поручням лестницы. Двери
в залу отворяются с шумом, играет музыка, транспарант с моим вензелем горит, дворовые мальчики, одетые турками, подают мне конфекты, потом кукольная комедия или комнатный фейерверк. Кало
в поту, суетится, все сам приводит
в движение и не меньше меня
в восторге.
Иду, да и только!» Разрешив таким образом свое положение, господин Голядкин быстро подался вперед, словно пружину какую кто тронул
в нем; с двух шагов очутился
в буфетной, сбросил шинель, снял свою шляпу, поспешно сунул это все
в угол, оправился и огладился; потом… потом двинулся
в чайную, из чайной юркнул еще
в другую комнату,
скользнул почти незаметно между вошедшими
в азарт игроками; потом… потом… тут господин Голядкин позабыл все, что вокруг него делается, и, прямо как снег на голову, явился
в танцевальную
залу.
На всех балах танцами распоряжался он, подавал музыкантам знак хлопаньем
в ладоши, посреди воя труб и визга скрипок кричал: «En avant deux!», или: «Grande chaine!», или «A vous, mademoiselle!», и то и дело летал, стремительно
скользя и шаркая, по
зале, весь бледный и
в поту.