Петька очень боялся идти в воду, но когда вошел, то не хотел вылезать из нее и делал вид, что плавает: поднимал нос и брови кверху, захлебывался и
бил по воде руками, поднимая брызги.
Потом приснилось ей озеро и жаркий летний вечер, под тяжко надвигающимися грозовыми тучами, — и она лежит на берегу, нагая, с золотым гладким венцом на лбу. Пахло теплою застоявшею водою и тиною, и изнывающею от зноя травою, — а по воде, темной и зловеще спокойной, плыл белый лебедь, сильный, царственно-величавый. Он шумно
бил по воде крыльями и, громко шипя, приблизился, обнял ее, — стало темно и жутко…
Глухо
бьют по воде плицы колес пароходов, надсадно, волками воют матросы на караване барж, где-то бьет молот по железу, заунывно тянется песня — тихонько тлеет чья-то душа, — от песни на сердце пеплом ложится грусть.
Неточные совпадения
Вот тут и началась опасность. Ветер немного засвежел, и помню я, как фрегат стало
бить об дно. Сначала было два-три довольно легких удара. Затем так треснуло, что затрещали шлюпки на боканцах и марсы (балконы на мачтах). Все бывшие в каютах выскочили в тревоге, а тут еще удар, еще и еще. Потонуть было трудно: оба берега в какой-нибудь версте; местами, на отмелях,
вода была
по пояс человеку.
Наш катер вставал на дыбы,
бил носом о
воду, загребал ее, как ковшом, и разбрасывал
по сторонам с брызгами и пеной. Мы-таки перегнали, хотя и рисковали если не перевернуться совсем, так черпнуть порядком. А последнее чуть ли не страшнее было первого для барона: чем было бы тогда потчевать испанок, если б в мороженое или конфекты вкатилась соленая
вода?
Потом стало ворочать его то в одну, то в другую сторону с такой быстротой, что в тридцать минут,
по словам рапорта, было сделано им сорок два оборота! Наконец начало
бить фрегат,
по причине переменной прибыли и убыли
воды, об дно, о свои якоря и класть то на один, то на другой бок. И когда во второй раз положило — он оставался в этом положении с минуту…
Но и наши не оставались в долгу. В то самое время, когда фрегат крутило и
било об дно, на него нанесло напором
воды две джонки. С одной из них сняли с большим трудом и приняли на фрегат двух японцев, которые неохотно дали себя спасти, под влиянием строгого еще тогда запрещения от правительства сноситься с иноземцами. Третий товарищ их решительно побоялся,
по этой причине, последовать примеру первых двух и тотчас же погиб вместе с джонкой. Сняли также с плывшей мимо крыши дома старуху.
А тогда в особенности: полазь-ка
по крышам зимой, в гололедицу, когда из разорванных рукавов струями
бьет вода, когда толстое сукно куртки и штанов (и сухое-то не согнешь) сделается как лубок, а неуклюжие огромные сапожищи, на железных гвоздях для прочности, сделаются как чугунные.