Долго стоял я, сперва очарованный, потом смущенный и подавленный ненарушимой тишиной, которая с каждой минутой становилась все глубже, проникала во все предметы, оковывала ступени пустой лестницы, глядела
белыми глазами в широкое окно.
Неточные совпадения
Лицо у него было плоское,
белое, почтительное, без бровей; и два больших, светлых, широко расставленных
глаза лежали выпукло, как на тарелке.
Поредевший за осень сад снова стал непроницаем, словно покрылся новой,
белой листвою; и тени на ветвях были так слабы, что дальние и ближние деревья совсем сливались, все ветви путались, и казалось, что никогда ослепленные
глаза не разберутся в этой серебристой, неподвижной, застывшей путанице.
Говорил я эти слова с таким выражением, как будто убеждал кого-то, и
глаза мои, которыми я смотрел на бесконечную плоскую равнину, казались мне такими же
белыми, мертвыми, ничего не отражающими, как снег. Но это было еще в начале пути, когда я что-нибудь говорил, — потом я совсем умолк и двигался и останавливался молча.
«Где хозяин?» — «Нема». — «Как? совсем нету?» — «Совсим». — «А хозяйка?» — «Побигла в слободку». — «Кто же мне отопрет дверь?» — сказал я, ударив в нее ногою. Дверь сама отворилась; из хаты повеяло сыростью. Я засветил серную спичку и поднес ее к носу мальчика: она озарила два
белые глаза. Он был слепой, совершенно слепой от природы. Он стоял передо мною неподвижно, и я начал рассматривать черты его лица.
Сказал и туго надул синие щеки свои, как бы желая намекнуть, что это он и есть владыка всех зефиров и ураганов. Он вообще говорил решительно, строго, а сказав, надувал щеки шарами, отчего
белые глаза его становились меньше и несколько темнели.
Лавочник был очень неприятный парень — толстогубый, потный, с белым дряблым лицом, в золотушных шрамах и пятнах, с
белыми глазами и коротенькими, неловкими пальцами на пухлых руках.
Неточные совпадения
На первом месте — старый князь, // Седой, одетый в
белое, // Лицо перекошенное // И — разные
глаза.
При среднем росте, она была полна,
бела и румяна; имела большие серые
глаза навыкате, не то бесстыжие, не то застенчивые, пухлые вишневые губы, густые, хорошо очерченные брови, темно-русую косу до пят и ходила по улице «серой утицей».
Плутали таким образом среди
белого дня довольно продолжительное время, и сделалось с людьми словно затмение, потому что Навозная слобода стояла въяве у всех на
глазах, а никто ее не видал.
Вспомнив об Алексее Александровиче, она тотчас с необыкновенною живостью представила себе его как живого пред собой, с его кроткими, безжизненными, потухшими
глазами, синими жилами на
белых руках, интонациями и треском пальцев и, вспомнив то чувство, которое было между ними и которое тоже называлось любовью, вздрогнула от отвращения.
Щеки рдели румянцем,
глаза блестели, маленькие
белые руки, высовываясь из манжет кофты, играли, перевивая его, углом одеяла.