И, наверное, ни одна душа не заметила, что тарелка, разлетевшаяся под моим кулаком, была сверху покрыта салфеткой, чтобы не
порезать руки.
Автоматически, почти бессознательно я ломал камыши,
порезал руки, но боялся оставить работу и продолжал рвать траву до тех пор, пока окончательно не обессилел.
Вместо ответа Вася схватил камень и запустил им в медного заводовладельца. Вот тебе, кикимора!.. Нюрочке тоже хотелось бросить камнем, но она не посмела. Ей опять сделалось весело, и с горы она побежала за Васей, расставив широко руки, как делал он. На мосту Вася набрал шлаку и заставил ее бросать им в плававших у берега уток. Этот пестрый стекловидный шлак так понравился Нюрочке, что она набила им полные карманы своей шубки, причем
порезала руку.
— Как ты не понимаешь? Ты думаешь, он так на одном месте и остановится? Он будет идти все дальше и дальше, — в руки, в ноги, в голову.
Порежешь руку, и из нее потечет понос; начнешь сморкаться, — в носовом платке понос.
Неточные совпадения
— Очень имеют. Особенно — мелкие и которые часто в
руки берешь. Например — инструменты: одни любят вашу
руку, другие — нет. Хоть брось. Я вот не люблю одну актрису, а она дала мне починить старинную шкатулку, пустяки починка. Не поверите: я долго бился — не мог справиться. Не поддается шкатулка. То палец
порежу, то кожу прищемлю, клеем ожегся. Так и не починил. Потому что шкатулка знала: не люблю я хозяйку ее.
— Да, а трое из них потом померли, потому купец их тоже больно косой
порезал… Кровью сошли. Одному купец
руку отхватил, так тот, сказывают, версты четыре без
руки бежал и под самым Куриковым его на бугорочке нашли. Сидит на корточках, голову на колени положил, словно задумавшись, а поглядели — в нем души нет, помер…
Поцелуй меня, красная девица, на любовь да на вечное счастье!» — «А отчего у тебя
руки в крови?» — «
Руки в крови, моя родимая? а ваших собак
порезал; разлаялись больно на позднего гостя.
«Весело мне стало! „Эх, важно! — думаю, — удалая девка Радда!“ Вот она подошла к нему, он и не слышит. Положила ему
руку на плечо; вздрогнул Лойко, разжал
руки и поднял голову. И как вскочит, да за нож! Ух,
порежет девку, вижу я, и уж хотел, крикнув до табора, побежать к ним, вдруг слышу:
— О! кабы так, не помешкав приступил бы я к тебе с просьбою помочь моему детищу, которое, после смерти матери своей и в разлуке с родиной, заменяло мне их. Я знаю, как ты доточен на эти дела. Давно ли ты избавил меня от смерти?
Порезав себе косою ногу, я обливался кровью; сам господин Блументрост не мог остановить ее: тебя подвели ко мне; ты обмакнул безымянный палец правой
руки в кровь мою, текущую ручьем, написал ею на лбу моем какие-то слова…