— Отец, — резко
сказала Вера, приподнимаясь на постели, — ты знаешь, что я люблю тебя и мамочку. Но… Ну, так, скучно мне немножко. Пройдет все это. Право, идите лучше спать, и я спать хочу. А завтра или когда там — поговорим.
Неточные совпадения
—
Вера! —
сказал отец, стараясь смягчить свой сухой и твердый голос. —
Вера,
скажи нам, что с тобою?
—
Вера, разве мы, твоя мать и я, не заслуживаем твоего доверия? Разве мы не любим тебя? И разве есть у тебя кто-нибудь ближе нас?
Скажи нам о твоем горе, и, поверь мне, человеку старому и опытному, тебе будет легче. Да и нам. Посмотри на старуху мать, как она страдает…
Она слышала, как вышли все из церкви, как пели против их дома певчие, и старалась поднять руку, чтобы перекреститься, но рука не повиновалась; хотела
сказать: «Прощай,
Вера!» — но язык лежал во рту громадный и тяжелый.
И о. Игнатию показалось, что желтенькая веселая канарейка, певшая всегда с наклоненной головкой, была действительно душою
Веры и что если бы она не улетела, то нельзя было бы
сказать, что
Вера умерла. И он еще больше рассердился на кухарку и крикнул...
Каждую ночь, — а они все теперь стали у него бессонными, — представлял он себе ту минуту, когда он и попадья в глухую полночь стояли у кровати
Веры и он просил ее «
Скажи!» И когда в воспоминаниях он доходил до этого слова, дальнейшее представлялось ему не так, как оно было.
— Больше, Верочка. Ну что мне, старому, смерть? А ты… Ведь если бы ты знала, какая ты нежная, слабая и робкая! Помнишь, как ты поколола пальчик, и кровь капнула, а ты заплакала? Деточка моя! И ты ведь меня любишь, сильно любишь, я знаю. Каждое утро ты целуешь мою руку.
Скажи,
скажи, о чем тоскует твоя головка, и я — вот этими руками — я удушу твое горе. Они еще сильны,
Вера, эти руки.
Игнатию чудилось, что если он
скажет какое-то слово, которое он почти ощущал на своих устах, или сделает какое-то движение,
Вера выйдет из могилы и встанет такая же высокая, красивая, какою была.
Неточные совпадения
— Вот оно, из послания Апостола Иакова, —
сказал Алексей Александрович, с некоторым упреком обращаясь к Лидии Ивановне, очевидно как о деле, о котором они не раз уже говорили. — Сколько вреда сделало ложное толкование этого места! Ничто так не отталкивает от
веры, как это толкование. «У меня нет дел, я не могу верить», тогда как это нигде не сказано. А сказано обратное.
— Да, но
вера без дел мертва есть, —
сказал Степан Аркадьич, вспомнив эту фразу из катихизиса, одной улыбкой уже отстаивая свою независимость.
— Я отгадываю, к чему все это клонится, — говорила мне
Вера, — лучше
скажи мне просто теперь, что ты ее любишь.
— Довольна ль ты моим послушанием,
Вера? —
сказал я, проходя мимо ее.
Лакей мой
сказал мне, что заходил Вернер, и подал мне две записки: одну от него, другую… от
Веры.