Факт тот, что, погасив все надежды, сознание невозможности бегства
раз и навсегда погасило мучительную тревогу и освободило от рабства мой ум, уже и тогда склонный к возвышенному созерцанию и радостям математики.
— Ах, боже мой! Как ты не можешь понять такой простой вещи! Александр Павлыч такой забавный, а я люблю все смешное, — беззаботно отвечала Зося. — Вот и Хину люблю тоже за это… Ну, что может быть забавнее, когда их сведешь вместе?.. Впрочем, если ты ревнуешь меня к Половодову, то я тебе сказала
раз и навсегда…
— Да вы не смущайтесь, Авдей Никитич, — успокаивал Прейн. — В таких делах помните
раз и навсегда, что женщины всегда и везде женщины: для них своя собственная логика и свои законы… Другими словами: из них можно все сделать, только умеючи.
Неточные совпадения
Вронский в первый
раз испытывал против Анны чувство досады, почти злобы за ее умышленное непонимание своего положения. Чувство это усиливалось еще тем, что он не мог выразить ей причину своей досады. Если б он сказал ей прямо то, что он думал, то он сказал бы: «в этом наряде, с известной всем княжной появиться в театре — значило не только признать свое положение погибшей женщины, но
и бросить вызов свету, т. е.
навсегда отречься от него».
И он старался вспомнить ее такою, какою она была тогда, когда он в первый
раз встретил ее тоже на станции, таинственною, прелестной, любящею, ищущею
и дающею счастье, а не жестоко-мстительною, какою она вспоминалась ему в последнюю минуту. Он старался вспоминать лучшие минуты с нею; но эти минуты были
навсегда отравлены. Он помнил ее только торжествующую, свершившуюся угрозу никому ненужного, но неизгладимого раскаяния. Он перестал чувствовать боль зуба,
и рыдания искривили его лицо.
В ней было возбуждение
и быстрота соображения, которые появляются у мужчин пред сражением, борьбой, в опасные
и решительные минуты жизни, те минуты, когда
раз навсегда мужчина показывает свою цену
и то, что всё прошедшее его было не даром, а приготовлением к этим минутам.
Но он уже
навсегда запомнил тот короткий грудной смех, полный сердечной музыки, каким встретили его дома,
и раза два в год посещал замок, оставляя женщине с серебряными волосами нетвердую уверенность в том, что такой большой мальчик, пожалуй, справится с своими игрушками.
—
Раз навсегда: никогда ни о чем меня не спрашивай. Нечего мне тебе отвечать… Не приходи ко мне. Может, я
и приду сюда… Оставь меня, а их… не оставь. Понимаешь меня?