Неточные совпадения
Устал я. К
дневнику не тянет, да и некогда, работы много. Проклятая война жрет деньги, как свинья апельсины, не напасешься. И как-то странно я себя чувствую: не то привык к душегубству, не то наконец притерпелся, но
смотрю на все значительно спокойнее, прочтешь: десять тысяч убитых! двадцать тысяч убитых!.. и равнодушно закуришь папироску. Да и газет почти не читаю, не то что в первое время, когда за вечерним прибавлением сам бегал
на угол в дождь и непогоду. Что читать!
Вот и последнего читателя потерял, ни разу его не видавши. Оно и хорошо. Один я, как в преисподней, среди танцующих чертей и грешников завывающих. И кому я нужен с моим
дневником? Смешно даже подумать. Моя Саша, моя жена, давно уже знает, что я веду
дневник, но ни единого раза не только не пожелала
посмотреть, но даже малейшего любопытства не обнаружила… что
дневник пишет человек, что подсолнухи лузгает, одна стать! Даже
на мышь больше внимания обращается: хоть пустят в нее сапогом, когда скребется.
Неточные совпадения
Вера Павловна
смотрит:
на столике у кроватки лежит тетрадь с надписью: «
Дневник В. Л.» Откуда взялась эта тетрадь? Вера Павловна берет ее, раскрывает — тетрадь писана ее рукою; когда же?
Я удвоил шаги и поспел домой перед самым обедом. Отец уже сидел переодетый, вымытый и свежий, возле матушкиного кресла и читал ей своим ровным и звучным голосом фельетон «Journal des Débats»; [Дословно: «
Дневник прений» (фр.).] но матушка слушала его без внимания и, увидавши меня, спросила, где я пропадал целый день, и прибавила, что не любит, когда таскаются бог знает где и бог знает с кем. «Да я гулял один», — хотел было я ответить, но
посмотрел на отца и почему-то промолчал.
Я не говорю уже об аугсбургской газете,
на нее я с самого начала
смотрел не как
на суетный
дневник всякой всячины, а как
на всеобщий бюллетень разных богоугодных заведений для несчастных, страждущих душевными болезнями.
Этот день прошел как-то скучно: все записи в
дневниках были сделаны, съемки вычерчены, птицы и мелкие животные препарированы. Словом, все было в порядке, и надо было заняться сбором новых материалов. Весь день мы провели в фанзе и рано вечером завалились спать. Как-то вышло так, что я проснулся ночью и больше уже не мог заснуть. Проворочавшись с боку
на бок до самого рассвета, я решил одеться и пойти
на рекогносцировку в надежде поохотиться за крохалями и кстати
посмотреть, как замерзает река.
Николай оставил книжку и
посмотрел на жену. Лучистые глаза вопросительно (одобрял или не одобрял он
дневник?)
смотрели на него. Не могло быть сомнения не только в одобрении, но в восхищении Николая перед своею женой.