Неточные совпадения
И после этого случая, о котором говорило все село, Иван Порфирыч укрепился во мнении, что поп дурной и недостойный человек, и стал подбивать крестьян пожаловаться на о. Василия
в епархию и просить себе
другого священника.
Всех людей он искренно считал подлецами и дураками, не знал жалости ни к тем, ни к
другим и собственноручно вешал щенят, которых ежегодно
в изобилии приносила черная сучка Цыганка. Одного из щенят, который покрупнее, он оставлял для завода и, если просили, охотно раздавал остальных, так как считал собак животными полезными.
В суждениях своих Иван Порфирыч был быстр и неоснователен и легко отступался от них, часто сам того не замечая, но поступки его были тверды, решительны и почти всегда безошибочны.
Он делал все, что делают
другие, разговаривал, работал, пил и ел, но иногда казалось, что он только подражает действиям живых людей, а сам живет
в другом, куда нет доступа никому.
Не поднимая головы, о. Василий повелительно махнул рукой — раз и
другой раз. Настя вздохнула и поднялась, и лишь только обернулась к двери, что-то прошумело сзади нее, две сильные костлявые руки подняли ее на воздух, и смешной голос прошептал
в самое ухо...
Как будто две души было
в нем, и когда одна спала, просыпалась
другая, всезнающая и скорбная.
Ясный умом и слегка насмешливый, сильный, как лесной зверь, выносливый настолько, как будто
в груди его билось целых три сердца, и когда умирало одно от невыносимых страданий,
другие два давали жизнь новому — он мог, казалось, перевернуть самую землю, на которой неуклюже, но крепко стояли его ноги.
Подобно жертвеннику, пылала его душа, и каждого, кто подходил к нему, хотелось ему заключить
в братские объятия и сказать: «Бедный
друг, давай бороться вместе и плакать и искать.
Всею силою пережитых страданий поверила попадья
в новую жизнь, совсем новую и совсем особенную, какой нет и не может быть у
других людей.
Вся улица была запружена народом; мужики толкались
в свежей грязи, образовавшейся от пролитой воды, возбужденно и громко разговаривали и внимательно присматривались
друг к
другу, точно не узнавали сразу ни знакомых лиц, ни голосов.
В саду показались люди: дьякон, его жена и многие
другие. Они издалека увидели попа и, дружелюбно кивая головами, поспешно направились к нему, подошли ближе, замедлили шаги — и остановились
в оцепенении, как останавливаются перед огнем, перед бушующей водою, перед спокойно-загадочным взглядом познавшего.
Но они не двигались и смотрели. Перед ними стоял высокий человек, совсем незнакомый, совсем чужой, и чем-то могуче-спокойным отдалял их от себя. Был он темен и страшен, как тень из
другого мира, а по лицу его разбегалась
в светлых морщинках искристая улыбка, как будто солнце играло на черной и глубокой воде. И
в костлявых больших руках он держал пухленького желтого цыпленка.
Потом о. Василий облачался
в старую ризу, на которой,
в местах золотой вышивки, торчали обтертые нитки;
в кадило бросалась крупинка ладана, и
в полутьме, смутно различая
друг друга, но двигаясь уверенно, как слепые
в знакомом месте, они начинали служить.
Два восковых огарка — один у псаломщика,
другой на амвоне у образа Спасителя — только сгущали тьму; и острое пламя их медленно колыхалось
в стороны, подчиняясь движению двух неторопливых людей.
Дверь хлопает, впуская звуки. Они жмутся у дверей, — но там нет никого. Светло и пусто. Один за
другим они крадутся к идиоту — по полу, по потолку, по стенам, — заглядывают
в его звериные глаза, шепчутся, смеются и начинают играть. Все веселее, все резвее. Они гоняются, прыгают и падают; что-то делают
в соседней темной комнате, дерутся и плачут. Нет никого. Светло и пусто. Нет никого.
— Понимаешь! Слепого от рождения. Никогда не видел солнца, ни лиц
друзей и близких. Явился
в жизнь — и тьма объяла его. Бедный человек! Слепой человек!
Было смятение, и шум, и вопли, и крики смертельного испуга.
В паническом страхе люди бросились к дверям и превратились
в стадо: они цеплялись
друг за
друга, угрожали оскаленными зубами, душили и рычали. И выливались
в дверь так медленно, как вода из опрокинутой бутылки. Остались только псаломщик, уронивший книгу, вдова с детьми и Иван Порфирыч. Последний минуту смотрел на попа — и сорвался с места, и врезался
в хвост толпы, исторгнув новые крики ужаса и гнева.
О. Василий упал
в трех верстах от села, посередине широкой и торной дороги. Упал он ничком, костлявым лицом
в придорожную серую пыль, измолотую колесами, истолченную ногами людей и животных. И
в своей позе сохранил он стремительность бега; бледные мертвые руки тянулись вперед, нога подвернулась под тело,
другая,
в старом стоптанном сапоге с пробитой подошвой, длинная, прямая, жилистая, откинулась назад напряженно и прямо — как будто и мертвый продолжал он бежать.
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с
другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек
в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Городничий (
в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду
в деньгах или
в чем
другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Одно плохо: иной раз славно наешься, а
в другой чуть не лопнешь с голоду, как теперь, например.
Анна Андреевна. У тебя вечно какой-то сквозной ветер разгуливает
в голове; ты берешь пример с дочерей Ляпкина-Тяпкина. Что тебе глядеть на них? не нужно тебе глядеть на них. Тебе есть примеры
другие — перед тобою мать твоя. Вот каким примерам ты должна следовать.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и
в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и
в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но
в это время дверь обрывается и подслушивавший с
другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)