Потом звонко считал медяки, складывал стопочками и часто щелкал замком; когда все валились на колени, он только наклонял голову и крестился; и видно было, что он считает себя близким и нужным
Богу человеком и знает, что без него Богу было бы трудно устроить все так хорошо и в таком порядке.
Неточные совпадения
И благословил
Бога, так как верил в него торжественно и просто: как иерей и как
человек с незлобивой душою.
— Нечего рассказывать, и сами знаем. Так то Иов-праведник, святой
человек, а это кто? Какая у него праведность? Ты, дьякон, лучше другое вспомни:
Бог шельму метит. Тоже не без ума пословица складена.
Он верил в это так же крепко, как и в
Бога, считал себя избранником среди
людей, был горд, самонадеян и постоянно весел.
И долго оборачивался и мерил глазами попа. Приятно стало и о. Василию, но только на мгновение: уже через два шага та же постоянная дума, тяжелая и тугая, как мельничный жернов, придавила воспоминание о старостиных добрых словах и на пути к устам раздавила тихую и несмелую улыбку. И снова он думал — думал о
Боге, и о
людях, и о таинственных судьбах человеческой жизни.
И уже скоро понял о. Василий, что те
люди, которые говорят ему одну правду, как самому
Богу, сами не знают правды о своей жизни.
Все чувствовали ее, и все ее ждали, но никто не умел назвать ее человеческим словом — эту огромную правду о
Боге, и о
людях, и о таинственных судьбах человеческой жизни.
Каждый страдающий
человек был палачом для него, бессильного служителя всемогущего
Бога, — и было палачей столько, сколько
людей, и было кнутов столько, сколько доверчивых и ожидающих взоров.
— На земле — ад, в небе — ад. Где же твой рай? Будь ты червь, я раздавил бы тебя ногой, — но ведь ты
человек!
Человек! Или червь? Да кто же ты, говори! — кричал поп, и волосы его качались, как от ветра. — Где же твой
Бог? Зачем оставил он тебя?
Всю жизнь его
Бог обратил в пустыню, но лишь для того, чтобы не блуждал он по старым, изъезженным дорогам, по кривым и обманчивым путям, как блуждают
люди, а в безбрежном и свободном просторе ее искал нового и смелого пути.
Закинув голову, подняв руки горе, как Моисей, узревший
Бога, он хохочет беззвучно и грозно, короткими спадающими вздохами — видит внизу испуганное лицо дьякона, предостерегающе приподнявшего палец, видит съежившиеся спины
людей, которые заметили его хохот и поспешно точат ходы в толпе, как черви, и стискивает рот с неожиданной и трогательной пугливостью ребенка.
Здесь, именно здесь подражает
Богу человек: Бог предоставил себе дело творенья, как высшее наслажденье, и требует от человека также, чтобы он был творцом благоденствия и стройного теченья дел.
— Врешь, чертов Иуда! — закричал, вышед из себя, Тарас. — Врешь, собака! Ты и Христа распял, проклятый
Богом человек! Я тебя убью, сатана! Утекай отсюда, не то — тут же тебе и смерть! — И, сказавши это, Тарас выхватил свою саблю.
Неточные совпадения
Осип (принимая деньги).А покорнейше благодарю, сударь. Дай
бог вам всякого здоровья! бедный
человек, помогли ему.
Столько лежит всяких дел, относительно одной чистоты, починки, поправки… словом, наиумнейший
человек пришел бы в затруднение, но, благодарение
богу, все идет благополучно.
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую честь
бог послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого
человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может все сделать, все, все, все!
Хлестаков. Да у меня много их всяких. Ну, пожалуй, я вам хоть это: «О ты, что в горести напрасно на
бога ропщешь,
человек!..» Ну и другие… теперь не могу припомнить; впрочем, это все ничего. Я вам лучше вместо этого представлю мою любовь, которая от вашего взгляда… (Придвигая стул.)
Городничий. Да я так только заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего не могу сказать. Да и странно говорить: нет
человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим
богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.