Неточные совпадения
— Да? Он поступил лучше. Он предложил свои услуги и своей
рукою, при соответствующем пении, перерезал мальчику горло. Вас это удивляет? Но он сказал: лучше на себя возьму этот страшный грех и кару за него, нежели отдам аду этих невинных
глупцов. Конечно, такие вещи случаются только с русскими, и мне кажется, что и сам он был несколько сумасшедшим. Он и умер впоследствии
в сумасшедшем доме.
— Довольно смеяться! Это глупо. Откуда вы все знаете? Это глупо, говорю вам. Я ни во что не верю, и оттого я все допускаю. Пожми мне
руку, Вандергуд: они все
глупцы, а я готов допустить, что ты — Сатана. Только ты попал
в скверную историю, дружище Сатана. Потому что я все равно тебя сейчас выгоню! Слышишь… черт.
Неточные совпадения
Бубнов струсил еще больше. Чтобы он не убежал, доктор запер все двери
в комнате и опять стал у окна, — из окна-то он его уже не выпустит. А там, на улице, сбежались какие-то странные люди и кричали ему, чтоб он уходил, то есть Бубнов. Это уже было совсем смешно.
Глупцы они, только теперь увидели его! Доктор стоял у окна и раскланивался с публикой, прижимая
руку к сердцу, как оперный певец.
Около пяти столетий назад, когда работа
в Операционном еще только налаживалась, нашлись
глупцы, которые сравнивали Операционное с древней инквизицией, но ведь это так нелепо, как ставить на одну точку хирурга, делающего трахеотомию, и разбойника с большой дороги: у обоих
в руках, быть может, один и тот же нож, оба делают одно и то же — режут горло живому человеку.
Ну-с, а теперь… теперь, когда эти дураки… ну, когда это вышло наружу и уже у вас
в руках и от вас, я вижу, не укроется — потому что вы человек с глазами и вас вперед не распознаешь, а эти
глупцы между тем продолжают, я… я… ну да, я, одним словом, пришел вас просить спасти одного человека, одного тоже
глупца, пожалуй сумасшедшего, во имя его молодости, несчастий, во имя вашей гуманности…
Но скука, скука, боже правый, // Гостит и там, как над Невой, // Поит вас пресною отравой, // Ласкает черствою
рукой. // И там есть чопорные франты, // Неумолимые педанты, // И там нет средства от
глупцов // И музыкальных вечеров; // И там есть дамы — просто чудо! // Дианы строгие
в чепцах, // С отказам вечным на устах. // При них нельзя подумать худо: //
В глазах греховное прочтут, // И вас осудят, проклянут.
Тут есть на поле слова, слабо написанные каким-то рыжим борщом
рукой Овцебыка. С трудом разбираю: «Васька
глупец! Зачем ты не поп? Зачем ты обрезал крылья у слова своего? Не
в ризе учитель — народу шут, себе поношение, идее — пагубник. Я тать, и что дальше пойду, то больше сворую».