Неточные совпадения
Ту ж минуту отворился высокий поставец, барышня вытащила длинный штоф узорного стекла, налила серебряную чарку и подала
Малышу; тот перекрестился,
выпил, крякнул, поклонился и ушел.
Ивана потому звали
Малышом, что у него
был старший брат также Иван, который прозывался Хорев, по прозвищу своего отца.
Аксютка без памяти влюбилась в красавца-мужа, а
Малыш возненавидел свою противную жену, которая
была вдобавок старше его десятью годами.
Еще снисходительнее к
малышам были «силачи», настоящие, признанные всем возрастом, так сказать, патентованные силачи. Эти считали ниже своего достоинства форсить или забываться. И гостинцев у малышей они не отнимали, а довольствовались добровольными приношениями — данью восхищения и обожания.
Неточные совпадения
Это
был юноша уже на возрасте, запоздавший в гимназии. Небольшого роста, коренастый, с крутым лбом и кривыми ногами, он напоминал гунна, и его порой называли гунном. Меня заинтересовала в нем какая-то особенная манера превосходства, с которой он относился к
малышам, товарищам по классу. Кроме того, он говорил намеками, будто храня что-то недосказанное про себя.
— Что он понимает, этот
малыш, — сказал он с пренебрежением. Я в это время, сидя рядом с теткой, сосредоточенно
пил из блюдечка чай и думал про себя, что я все понимаю не хуже его, что он вообще противный, а баки у него точно прилеплены к щекам. Вскоре я узнал, что этот неприятный мне «дядя» в Киеве резал лягушек и трупы, не нашел души и не верит «ни в бога, ни в чорта».
Еще дня через два в класс упало, как петарда, новое сенсационное известие.
Был у нас ученик Доманевич, великовозрастный молодой человек, засидевшийся в гимназии и казавшийся среди мелюзги совсем взрослым. Он
был добрый малый и хороший товарищ, но держал себя высокомерно, как профессор, случайно усевшийся на одну парту с
малышами.
Педагогические приемы у пана Пашковского
были особенные: он брал
малыша за талию, ставил его рядом с собою и ласково клал на голову левую руку.
Малыш сразу чувствовал, что к поверхности коротко остриженной головы прикоснулись пять заостренных, как иголки, ногтей, через которые, очевидно, математическая мудрость должна проникнуть в голову.
На Чистом болоте духовный брат Конон спасался с духовкою сестрой Авгарью только пока, — оставаться вблизи беспоповщинских скитов ему
было небезопасно. Лучше бы всего уехать именно зимой, когда во все концы скатертью дорога, но куда поволокешься с ребенком на руках? Нужно
было «сождать», пока
малыш подрастет, а тогда и в дорогу. Собственно говоря, сейчас Конон чувствовал себя прекрасно. С ним не
было припадков прежнего религиозного отчаяния, и часто, сидя перед огоньком в каменке, он сам удивлялся себе.