Вниманье-то я брал за истину, но ныне опасаюсь, что это марево в пустыне аравийской, что в нем лишь утомленный долгожданьем взор мой
видит озер и рек желанных очертанье…
Неточные совпадения
— Что красивого в массе воды, бесплодно текущей на расстоянии шести десятков верст из
озера в море? Но признается, что Нева — красавица, тогда как я
вижу ее скучной. Это дает мне право думать, что ее именуют красивой для прикрытия скуки.
Гордость заиграла в нем, засияла жизнь, ее волшебная даль, все краски и лучи, которых еще недавно не было. Он уже
видел себя за границей с ней, в Швейцарии на
озерах, в Италии, ходит в развалинах Рима, катается в гондоле, потом теряется в толпе Парижа, Лондона, потом… потом в своем земном раю — в Обломовке.
Озера, оставшиеся ныне среди болот, — это наиболее глубокие места лагуны; здесь в непосредственной близости к воде я
увидел большие заросли какой-то снежно-белой растительности, при ближайшем осмотре оказавшейся эдельвейсом.
С западной стороны в него впадает река Сеохобе (то есть Река первого снега), почему-то названная на морских картах Ядихой. Местность между
озерами сильно заболочена. Только один вал из песка и гальки отделяет их от моря. Здесь мы
видим опять исчезнувшую бухту. Когда-то залив этот был много длиннее и загибался на север.
По мере того, как я удалялся от моря, лес становился гуще, и я начал подумывать о том, не возвратиться ли обратно, но вдруг впереди
увидел просвет. Это оказалась полянка и посреди нее небольшое
озеро, через которое проходила наша речка. Дальше я не пошел и присел отдохнуть на одну из валежин.