Неточные совпадения
Окошки чистые, не малые,
в которых стоит жидкая тина или вода, бросаются
в глаза всякому, и никто не попадет
в них; но есть прососы или окошки скрытные, так сказать потаенные, небольшие, наполненные зеленоватою, какою-то кисельною массою, засоренные сверху старою, сухою
травою и прикрытые новыми, молодыми всходами и побегами мелких, некорнистых
трав; такие окошки очень опасны; нередко охотники попадают
в них по неосторожности и горячности, побежав к пересевшей или подстреленной птице, что делается обыкновенно уже не глядя себе под ноги и не спуская глаз с того места, где
села или упала птица.
В мае бекасы
садятся на гнезда, которые вьют из сухой
травы на кочках,
в болотах, поросших кустами.
В это время уже не трудно подъезжать к рассеянным парам кряковных уток и часто еще удобнее подходить или подкрадываться из-за чего-нибудь: куста, берега, пригорка, ибо утка, замышляющая гнездо или начавшая нестись, никогда не
садится с селезнем на открытых местах, а всегда
в каком-нибудь овражке, около кустов, болота, камыша или некошеной
травы: ей надобно обмануть селезня, несмотря на его бдительность: надобно спрятаться, проползти иногда с полверсты, потом вылететь и на свободе начать свое великое дело, цель, к которой стремится все живущее.
Селезень присядет возле нее и заснет
в самом деле, а утка, наблюдающая его из-под крыла недремлющим глазом, сейчас спрячется
в траву, осоку или камыш; отползет, смотря по местности, несколько десятков сажен, иногда гораздо более, поднимется невысоко и, облетев стороною, опустится на землю и подползет к своему уже готовому гнезду, свитому из сухой
травы в каком-нибудь крепком, но не мокром, болотистом месте, поросшем кустами; утка устелет дно гнезда собственными перышками и пухом, снесет первое яйцо, бережно его прикроет тою же
травою и перьями, отползет на некоторое расстояние
в другом направлении, поднимется и, сделав круг, залетит с противоположной стороны к тому месту, где скрылась; опять
садится на землю и подкрадывается к ожидающему ее селезню.
По счастию, именно вдоль того самого берега, плоского и открытого, на который обыкновенно
садилась вся стая, тянулся старый полусогнивший плетень, некогда окружавший конопляник, более десяти лет оставленный; плетень обрастал всегда высокою
травою, и мне ловко было
в ней прятаться.
Когда же деревья облетят, а
трава от дождей и морозов завянет и приляжет к земле, тетерева по утрам и вечерам начинают
садиться на деревья сначала выводками, а потом собравшимися стаями,
в которых старые уже смешиваются с молодыми.
Рябчики
в начале мая
садятся на гнезда, которые вьют весьма незатейливо, всегда
в лесу на голой земле, из сухой
травы, древесных листьев и даже мелких тоненьких прутиков; тока у них бывают
в марте; самка кладет от десяти до пятнадцати яиц; она сидит на них одна, без участия самца,
в продолжение трех недель; молодые очень скоро начинают бегать; до совершенного их возраста матка держится с ними предпочтительно
в частом и даже мелком лесу, по оврагам, около лесных речек и ручьев.
Неточные совпадения
Брат
сел под кустом, разобрав удочки, а Левин отвел лошадь, привязал ее и вошел
в недвижимое ветром огромное серо-зеленое море луга. Шелковистая с выспевающими семенами
трава была почти по пояс на заливном месте.
«Неужели я нашел разрешение всего, неужели кончены теперь мои страдания?» думал Левин, шагая по пыльной дороге, не замечая ни жару, ни усталости и испытывая чувство утоления долгого страдания. Чувство это было так радостно, что оно казалось ему невероятным. Он задыхался от волнення и, не
в силах итти дальше, сошел с дороги
в лес и
сел в тени осин на нескошенную
траву. Он снял с потной головы шляпу и лег, облокотившись на руку, на сочную, лопушистую лесную
траву.
Возвратясь домой, я
сел верхом и поскакал
в степь; я люблю скакать на горячей лошади по высокой
траве, против пустынного ветра; с жадностью глотаю я благовонный воздух и устремляю взоры
в синюю даль, стараясь уловить туманные очерки предметов, которые ежеминутно становятся все яснее и яснее.
Мы
сели верхом; Вернер уцепился за поводья обеими руками, и мы пустились, — мигом проскакали мимо крепости через слободку и въехали
в ущелье, по которому вилась дорога, полузаросшая высокой
травой и ежеминутно пересекаемая шумным ручьем, через который нужно было переправляться вброд, к великому отчаянию доктора, потому что лошадь его каждый раз
в воде останавливалась.
Впереди его и несколько ниже,
в кустах орешника, появились две женщины, одна — старая, сутулая, темная, как земля после дождя; другая — лет сорока, толстуха, с большим, румяным лицом. Они
сели на
траву, под кусты, молодая достала из кармана полубутылку водки, яйцо и огурец, отпила немного из горлышка, передала старухе бутылку, огурец и, очищая яйцо, заговорила певуче, как рассказывают сказки: