Неточные совпадения
Картечь есть не что иное, как маленькие пулечки или огромные дробины, несравненно крупнее безымянки; впрочем, величина их бывает различная, смотря по надобности; самую крупную картечь употребляют для зверей, как-то: медведей, волков, оленей и проч., а маленькую — для больших птиц, собравшихся в стаи, для
лебедей, гусей, журавлей и дроф.
И прежде изредка, понемногу, показывались гуси и
лебеди, больше по парочке, и высоко проносились в серых облаках: теперь они летят огромными вереницами.
Если мы скажем, например, что болотною называется дичь, выводящаяся в болоте, то все породы уток, гуси,
лебеди должны называться болотною дичью.
Походка их медленна, тяжела, неловка, некрасива;
лебедь, гусь и утка, когда идут по земле, ступают бережно, скользя и переваливаясь с одной стороны на другую, а утки-рыбалки почти лишены способности ходить; зато вода — их стихия!
Лебедь по своей величине, силе, красоте и величавой осанке давно и справедливо назван царем всей водяной, или водоплавающей, птицы.
Лебеди прилетают почти всегда попарно; появляются весной довольно рано, в начале апреля, когда по большей части все еще бывает покрыто снегом.
Лебединых стай я не видывал: в тех местах Оренбургской губернии, где я постоянно охотился,
лебеди бывают только пролетом, а постоянно не живут и детей не выводят, и для меня появление их не во время пролета было редкостью.
Разве иногда нескольким холостым
лебедям, шатающимся по большим прудам и озерам, понравится какое-нибудь привольное место у меня в соседстве, и они, если не будут отпуганы, прогостят на нем недели две или более.
Я помню в молодости моей странный случай, как на наш большой камышистый пруд, середи уже жаркого лета, повадились ежедневно прилетать семеро
лебедей; прилетали обыкновенно на закате солнца, ночевали и на другой день поутру, как только народ просыпался, начинал шуметь, ходить по плотине и ездить по дороге, лежащей вдоль пруда, —
лебеди улетали.
Наконец, один старый охотник, зарядив свое дрянное, веревочкой связанное ружьишко за неимением свинцовой картечи железными жеребьями, то есть кусочками изрубленного железного прута, забрался в камыш прежде прилета
лебедей и, стоя по пояс в воде, дождался, когда они подплыли к нему на несколько сажен, выстрелил и убил одного
лебедя наповал.
Осеннего пролета
лебедей я не замечал совсем.
Многие охотники сказывали мне, что
лебеди не только постоянно живут, но и выводят детей в разных уездах Оренбургской губернии и особенно по заливным, волжским озерам, начиная от Царицына до Астрахани; что гнезда вьют они в густых камышах; что
лебедь разделяет с лебедкою все попечения о детях, что молодых у них бывает только по два (а другие уверяют, будто по три и по четыре) и что по волжским рукавам, при впадении этой реки в море,
лебеди живут несчетными стадами.
Что касается до меня, то я каждый год видал по нескольку раз
лебедей, по большей части в недосягаемой вышине пролетавших надо мною; видал их и плавающих по озерам, по всегда неожиданно и в таком расстоянии, что не только гусиною дробью, но и картечью стрелять было не возможно; а иногда и стрелял, но выстрел мой скорее мог назваться почетным салютом, чем нападением врага.
Впрочем, один раз в моей жизни, когда я бродил по колени в разливе реки Бугуруслана, между частыми кустами, налетел на меня
лебедь довольно близко; я ударил его обыкновенною утиною дробью:
лебедь покачнулся, пошел книзу, и улетел из виду.
Чем питаются
лебеди, ничего сказать не могу, но, вероятно, одинаким кормом со всею водяною птицею.
Не понимаю, отчего
лебедь считался в старину лакомым или почетным блюдом у наших великих князей и даже царей; вероятно, знали искусство делать его мясо мягким, а мысль, что
лебедь служил только украшением стола, должна быть несправедлива.
Лебедь живет в старинных наших песнях, очевидно сложенных на юге России, живет также до сих пор в народной речи, хотя там, где теперь обитает настоящая Русь,
лебедь не мог войти ни в песню, ни в речь, так мало знает и видит его народ.
На юге, в Киеве, попал он в народные песни и на великокняжеские столы; его рушала, то есть разрезывала, сама великая княгиня, следовательно
лебедя ели.
Про силу
лебедя рассказывают чудеса: говорят, что он ударом крыла убивает до смерти собаку, если она приблизится к нему, легко раненному, или бросится на его детей.
Мне даже называли охотника, которому
лебедь переломил руку таким же ударом крыла.
Пенья
лебедей, разумеется, никто не слыхал, но зычный крик их и глухое гоготанье, весьма отличное от гусиного, слыхали все охотники, и в том числе я сам.
Из всего сказанного мною о силе
лебедей заключить, как они должны быть крепки к ружью.
Лебедей стреляют не для мяса, а для пуху, первоклассное достоинство которого известно всем.
Лебеди легко делаются ручными.
Я слышал, что ручные
лебеди выводят детей, как обыкновенные гуси, в избах и хлевах, но что для этого нужно достать сначала свежих лебединых яиц и подложить под гусыню.
В холодноватую и ненастную погоду, кроме утра и вечера, они держатся остальное время в залежах, заросших высокою полынью,
лебедой и козлецом; там им и тепло и сухо.
Неточные совпадения
— Мы рады и таким! // Бродили долго по́ саду: // «Затей-то! горы, пропасти! // И пруд опять… Чай,
лебеди // Гуляли по пруду?.. // Беседка… стойте! с надписью!..» // Демьян, крестьянин грамотный, // Читает по складам. // «Эй, врешь!» Хохочут странники… // Опять — и то же самое // Читает им Демьян. // (Насилу догадалися, // Что надпись переправлена: // Затерты две-три литеры. // Из слова благородного // Такая вышла дрянь!)
Зеленеет лес, // Зеленеет луг, // Где низиночка — // Там и зеркало! // Хорошо, светло // В мире Божием, // Хорошо, легко, // Ясно на́ сердце. // По водам плыву // Белым
лебедем, // По степям бегу // Перепелочкой.
Пропали фрукты-ягоды, // Пропали гуси-лебеди // У холуя в зобу!
Небо раскалилось и целым ливнем зноя обдавало все живущее; в воздухе замечалось словно дрожанье и пахло гарью; земля трескалась и сделалась тверда, как камень, так что ни сохой, ни даже заступом взять ее было невозможно; травы и всходы огородных овощей поблекли; рожь отцвела и выколосилась необыкновенно рано, но была так редка, и зерно было такое тощее, что не чаяли собрать и семян; яровые совсем не взошли, и засеянные ими поля стояли черные, словно смоль, удручая взоры обывателей безнадежной наготою; даже
лебеды не родилось; скотина металась, мычала и ржала; не находя в поле пищи, она бежала в город и наполняла улицы.
Таким образом, однажды, одевшись
лебедем, он подплыл к одной купавшейся девице, дочери благородных родителей, у которой только и приданого было, что красота, и в то время, когда она гладила его по головке, сделал ее на всю жизнь несчастною.