Неточные совпадения
Между тем осечка может случиться на охоте за такою драгоценною
добычей, потеря которой невознаградима; не говорю уже о том, что осечка при стрельбе хищных зверей подвергает
охотника великой опасности.
Для получения
добычи необходимо, чтоб зверь или птица находились в известном положении, например: надобно, чтоб заяц или лиса выбежали в чистое поле, потому что в лесу борзые собаки ловить не могут; надобно, чтоб зверь полез прямо в тенета, а без того
охотник и в двадцати шагах ничего ему не сделает; надобно, чтоб птица поднялась с земли или воды, без чего нельзя травить ее ни ястребами, ни соколами.
Впоследствии клинтухи потеряют ценность для
охотника, застрелить же дикого голубя посреди зимы — дорогая
добыча.
— Весенняя стрельба бекасов с прилета несравненно труднее осенней и для меня приятнее, хотя она не так добычлива: во-первых, потому, что с прилета всякая птица дорога, а бекасы еще дороже, и, во-вторых, потому, что чем более трудности, тем более требуется искусства от
охотника и тем драгоценнее делается
добыча.
Притом гораздо более дупелей поранишь, чем убьешь наповал, да часто не найдешь и убитых, потому что
охотник не выходит из скрытного места до окончания охоты и тогда только собирает свою
добычу.
Но не входят такие мысли в голову
охотника: он весело собирает и пересчитывает свою
добычу и отправляется в другое болото.
Конечно, только
охотник, принявший в соображение дальность меры, расстояние между летевшими птицами, несоразмерную с их величиною крупноту дроби, неверность выстрела, невероятно счастливый разнос дроби и редкость
добычи, — может вообразить мою тогдашнюю безумную радость. Желаю каждому страстному
охотнику, возвращаясь домой, так удачно разрядить свое ружье!
Я не разделяю мнения некоторых
охотников, что он играет, бросая вверх свою
добычу, но во всяком случае очевидно, что его желудок переваривает такую пищу безвредно.
Одним словом, весенний пролетный, степной кулик — дорогая
добыча для
охотника.
Чем вознаградится это живое, постоянное занятие, движение, это ожидание, опасение: подпустит ли тетерев, или нет? это волнение в душе
охотника, когда он видит, что
добыча ежеминутно сбирается улететь?
Сходятся
охотники; с напряженным вниманием устремляются глаза каждого на ягдташи своих товарищей, стараясь разглядеть в темноте: много ли
добычи у других?
В это время вальдшнепы очень смирны, сидят крепко, подпускают
охотника близко и долго выдерживают стойку собаки: очевидно, что тут бить их весьма нетрудно, особенно потому, что вальдшнепы в мокрую погоду, сами мокрые от дождя, на открытом месте летают тихо, как вороны: только очень плохой или слишком горячий
охотник станет давать в них промахи. подумать, что такая простая, легкая стрельба не доставит удовольствия настоящему, опытному и, разумеется, искусному стрелку, но такая охота редка, кратковременна, вообще малодобычлива, имеет особенный характер, и притом вальдшнеп такая завидная, дорогая
добыча, что никогда не теряет своего высокого достоинства.
Без пользы сила в нём, напрасен рёв и стон, // Как он ни рвался, ни метался, // Но всё
добычею охотника остался, // И в клетке напоказ народу увезён.
Неточные совпадения
Но я также любил смотреть, как
охотник, подбежав к ястребу, став на колени и осторожно наклонясь над ним, обмяв кругом траву и оправив его распущенные крылья, начнет бережно отнимать у него перепелку; как потом полакомит ястреба оторванной головкой и снова пойдет за новой
добычей; я любил смотреть, как
охотник кормит своего ловца, как ястреб щиплет перья и пух, который пристает к его окровавленному носу, и как он отряхает, чистит его об рукавицу
охотника; как ястреб сначала жадно глотает большие куски мяса и даже небольшие кости и, наконец, набивает свой зоб в целый кулак величиною.
Я не только любил смотреть, как резвый ястреб догоняет свою
добычу, я любил все в охоте: как собака, почуяв след перепелки, начнет горячиться, мотать хвостом, фыркать, прижимая нос к самой земле; как, по мере того как она подбирается к птице, горячность ее час от часу увеличивается; как
охотник, высоко подняв на правой руке ястреба, а левою рукою удерживая на сворке горячую собаку, подсвистывая, горячась сам, почти бежит за ней; как вдруг собака, иногда искривясь набок, загнув нос в сторону, как будто окаменеет на месте; как
охотник кричит запальчиво «пиль, пиль» и, наконец, толкает собаку ногой; как, бог знает откуда, из-под самого носа с шумом и чоканьем вырывается перепелка — и уже догоняет ее с распущенными когтями жадный ястреб, и уже догнал, схватил, пронесся несколько сажен, и опускается с
добычею в траву или жниву, — на это, пожалуй, всякий посмотрит с удовольствием.
Я потерял такую драгоценную для
охотника, особенно в такое раннее весеннее время,
добычу, что буквально был в отчаянии, да и до сих пор не могу вспомнить этой потери равнодушно, хотя впоследствии утешил себя тем, что написал идиллию «Рыбачье горе»… […идиллию «Рыбачье горе» — стихотворение С. Т. Аксакова «Рыбачье горе», см. стр. 258 наст. тома.]
Тот уже не
охотник, кто закидывает маленькую удочку на мелкую рыбу там, где клюет крупная: лучше просидеть или простоять несколько часов, ничего не выудив, глядя на неподвижные наплавки, но ежеминутно ожидая богатой
добычи, чем приняться за тасканье дрянных плотичек и, может быть, отогнать этим больших рыб.
В оправданье
охотников можно сказать то, что на хлеб и зерна некоторые породы рыб, особенно хищных, совсем не берут; за что же рыбак добровольно лишит себя возможности их выудить, лишится разнообразия
добычи, столь приятного всякому
охотнику.