Я никогда не мог равнодушно видеть не только вырубленной рощи, но даже падения
одного большого подрубленного дерева;
в этом падении есть что-то невыразимо грустное: сначала звонкие удары топора производят только легкое сотрясение
в древесном стволе; оно становится сильнее с каждым ударом и переходит
в общее содрогание каждой ветки и каждого листа; по мере того как топор прохватывает до сердцевины, звуки становятся глуше, больнее… еще удар, последний: дерево осядет, надломится, затрещит, зашумит вершиною, на несколько
мгновений как будто задумается, куда упасть, и, наконец, начнет склоняться на
одну сторону, сначала медленно, тихо, и потом, с возрастающей быстротою и шумом, подобным шуму сильного ветра, рухнет на землю!..
Неравнодушно слушая страстное шипенье и бормотанье своих черных кавалеров, и пестрые дамы начинают чувствовать всемогущий голос природы и оказывают сладострастные движения: они охорашиваются, повертываются, кокетливо перебирают носами свои перья, вздрагивая, распускают хвосты, взмахивают слегка крыльями, как будто хотят слететь с дерева, и вдруг, почувствовав полное увлечение,
в самом деле быстро слетают на землю… стремглав все косачи бросаются к ним… и вот между мирными, флегматическими тетеревами
мгновение вскипает ревность и вражда, ибо курочек бывает всегда гораздо менее, чем косачей, а иногда на многих самцов —
одна самка.