Неточные совпадения
Переполнилась ими
река, подняла в пруду лед, вышла из
берегов и разлилась по низменным местам: наступила водополь, или водополье.
Птицы бывало такое множество, что все болота, разливы
рек,
берега прудов, долины и вражки с весенними ручьями, вспаханные поля бывали покрыты ею.
В половине этого месяца они появляются уже отдельными выводками по отлогим
берегам прудов и озер, потом собираются к отлету большими стаями по большим
рекам и огромным степным озерам и в начале августа совершенно пропадают, по крайней мере в тех местах Оренбургского края, где я жил и охотился; вероятно, где-нибудь поюжнее они держатся долее.
Его зовут волжским куликом, очевидно, потому, что он водится во множестве около
реки Волги; впрочем, и по песчаным
берегам других немалых
рек кулика-сороки бывает много.
Имя речного кулика носит он по всей справедливости: не только по ручьям, даже по маленьким речкам его не встретишь, а живет он по средним и большим
рекам, обыкновенно ведущим за собой песчаные
берега; бывает также и на озерах.
Травники оказываются весною в половине апреля: сначала пролетают довольно большими стаями и очень высоко, не опускаясь на землю, а потом, когда время сделается потеплее, травники появляются парами по
берегам разлившихся
рек, прудов и болотных луж. Они довольно смирны, и в это время их стрелять с подъезда и с подхода. В одну пору с болотными куликами занимают они болота для вывода детей и живут всегда вместе с ними. Мне редко случалось встретить травников в болотах без болотных куликов, и наоборот.
По
берегам озер, прудов,
реки речек шатаются они иногда до исхода августа.
Имя же перевозчика дано ему охотниками вследствие того, что он очень часто перелетает с одного
берега на другой — речки,
реки, пруда или озера.
Он самый неутомимый бегун и, завидя приближающегося охотника, пускается так проворно бежать, что его не догонишь; вьет гнездо не в болотах, а на
берегах речек и
рек, на местах совершенно сухих и даже высоких.
Но песочник нигде больше не живет, как по песчаным
берегам озер, прудов и предпочтительно по
берегам больших и средних
рек; около них, на голом песке, выводит своих детей и держится с молодыми до отлета; итак, мудрено его причислить к полевой дичи.
Весною они появляются большими и даже огромными стаями по краям болотных луж, по
берегам озер, разлившихся
рек и прудов, отдаленных от жилья.
В июле они появляются отдельными выводками по
берегам прудов,
рек и нередко по скошенным лугам.
Очень редко по
берегам их растет мелкий кустарник. Если взглянуть на такую
реку, извивающуюся по степи, с высокого места, что случается довольно редко, то представится необыкновенное зрелище: точно на длинном бесконечном снурке, прихотливо перепутанном, нанизаны синие яхонты в зеленой оправе, перенизанные серебряным стеклярусом: текущая вода блестит, как серебро, а неподвижные омуты синеют в зеленых
берегах, как яхонты.
Несколько речек, большей или меньшей величины, постепенно впадают одна в другую. Обильнейшая водою по праву, а счастливейшая иногда без всякого права, поглощая в себе имена других, удерживает свое собственное и продолжает течение уже многоводною и сильною
рекою. Густая, разнообразная и обширная урема почти обыкновенно разрастается на ее
берегах.
Свободно и могуче обрастают
берега ее широколистною и узкою осокою, аиром, палочником и крупными незабудками; а по всем затишьям — необыкновенной величины темно-зеленые круглые лопухи плавают уединенно на длинных стеблях своих, однообразно двигаясь течением
реки.
Несмотря на огромное различие в обилии и силе вод, и те и другие
реки имеют один уже характер: русло их всегда песчано, всегда углублено; сбывая летом, вода обнажает луговую сторону, и
река катит свои волны в широко разметанных желтых песках, перебиваемых косами разноцветной гальки: следовательно, настоящие
берега их голы, бесплодны и, по-моему, не представляют ничего приятного, отрадного взору человеческому.
У всякого есть своя особенность: моя состоит в том, что я не люблю больших
рек: и громадных, утесистых их
берегов, и песчаных, печальных отмелей луговой стороны.
В отношении к охоте огромные
реки решительно невыгодны: полая вода так долго стоит на низких местах, затопив десятки верст луговой стороны, что уже вся птица давно сидит на гнездах, когда вода пойдет на убыль. Весной, по краям разливов только, держатся утки и кулики, да осенью пролетные стаи, собираясь в дальний поход, появляются по голым
берегам больших
рек, и то на самое короткое время. Все это для стрельбы не представляет никаких удобств.
В местах привольных, то есть по хорошим
рекам с большими камышистыми озерами, и в это время года найти порядочные станицы гусей холостых: они обыкновенно на одном озере днюют, а на другом ночуют. Опытный охотник все это знает, или должен знать, и всегда может подкрасться к ним, плавающим на воде, щиплющим зеленую травку на лугу, усевшимся на ночлег вдоль
берега, или подстеречь их на перелете с одного озера на другое в известные часы дня.
Ловко также стрелять их в лет, поднимающихся с небольших речек, по
берегам которых ходят охотники, осторожно высматривая впереди, по изгибистым коленам
реки, не плывут ли где-нибудь утки, потому что в таком случае надобно спрятаться от них за кусты или отдалиться от
берега, чтоб они, увидев человека, не поднялись слишком далеко, надобно забежать вперед и подождать пока они выплывут прямо на охотника; шумно, столбом поднимаются утки, если
берега речки круты и они испуганы нечаянным появлением стрелка; легко и весело спускать их сверху вниз в разных живописных положениях.
Породы уток так разнообразны величиной и перьями, селезни некоторых пород так красивы, и осенью все они так бывают жирны, что я и не в молодых летах очень любил ходить за ними по
реке рано утром, когда мороз сгонял утиные стаи с грязных
берегов пруда, даже с мелких разливов, и заставлял их разбиваться врозь и рассаживаться по извилинам
реки Бугуруслана.
Посреди чистой воды, когда
берега голы и круты, она выставит один нос для свободного дыханья и, погруженная всем остальным телом в воду, уплывет по течению
реки, так что и не заметишь.
Во-первых, надобно, чтобы поблизости не было больших прудов и озер и чтоб утиным стаям некуда было перемещаться, не разбиваясь; во-вторых, чтобы
река текла не в пологих
берегах и чтобы по ней росли кусты, без чего охотник будет виден издалека и утки никогда не подпустят его в меру.
Потом начнешь встречать их изредка, также вместе с другой дичью, по грязным
берегам прудов, весенних луж и разлившихся
рек, но подъехать к ним в меру ружейного выстрела бывает очень трудно; во-первых, потому, что они сторожки, а во-вторых, потому, что другая мелкая дичь взлетывая беспрестанно от вашего приближенья, пугает и увлекает своим примером кроншнепов; подкрасться же из-за чего-нибудь или даже подползти — невозможно потому, что места почти всегда бывают открытые и гладкие.
Есть еще порода «болотных сивок», близко подходящих перьями к кроншнепу. Они стаями не летают, а попадаются в одиночку по отмелям
рек и
берегам прудов, но я их почти не знаю.
Уремы бывают различны: по большим
рекам и
Рекам средней величины,
берега которых всегда песчаны, урема состоит предпочтительно из вяза, осокоря, ракиты или ветлы и изредка из дуба, достигающих огромного роста и объема; черемуха, рябина, орешник и крупный шиповник почти всегда им сопутствуют, разливая кругом во время весеннего цветения сильный ароматический запах.
Уремы другого рода образуются по
рекам, которых нельзя причислить к
рекам средней величины, потому что они гораздо меньше, но в то же. время быстры и многоводны; по
рекам, протекающим не в бесплодных, песчаных, а в зеленых и цветущих
берегах, по черноземному грунту, там редко встретишь вяз, дуб или осокорь, там растет березник, осинник и ольха; [Ольха самое чивое к росту дерево; она любит почву сырую и обыкновенно густо растет по
берегам небольших речек и ручьев, если же грунт болотист, то покрывает и гористые скаты.
Неточные совпадения
Ой ласточка! ой глупая! // Не вей гнезда под
берегом, // Под
берегом крутым! // Что день — то прибавляется // Вода в
реке: зальет она // Детенышей твоих. // Ой бедная молодушка! // Сноха в дому последняя, // Последняя раба! // Стерпи грозу великую, // Прими побои лишние, // А с глазу неразумного // Младенца не спускай!..
Бежит лакей с салфеткою, // Хромает: «Кушать подано!» // Со всей своею свитою, // С детьми и приживалками, // С кормилкою и нянькою, // И с белыми собачками, // Пошел помещик завтракать, // Работы осмотрев. // С
реки из лодки грянула // Навстречу барам музыка, // Накрытый стол белеется // На самом
берегу… // Дивятся наши странники. // Пристали к Власу: «Дедушка! // Что за порядки чудные? // Что за чудной старик?»
Громадные кучи мусора, навоза и соломы уже были сложены по
берегам и ждали только мания, чтобы исчезнуть в глубинах
реки. Нахмуренный идиот бродил между грудами и вел им счет, как бы опасаясь, чтоб кто-нибудь не похитил драгоценного материала. По временам он с уверенностию бормотал:
Едва успев продрать глаза, Угрюм-Бурчеев тотчас же поспешил полюбоваться на произведение своего гения, но, приблизившись к
реке, встал как вкопанный. Произошел новый бред. Луга обнажились; остатки монументальной плотины в беспорядке уплывали вниз по течению, а
река журчала и двигалась в своих
берегах, точь-в-точь как за день тому назад.
Через полтора или два месяца не оставалось уже камня на камне. Но по мере того как работа опустошения приближалась к набережной
реки, чело Угрюм-Бурчеева омрачалось. Рухнул последний, ближайший к
реке дом; в последний раз звякнул удар топора, а
река не унималась. По-прежнему она текла, дышала, журчала и извивалась; по-прежнему один
берег ее был крут, а другой представлял луговую низину, на далекое пространство заливаемую в весеннее время водой. Бред продолжался.