Неточные совпадения
И
белые и желтые караси (как
называют их без церемонии рыбаки) живут иногда в одной и той же воде вместе.
Помню я в детстве моем, как тянули неводами заливные озера по реке
Белой (это было тогда, когда Оренбургская губерния называлась еще Уфимскою), как с трудом вытаскивали на зеленый берег туго набитую рыбой мотню, [Мотнею
называют остроконечный длинный мешок, находящийся в середине невода.] как вытряхивали из нее целый воз больших щук, окуней, карасей и плотвы, которые распрыгивались во все стороны; помню, что иногда удивлялись величине карасей, взвешивали их потом, и ни один не весил более пяти фунтов.
Это озеро находится в тридцати верстах от губернского города Уфы и в полуверсте от реки
Белой, с которой сливается весною; разумеется, русские
называют его и сидящую на нем деревню Кишки.] таскал я плотву и подлещиков; вдруг вижу, что на отмели, у самого берега, выпрыгивает из воды много мелкой рыбешки; я знал, что это происходит от преследования хищной рыбы, но, видя, что возня не прекращается, пошел посмотреть на нее поближе.
Простой народ и не знает слова форель; он
называет эту прелестную рыбу: пестряк, а в собирательном: пеструшка — имя самое приличное, ибо она вся испещрена черными, красными и
белыми крапинами.
Неточные совпадения
Безбородый юноша, один из тех светских юношей, которых старый князь Щербацкий
называл тютьками, в чрезвычайно-открытом жилете, оправляя на ходу
белый галстук, поклонился им и, пробежав мимо, вернулся, приглашая Кити на кадриль.
Младшую Варавка прозвал
Белой Мышью, а дети
называли ее Люба Клоун.
— Здесь — большинство «обозной сволочи», как
назвал их в печати Андрей
Белый. Но это именно они создают шум в литературе. Они, брат, здесь устанавливают репутации.
Это — Брагин, одетый, точно к венцу, — во фраке, в
белом галстуке; маленькая головка гладко причесана, прядь волос, опускаясь с верху виска к переносью, искусно — более, чем раньше, — прикрывает шишку на лбу, волосы смазаны чем-то крепко пахучим, лицо сияет радостью. Он правильно
назвал встречу неожиданной и в минуту успел рассказать Самгину, что является одним из «сосьетеров» этого предприятия.
Марина была не то что хороша собой, а было в ней что-то втягивающее, раздражающее, нельзя
назвать, что именно, что привлекало к ней многочисленных поклонников: не то скользящий быстро по предметам, ни на чем не останавливающийся взгляд этих изжелта-серых лукавых и бесстыжих глаз, не то какая-то нервная дрожь плеч и бедр и подвижность, игра во всей фигуре, в щеках и в губах, в руках; легкий, будто летучий, шаг, широкая ли, внезапно все лицо и ряд
белых зубов освещавшая улыбка, как будто к нему вдруг поднесут в темноте фонарь, так же внезапно пропадающая и уступающая место слезам, даже когда нужно, воплям — бог знает что!