Неточные совпадения
Разумеется, это разделение произвольно, и если удить в водах, где водятся все породы рыб, то легко может взять огромная рыба на среднюю и даже на
маленькую удочку; она любит иногда попроказить и, не трогая большие, самые лакомые насадки, хватает за пшеничное зернышко, кусочек хлеба с булавочную головку или
муху…
Насадка состоит из
мух и самых
маленьких красненьких червячков, называемых мотылями, которых я нигде, кроме окрестностей Москвы, не видывал.
Нетрудно наловить их сколько угодно недоткой из рединки, частым саком или хребтугом, [Хребтугом называется раскрытый мешок из рединки же, в котором задают лошадям овес.] привязанным двумя узкими боками к двум палкам; но если не случится под руками и этих нехитрых рыболовных снастей, а есть небольшая удочка, то лошки станут беспрестанно брать на навозного червяка (без хвостика вернее) и простую
муху: чем удочка
меньше, тем лучше.
Ее можно выудить только на самую
маленькую удочку, насаженную на тоненького червячка или на крошечный кусочек хлеба, а всего скорее на
муху; наплавок надобно пускать как можно мельче: она редко его погружает, но быстро тащит в сторону…
С начала весны язи охотно берут на куски умятого хлеба, величиною с небольшой грецкий орех, потом на крупных земляных и на кучу навозных червей, или глист, также на раковые шейки; вначале и средине лета — на линючих раков и на большого белого червя (сальника); попозднее — на кобылок, а осенью язи почти не берут; если и возьмет какой-нибудь шалун, то уже не на большую насадку и удочку, а на удочку
маленькую, мелко пущенную и насаженную на пшеничку,
муху или тому подобную мелочь.
— Конечно, не на себя, Игнатий Львович, — деловым тоном отвечал немец. — Я — маленький человек, и вы и Александр Павлыч — все мы маленькие люди… А где
маленькие мухи запутываются в паутине, большие прорывают ее.
Мы обыкновенно там обедали, чтоб в наших комнатах было
меньше мух, и обыкновенно поднимали одну сторону кибитки, ту, которая находилась в тени.
Неточные совпадения
Утопающий, говорят, хватается и за
маленькую щепку, и у него нет в это время рассудка подумать, что на щепке может разве прокатиться верхом
муха, а в нем весу чуть не четыре пуда, если даже не целых пять; но не приходит ему в то время соображение в голову, и он хватается за щепку.
В обществе и на вечеринке, будь все небольшого чина, Прометей так и останется Прометеем, а чуть немного повыше его, с Прометеем сделается такое превращение, какого и Овидий не выдумает:
муха,
меньше даже
мухи, уничтожился в песчинку!
«Положим, — думал я, — я
маленький, но зачем он тревожит меня? Отчего он не бьет
мух около Володиной постели? вон их сколько! Нет, Володя старше меня; а я
меньше всех: оттого он меня и мучит. Только о том и думает всю жизнь, — прошептал я, — как бы мне делать неприятности. Он очень хорошо видит, что разбудил и испугал меня, но выказывает, как будто не замечает… противный человек! И халат, и шапочка, и кисточка — какие противные!»
Повинуясь странному любопытству и точно не веря доктору, Самгин вышел в сад, заглянул в окно флигеля, —
маленький пианист лежал на постели у окна, почти упираясь подбородком в грудь; казалось, что он, прищурив глаза, утонувшие в темных ямах, непонятливо смотрит на ладони свои, сложенные ковшичками. Мебель из комнаты вынесли, и пустота ее очень убедительно показывала совершенное одиночество музыканта.
Мухи ползали по лицу его.
«Умирает, — решил Самгин. — Умрет, конечно», — повторил он, когда остался один. Неприятно тупое слово «умрет», мешая думать, надоедало, точно осенняя
муха. Его прогнал вежливый, коротконогий и кругленький человечек, с
маленькой головкой, блестящей, как биллиардный шар. Войдя бесшумно, точно кошка, он тихо произнес краткую речь: