Неточные совпадения
Места, где деревья зелеными ветвями своими наклонились над
водою, где гибкие кусты омывают длинные листья свои в прозрачных струях, тихо ропщущих от их прикосновения, благонадежны для уженья не очень раннего и не очень позднего: ибо в это время рыба, уже поднявшись со дна, ходит
на умеренной глубине и очень любит
держаться около зелени листьев.
При устьях впадающих речек и ручьев всегда
держится мелкая рыбешка, а около нее
держатся все породы хищных рыб: щуки, жерихи, судаки, окуни и даже головли, которые, несмотря
на свою нехищную, по-видимому, породу очень охотно глотают маленьких рыбок. В глубоких ямах, выбиваемых паденьем полой
воды под вешняками или скрынями, всегда водится много крупной рыбы. Под шумом
воды, падающей с мельничных колес, также всегда стоит рыба, хотя и не так крупная.
Пятое. Удочку должно закидывать, не шлепая по
воде удилищем, всегда подальше и потом привесть
на то место,
на котором вы назначаете
держаться наплавку (не дав крючку лечь
на дно); закинутую же удочку никак не должно подтаскивать к берегу, а если это нужно, то вынуть ее совсем и закинуть ближе: подтаскивая, сейчас заденешь за какую-нибудь неровность дна.
Избежать таких невзгодий нельзя, особенно если удишь в
водах неизвестных; притом рыба, преимущественно окуни, именно в таких крепких местах любит
держаться и, попавшись
на удочку, сама натаскивает ее
на задев.
Самый лучший способ, да и более удающийся, к разведению известных рыбьих пород в проточных и непроточных прудах, в которых они сами собой не
держатся или не заводятся, состоит в следующем: надобно ловить рыбу, которую желаешь развесть, перед самым метаньем икры;
на каждых шесть икряных самок отобрать по два самца с молоками, посадить их в просторную сквозную огородку или сажалку, устроенную в назначенном для того пруде; когда из выметанной в свое время икры выведется рыбешка и несколько подрастет — загородку разобрать всю и рыбу выпустить в пруд: старая уйдет, а молодая останется и разведется иногда, если температура
воды не будет уже слишком много разниться с тою, в которой была поймана старая рыба.
Я пробовал держать рыбу
на весу (а в воздухе это несравненно тяжелее, чем в
воде) — и рыба
держалась крепко.
Осмотрев маленькие паруса, важную безжизненность палубы, люков, впитав всю обреченность этого карлика-корабля, который, при полной соразмерности частей, способности принять фунтов пять груза и даже
держаться на воде и плыть, все-таки не мог ничем ответить прямому своему назначению, кроме как в воображении человеческом, — я решил, что каравелла будет моя.
— Нас, конечно, опрокинуло. Вот — мы оба в кипящей воде, в пене, которая ослепляет нас, волны бросают наши тела, бьют их о киль барки. Мы еще раньше привязали к банкам всё, что можно было привязать, у нас в руках веревки, мы не оторвемся от нашей барки, пока есть сила, но —
держаться на воде трудно. Несколько раз он или я были взброшены на киль и тотчас смыты с него. Самое главное тут в том, что кружится голова, глохнешь и слепнешь — глаза и уши залиты водой, и очень много глотаешь ее.
Иногда, в борьбе за жизнь, жертве удавалось сбросить с шеи камень, и обреченный на гибель выплывал на поверхность и,
держась на воде, хватался за край ледяной коры полыньи.
Неточные совпадения
Она выработала себе осторожную, скользящую походку и
держалась так прямо, точно
на голове ее стоял сосуд с
водою.
С наступлением тихой погоды хотели наконец, посредством японских лодок, дотащить кое-как пустой остов до бухты — и все-таки чинить. Если фрегат
держался еще
на воде в тогдашнем своем положении, так это, сказывал адмирал, происходило, между прочим, оттого, что систерны в трюме, обыкновенно наполненные пресной
водой, были тогда пусты, и эта пустота и мешала ему погрузиться совсем.
Лодки эти превосходны в морском отношении:
на них одна длинная мачта с длинным парусом. Борты лодки, при боковом ветре, идут наравне с линией
воды, и нос зарывается в волнах, но лодка
держится, как утка; китаец лежит и беззаботно смотрит вокруг.
На этих больших лодках рыбаки выходят в море, делая значительные переходы. От Шанхая они ходят в Ниппо, с товарами и пассажирами, а это составляет, кажется, сто сорок морских миль, то есть около двухсот пятидесяти верст.
Паруса надулись так, что шлюпка одним бортом лежала совершенно
на воде; нельзя было сидеть в катере, не
держась за противоположный борт.
Она осветила кроме моря еще озеро
воды на палубе, толпу народа, тянувшего какую-то снасть, да протянутые леера, чтоб
держаться в качку. Я шагал в
воде через веревки, сквозь толпу; добрался кое-как до дверей своей каюты и там, ухватясь за кнехт, чтоб не бросило куда-нибудь в угол, пожалуй
на пушку, остановился посмотреть хваленый шторм. Молния как молния, только без грома, или его за ветром не слыхать. Луны не было.