Неточные совпадения
У нас в доме была огромная зала, из которой две двери вели в две небольшие горницы, довольно
темные, потому что окна из них выходили в длинные сени, служившие коридором; в одной из них помещался буфет, а другая была заперта; она некогда служила рабочим кабинетом покойному отцу моей
матери; там были собраны все его вещи: письменный стол, кресло, шкаф с книгами и проч.
Сначала смешанною толпою новых предметов, образов и понятий роились у меня в голове: Дема, ночевка в Чувашах, родники, мельница, дряхлый старичок-засыпка и ржаное поле со жницами и жнецами, потом каждый предмет отделился и уяснился, явились
темные, не понимаемые мной места или пятна в этих картинах; я обратился к отцу и
матери, прося объяснить и растолковать их мне.
Торопливо заглянул Евсеич в мою детскую и тревожно-радостным голосом сказал: «Белая тронулась!»
Мать позволила, и в одну минуту, тепло одетый, я уже стоял на крыльце и жадно следил глазами, как шла между неподвижных берегов огромная полоса синего,
темного, а иногда и желтого льда.
Повернул он с досады таратайку, ну ее, соль-сахар, к
темной матери, — взгрел коня, вынесся за околицу…
Неточные совпадения
Всякая женщина полная, грациозная, с
темными волосами была его
мать.
Кити ходила с
матерью и с московским полковником, весело щеголявшим в своём европейском, купленном готовым во Франкфурте сюртучке. Они ходили по одной стороне галлереи, стараясь избегать Левина, ходившего по другой стороне. Варенька в своем
темном платье, в черной, с отогнутыми вниз полями шляпе ходила со слепою Француженкой во всю длину галлереи, и каждый раз, как она встречалась с Кити, они перекидывались дружелюбным взглядом.
Я стал смотреть кругом: на волнующиеся поля спелой ржи, на
темный пар, на котором кое-где виднелись соха, мужик, лошадь с жеребенком, на верстовые столбы, заглянул даже на козлы, чтобы узнать, какой ямщик с нами едет; и еще лицо мое не просохло от слез, как мысли мои были далеко от
матери, с которой я расстался, может быть, навсегда.
Она, кажется, унимала его, что-то шептала ему, всячески сдерживала, чтоб он как-нибудь опять не захныкал, и в то же время со страхом следила за
матерью своими большими-большими
темными глазами, которые казались еще больше на ее исхудавшем и испуганном личике.
Встречаясь, они улыбались друг другу, и улыбка
матери была незнакома Климу, даже неприятна, хотя глаза ее,
потемнев, стали еще красивее.