Кроме отворенных пустых сундуков и привешенных к потолку мешков, на полках, которые тянулись по стенам в два ряда, стояло великое множество всякой всячины, фаянсовой и стеклянной посуды, чайников, молочников, чайных чашек, лаковых подносов, ларчиков, ящичков, даже бутылок с новыми пробками; в одном углу лежал громадный пуховик, или, лучше сказать, мешок с пухом; в другом —
стояла большая новая кадушка, покрытая белым холстом; из любопытства я поднял холст и с удивлением увидел, что кадушка почти полна колотым сахаром.
Неточные совпадения
Мы вошли широкими воротами в какое-то длинное строение; на обе стороны тянулись коридоры, где направо и налево, в особых отгородках,
стояли старые
большие и толстые лошади, а в некоторых и молодые, еще тоненькие.
Солнце
стояло еще очень высоко, «дерева в два», как говорил Евсеич, когда мы с крутой горы увидели Багрово, лежащее в долине между двух
больших прудов, до половины заросших камышами, и с одной стороны окруженное высокими березовыми рощами.
Евсеич отдал нас с рук на руки Матвею Васильичу, который взял меня за руку и ввел в
большую неопрятную комнату, из которой несся шум и крик, мгновенно утихнувший при нашем появлении, — комнату, всю установленную рядами столов со скамейками, каких я никогда не видывал; перед первым столом
стояла, утвержденная на каких-то подставках,
большая черная четвероугольная доска; у доски
стоял мальчик с обвостренным мелом в одной руке и с грязной тряпицей в другой.
Потом мы поднялись на довольно крутой пригорок, на ровной поверхности которого
стояло несколько новых и старых недостроенных изб; налево виднелись длинная полоса воды, озеро Киишки и противоположный берег, довольно возвышенный, а прямо против нас лежала разбросанная
большая татарская деревня так называемых «мещеряков».
Как нарочно, для подтвержденья слов моего отца, что с нами ничего хорошего не выудишь, у него взяла какая-то
большая рыба; он долго возился с нею, и мы с Евсеичем,
стоя на мостках, принимали живое участие.
В углу
стоял высокий столик, накрытый белой салфеткой, с
большим образом, перед которым теплилась желтая восковая свечка...
На каждой клади
стояло по четыре человека, они принимали снопы, которые подавались на вилах, а когда кладь становилась высока, — вскидывались по воздуху ловко и проворно; еще с
большею ловкостью и проворством ловили снопы на лету стоявшие на кладях крестьяне.
Я получил было неприятное впечатление от слов, что моя милая сестрица замухрышка, а братец чернушка, но, взглянув на залу, я был поражен ее великолепием: стены были расписаны яркими красками, на них изображались незнакомые мне леса, цветы и плоды, неизвестные мне птицы, звери и люди, на потолке висели две
большие хрустальные люстры, которые показались мне составленными из алмазов и бриллиантов, о которых начитался я в Шехеразаде; к стенам во многих местах были приделаны золотые крылатые змеи, державшие во рту подсвечники со свечами, обвешанные хрустальными подвесками; множество стульев
стояло около стен, все обитые чем-то красным.
Она любила великолепие и пышность в храме Божием; знала наизусть весь церковный круг, сама певала со своими певчими,
стоя у клироса; иногда подолгу не ходила в церковь, даже
большие праздники пропускала, а иногда заставляла служить обедни часто.
В Чурасове крестьянские избы, крытые дранью, с
большими окнами,
стояли как-то высоко и весело; вокруг них и на улице снег казался мелок: так все было уезжено и укатано; господский двор вычищен, выметен, и дорога у подъезда усыпана песком; около двух каменных церквей также все было прибрано.
Отец и Евсеич, которые
стояли возле меня, сами находились в
большом волненье.
Стоило сбегать пораньше утром на один час, чтоб принесть, по крайней мере, пару
больших язей, упустив столько же или
больше, и вот у целого семейства была уха, жареное или пирог.
Посередине
большой площади, с двух боков застроенной порядками крестьянских изб,
стояла каменная церковь, по-тогдашнему новейшей архитектуры.
И Левину вспомнилась недавняя сцена с Долли и ее детьми. Дети, оставшись одни, стали жарить малину на свечах и лить молоко фонтаном в рот. Мать, застав их на деле, при Левине стала внушать им, какого труда
стоит большим то, что они разрушают, и то, что труд этот делается для них, что если они будут бить чашки, то им не из чего будет пить чай, а если будут разливать молоко, то им нечего будет есть, и они умрут с голоду.
Потом был на вечере у вице-губернатора, на большом обеде у откупщика, на небольшом обеде у прокурора, который, впрочем,
стоил большого; на закуске после обедни, данной городским главою, которая тоже стоила обеда.
— Это — ее! — сказала Дуняша. — Очень богатая, — шепнула она, отворяя тяжелую дверь в магазин, тесно набитый церковной утварью. Ослепительно сверкало серебро подсвечников, сияли золоченые дарохранильницы за стеклами шкафа, с потолка свешивались кадила; в белом и желтом блеске
стояла большая женщина, туго затянутая в черный шелк.
Неточные совпадения
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем
больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или
стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Городничий. Да
постойте, дайте мне!.. (К Осипу.)А что, друг, скажи, пожалуйста: на что
больше барин твой обращает внимание, то есть что ему в дороге
больше нравится?
— Ах, с Бузулуковым была история — прелесть! — закричал Петрицкий. — Ведь его страсть — балы, и он ни одного придворного бала не пропускает. Отправился он на
большой бал в новой каске. Ты видел новые каски? Очень хороши, легче. Только
стоит он… Нет, ты слушай.
Вронскому, бывшему при нем как бы главным церемониймейстером,
большого труда
стоило распределять все предлагаемые принцу различными лицами русские удовольствия. Были и рысаки, и блины, и медвежьи охоты, и тройки, и Цыгане, и кутежи с русским битьем посуды. И принц с чрезвычайною легкостью усвоил себе русский дух, бил подносы с посудой, сажал на колени Цыганку и, казалось, спрашивал: что же еще, или только в этом и состоит весь русский дух?
Разговаривая и здороваясь со встречавшимися знакомыми, Левин с князем прошел все комнаты:
большую, где
стояли уже столы и играли в небольшую игру привычные партнеры; диванную, где играли в шахматы и сидел Сергей Иванович, разговаривая с кем-то; бильярдную, где на изгибе комнаты у дивана составилась веселая партия с шампанским, в которой участвовал Гагин; заглянули и в инфернальную, где у одного стола, за который уже сел Яшвин, толпилось много державших.