И отец ее, честной купец, похвалил ее за такие речи хорошие, и было положено, чтобы до срока ровно за час воротилась к зверю лесному, чуду морскому дочь хорошая, пригожая, меньшая, любимая; а
сестрам то в досаду было, и задумали они дело хитрое, дело хитрое и недоброе: взяли они, да все часы в доме целым часом назад поставили, и не ведал того честной купец и вся его прислуга верная, челядь дворовая.
Неточные совпадения
Но самое главное мое удовольствие состояло в
том, что приносили ко мне мою милую сестрицу, давали поцеловать, погладить по головке, а потом нянька садилась с нею против меня, и я подолгу смотрел на
сестру, указывая
то на одну,
то на другую мою игрушку и приказывая подавать их сестрице.
Сад, впрочем, был хотя довольно велик, но не красив: кое-где ягодные кусты смородины, крыжовника и барбариса, десятка два-три тощих яблонь, круглые цветники с ноготками, шафранами и астрами, и ни одного большого дерева, никакой тени; но и этот сад доставлял нам удовольствие, особенно моей сестрице, которая не знала ни гор, ни полей, ни лесов; я же изъездил, как говорили, более пятисот верст: несмотря на мое болезненное состояние, величие красот божьего мира незаметно ложилось на детскую душу и жило без моего ведома в моем воображении; я не мог удовольствоваться нашим бедным городским садом и беспрестанно рассказывал моей
сестре, как человек бывалый, о разных чудесах, мною виденных; она слушала с любопытством, устремив на меня полные напряженного внимания свои прекрасные глазки, в которых в
то же время ясно выражалось: «Братец, я ничего не понимаю».
Я вслушивался в беспрестанные разговоры об этом между отцом и матерью и наконец узнал, что дело уладилось: денег дал
тот же мой книжный благодетель С. И. Аничков, а детей,
то есть нас с
сестрой, решились завезти в Багрово и оставить у бабушки с дедушкой.
Когда я кончил, она выслала нас с
сестрой в залу, приказав няньке, чтобы мы никуда не ходили и сидели тихо, потому что хочет отдохнуть; но я скоро догадался, что мы высланы для
того, чтобы мать с отцом могли поговорить без нас.
Моя мать, при дедушке и при всех, очень горячо ее благодарила за
то, что она не оставила своего крестника и его
сестры своими ласками и вниманием, и уверяла ее, что, покуда жива, не забудет ее родственной любви.
Я даже слышал, как мой отец пенял моей матери и говорил: «Хорошо, что батюшка не вслушался, как ты благодарила
сестру Аксинью Степановну, и не догадался, а
то могла бы выйти беда.
Не веря согласию моего отца и матери, слишком хорошо зная свое несогласие, в
то же время я вполне поверил, что эта бумага, которую дядя называл купчей крепостью, лишает меня и
сестры и Сергеевки; кроме мучительной скорби о таких великих потерях, я был раздражен и уязвлен до глубины сердца таким наглым обманом.
Наконец мать обратила на нас внимание и стала говорить с нами,
то есть собственно со мною, потому что
сестра была еще мала и не могла понимать ее слов, даже скоро ушла в детскую к своей няне.
Рябая девица была Александра Ивановна Ковригина, двоюродная моя
сестра, круглая сирота, с малых лет взятая на воспитанье Прасковьей Ивановной; она находилась в должности главной исполнительницы приказаний бабушки,
то есть хозяйки дома.
Тут-то нагляделись мы с
сестрой и наслушались
того, о чем до сих пор понятия не имели и что, по счастью, понять не могли.
Прасковьи Ивановны я не понимал; верил на слово, что она добрая, но постоянно был недоволен ее обращением со мной, с моей
сестрой и братцем, которого она один раз приказала было высечь за
то, что он громко плакал; хорошо, что маменька не послушалась.
Покойница матушка верила им во всем, на все смотрела их глазами и по слабости своей даже не смела им противиться; вы — также; но вам простительно: если родная мать была на стороне старших
сестер,
то где же вам, меньшой дочери, пойти против них? вы с малых лет привыкли верить и повиноваться им.
«Пусть-де околеет, туда и дорога ему…» И прогневалась на
сестер старшиих дорогая гостья, меньшая
сестра, и сказала им таковы слова: «Если я моему господину доброму и ласковому за все его милости и любовь горячую, несказанную заплачу его смертью лютою,
то не буду я стоить
того, чтобы мне на белом свете жить, и стоит меня тогда отдать диким зверям на растерзание».
И когда пришел настоящий час, стало у молодой купецкой дочери, красавицы писаной, сердце болеть и щемить, ровно стало что-нибудь подымать ее, и смотрит она
то и дело на часы отцовские, аглицкие, немецкие, — а все рано ей пускаться в дальний путь; а
сестры с ней разговаривают, о
том о сем расспрашивают, позадерживают; однако сердце ее не вытерпело: простилась дочь меньшая, любимая, красавица писаная, со честным купцом, батюшкой родимыим, приняла от него благословение родительское, простилась с
сестрами старшими, любезными, со прислугою верною, челядью дворовою и, не дождавшись единой минуточки до часа урочного, надела золот перстень на правый мизинец и очутилась во дворце белокаменном, во палатах высокиих зверя лесного, чуда морского, и, дивуючись, что он ее не встречает, закричала она громким голосом: «Где же ты мой добрый господин, мой верный друг?
Тогда все
тому подивилися, свита до земли преклонилася. Честной купец дал свое благословение дочери меньшой, любимой и молодому принцу-королевичу. И проздравили жениха с невестою
сестры старшие завистные и все слуги верные, бояре великие и кавалеры ратные, и нимало не медля принялись веселым пирком да за свадебку, и стали жить да поживать, добра наживать. Я сама там была, пиво-мед пила, по усам текло, да в рот не попало.
Неточные совпадения
Потом пошли к модному заведению француженки, девицы де Сан-Кюлот (в Глупове она была известна под именем Устиньи Протасьевны Трубочистихи; впоследствии же оказалась
сестрою Марата [Марат в
то время не был известен; ошибку эту, впрочем, можно объяснить
тем, что события описывались «Летописцем», по-видимому, не по горячим следам, а несколько лет спустя.
Во время градоначальствования Фердыщенки Козырю посчастливилось еще больше благодаря влиянию ямщичихи Аленки, которая приходилась ему внучатной
сестрой. В начале 1766 года он угадал голод и стал заблаговременно скупать хлеб. По его наущению Фердыщенко поставил у всех застав полицейских, которые останавливали возы с хлебом и гнали их прямо на двор к скупщику. Там Козырь объявлял, что платит за хлеб"по такции", и ежели между продавцами возникали сомнения,
то недоумевающих отправлял в часть.
Кити, очевидно, гордилась
тем, что исполняла в этом семействе обязанности
сестры милосердия.
— Славу Богу, — сказал Матвей, этим ответом показывая, что он понимает так же, как и барин, значение этого приезда,
то есть что Анна Аркадьевна, любимая
сестра Степана Аркадьича, может содействовать примирению мужа с женой.
Сверх
того, отъезд был ей приятен еще и потому, что она мечтала залучить к себе в деревню
сестру Кити, которая должна была возвратиться из-за границы в середине лета, и ей предписано было купанье.