Неточные совпадения
Это была для меня совершенная новость, и я, остановясь, с любопытством рассматривал, как пряхи, одною рукою подергивая льняные мочки,
другою вертели веретена с намотанной на них пряжей; все это
делалось очень проворно и красиво, а как все молчали, то жужжанье веретен и подергиванье мочек производили необыкновенного рода шум, никогда мною не слыханный.
Параша пошла за моей матерью, которая, как после я узнал, хлопотала вместе с
другими около бабушки: бабушке
сделалось дурно после панихиды, потому что она ужасно плакала, рвалась и билась.
Потом приехала Александра Степановна с мужем, и я сейчас увидел, что она стала совсем
другая; она
сделалась не только ласкова и почтительна, но бросалась услуживать моей матери, точно Параша; мать, однако, держала себя с ней совсем неласково.
Обогащенный новыми книгами и новыми впечатлениями, которые
сделались явственнее в тишине уединения и ненарушимой свободы, только после чурасовской жизни вполне оцененной мною, я беспрестанно разговаривал и о том и о
другом с своей матерью и с удовольствием замечал, что я стал старше и умнее, потому что мать и
другие говорили, рассуждали со мной уже о том, о чем прежде и говорить не хотели.
Несмотря на мой детский возраст, я
сделался ее
другом, поверенным и узнал много такого, чего не мог понять, что понимал превратно и чего мне знать не следовало…
Бугуруслан был хотя не широк, но очень быстр, глубок и омутист; вода еще была жирна, по выражению мельников, и пруд к вечеру стал наполняться, а в ночь уже пошла вода в кауз; на
другой день поутру замолола мельница, и наш Бугуруслан
сделался опять прежнею глубокою, многоводной рекой.
Двугривенный прояснил его мысли и вызвал в нем те лучшие инстинкты, которые склоняют человека понимать, что бытие лучше небытия, а препровождение времени за закуской лучше, нежели препровождение времени в писании бесплодных протоколов, на которые еще бог весть каким оком взглянет Сквозник-Дмухановский (за полтинник ведь и он во всякое время готов
сделаться другом дома).
Вся ее веселость и родственность вдруг исчезли, даже улыбка
сделалась другая, и она вдруг, исключая высокого роста, стала той приехавшей из-за границы барышней, которую я воображал найти в ней.
Неточные совпадения
— Да вот комара за семь верст ловили, — начали было головотяпы, и вдруг им
сделалось так смешно, так смешно… Посмотрели они
друг на дружку и прыснули.
— Да вот, как вы сказали, огонь блюсти. А то не дворянское дело. И дворянское дело наше
делается не здесь, на выборах, а там, в своем углу. Есть тоже свой сословный инстинкт, что должно или не должно. Вот мужики тоже, посмотрю на них
другой раз: как хороший мужик, так хватает земли нанять сколько может. Какая ни будь плохая земля, всё пашет. Тоже без расчета. Прямо в убыток.
В среде людей, к которым принадлежал Сергей Иванович, в это время ни о чем
другом не говорили и не писали, как о Славянском вопросе и Сербской войне. Всё то, что делает обыкновенно праздная толпа, убивая время,
делалось теперь в пользу Славян. Балы, концерты, обеды, спичи, дамские наряды, пиво, трактиры — всё свидетельствовало о сочувствии к Славянам.
Для чего этим трем барышням нужно было говорить через день по-французски и по-английски; для чего они в известные часы играли попеременкам на фортепиано, звуки которого слышались у брата наверху, где занимались студенты; для чего ездили эти учителя французской литературы, музыки, рисованья, танцев; для чего в известные часы все три барышни с М-llе Linon подъезжали в коляске к Тверскому бульвару в своих атласных шубках — Долли в длинной, Натали в полудлинной, а Кити в совершенно короткой, так что статные ножки ее в туго-натянутых красных чулках были на всем виду; для чего им, в сопровождении лакея с золотою кокардой на шляпе, нужно было ходить по Тверскому бульвару, — всего этого и многого
другого, что
делалось в их таинственном мире, он не понимал, но знал, что всё, что там
делалось, было прекрасно, и был влюблен именно в эту таинственность совершавшегося.
Левин уже давно сделал замечание, что, когда с людьми бывает неловко от их излишней уступчивости, покорности, то очень скоро
сделается невыносимо от их излишней требовательности и придирчивости. Он чувствовал, что это случится и с братом. И, действительно, кротости брата Николая хватило не надолго. Он с
другого же утра стал раздражителен и старательно придирался к брату, затрогивая его за самые больные места.