Неточные совпадения
Покуда происходила в доме раскладка, размещение привезенных из Уфы вещей и устройство
нового порядка, я с Евсеичем ходил гулять, разумеется, с позволения матери, и мы успели осмотреть Бугуруслан, быстрый и омутистый, протекавший углом по всему саду, летнюю кухню, остров, мельницу,
пруд и плотину, и на этот раз все мне так понравилось, что в одну минуту изгладились в моем воспоминании все неприятные впечатления, произведенные на меня двукратным пребыванием в Багрове.
В прошлом лете я не брал в руки удочки, и хотя настоящая весна так сильно подействовала на меня
новыми и чудными своими явлениями — прилетом птицы и возрождением к жизни всей природы, — что я почти забывал об уженье, но тогда, уже успокоенный от волнений, пресыщенный, так сказать, тревожными впечатлениями, я вспомнил и обратился с
новым жаром к страстно любимой мною охоте, и чем ближе подходил я к
пруду, тем нетерпеливее хотелось мне закинуть удочку.
Заимка
пруда, или, лучше сказать, последствие заимки, потому что на
пруд меня мать не пустила, — также представило мне много
нового, никогда мною не виданного.
Неточные совпадения
Широкая дороженька, // Березками обставлена, // Далеко протянулася, // Песчана и глуха. // По сторонам дороженьки // Идут холмы пологие // С полями, с сенокосами, // А чаще с неудобною, // Заброшенной землей; // Стоят деревни старые, // Стоят деревни
новые, // У речек, у
прудов… // Леса, луга поемные,
Он жил по ту сторону
пруда, в старой Карманной улице, в небольшом
новом флигельке, выходившем на улицу четырьмя окнами.
Это и была наша
новая квартира, расположенная на мысу, между
прудом и речкой…
А в прорехе появлялись
новые звезды и опять проплывали, точно по синему
пруду… Я вспомнил звездную ночь, когда я просил себе крыльев… Вспомнил также спокойную веру отца… Мой мир в этот вечер все-таки остался на своих устоях, но теперешнее мое звездное небо было уже не то, что в тот вечер. Воображение охватывало его теперь иначе. А воображение и творит, и подтачивает веру часто гораздо сильнее, чем логика…
Такие ростки я, должно быть, вынес в ту минуту из беззаботных, бесцельных и совершенно благонамеренных разговоров «старших» о непопулярной реформе. Перед моими глазами были лунный вечер, сонный
пруд, старый замок и высокие тополи. В голове, может быть, копошились какие-нибудь пустые мыслишки насчет завтрашнего дня и начала уроков, но они не оставили никакого следа. А под ними прокладывали себе дорогу
новые понятия о царе и верховной власти.