На такие речи староста обыкновенно отвечал: «Слушаю, будет исполнено», — хотя мой отец несколько раз повторял: «Я, братец, тебе ничего не приказываю, а говорю только,
не рассудишь ли ты сам так поступить?
Неточные совпадения
Вчера бог дал такого дождика, что борозду пробил; теперь земля сыренька, и с завтрашнего дня всех мужиков погоню сеять; так извольте
рассудить: с одними бабами
не много нажнешь, а ржи-то осталось половина
не сжатой.
Письмо это отец несколько раз читал матери и доказывал, что тут и
рассуждать нечего, если
не хотим прогневать тетушку и лишиться всего.
Я
рассуждал обо всем с Евсеичем, но он даже
не мог понять, о чем я говорю, что желаю узнать и о чем спрашиваю; он частехонько говорил мне...
Обогащенный новыми книгами и новыми впечатлениями, которые сделались явственнее в тишине уединения и ненарушимой свободы, только после чурасовской жизни вполне оцененной мною, я беспрестанно разговаривал и о том и о другом с своей матерью и с удовольствием замечал, что я стал старше и умнее, потому что мать и другие говорили,
рассуждали со мной уже о том, о чем прежде и говорить
не хотели.
Эти слова запали в мой ум, и я принялся
рассуждать: «Как же это маменька всегда говорила, что глупо верить снам и что все толкования их — совершенный вздор, а теперь сама сказала, что отец видел страшный, а
не дурной сон?
Софья. Вижу, какая разница казаться счастливым и быть действительно. Да мне это непонятно, дядюшка, как можно человеку все помнить одного себя? Неужели
не рассуждают, чем один обязан другому? Где ж ум, которым так величаются?
— А зачем же так вы
не рассуждаете и в делах света? Ведь и в свете мы должны служить Богу, а не кому иному. Если и другому кому служим, мы потому только служим, будучи уверены, что так Бог велит, а без того мы бы и не служили. Что ж другое все способности и дары, которые розные у всякого? Ведь это орудия моленья нашего: то — словами, а это делом. Ведь вам же в монастырь нельзя идти: вы прикреплены к миру, у вас семейство.
Я всю жизнь прожила среди революционеров, это были тоже люди заблуждавшиеся, но никто из них
не рассуждал так, как вы и ваши друзья.
Неточные совпадения
Хлестаков. Я с тобою, дурак,
не хочу
рассуждать. (Наливает суп и ест.)Что это за суп? Ты просто воды налил в чашку: никакого вкусу нет, только воняет. Я
не хочу этого супу, дай мне другого.
Ермиловы семейные // Уж
не о том старалися, // Чтоб мы им помирволили, // А строже
рассуди — // Верни парнишку Власьевне, //
Не то Ермил повесится, // За ним
не углядишь!
Стародум. Надлежало образумиться.
Не умел я остеречься от первых движений раздраженного моего любочестия. Горячность
не допустила меня тогда
рассудить, что прямо любочестивый человек ревнует к делам, а
не к чинам; что чины нередко выпрашиваются, а истинное почтение необходимо заслуживается; что гораздо честнее быть без вины обойдену, нежели без заслуг пожаловану.
Стародум. От двора, мой друг, выживают двумя манерами. Либо на тебя рассердятся, либо тебя рассердят. Я
не стал дожидаться ни того, ни другого.
Рассудил, что лучше вести жизнь у себя дома, нежели в чужой передней.
Уподобив себя вечным должникам, находящимся во власти вечных кредиторов, они
рассудили, что на свете бывают всякие кредиторы: и разумные и неразумные. Разумный кредитор помогает должнику выйти из стесненных обстоятельств и в вознаграждение за свою разумность получает свой долг. Неразумный кредитор сажает должника в острог или непрерывно сечет его и в вознаграждение
не получает ничего.
Рассудив таким образом, глуповцы стали ждать,
не сделаются ли все кредиторы разумными? И ждут до сего дня.