Несколько минут я не мог опомниться; опомнившись, я увидел, что сижу на коленях у Евсеича, что
дождь льет как из ведра и что комната освещена не зарею, а заревом от огня.
Вскоре, однако ж, болота и пески заменились зелеными холмами, почва стала разнообразнее, дальние горы выказывались грознее и яснее; над ними лежали синие тучи и бегала молния:
дождь лил довольно сильный.
Сильный
дождь лил недолго. Туча частью вылилась, частью пронеслась, и на мокрую землю падали уже последние прямые, частые, мелкие капли. Солнце опять выглянуло, всё заблестело, а на востоке загнулась над горизонтом не высокая, но яркая с выступающим фиолетовым цветом, прерывающаяся только в одном конце радуга.
Наутро, 10 августа, я проснулся от сильного шума. Не надо было выходить из фанзы, чтобы понять, в чем дело.
Дождь лил как из ведра. Сильные порывы ветра сотрясали фанзу до основания.
Неточные совпадения
У каждого крестьянина // Душа что туча черная — // Гневна, грозна, — и надо бы // Громам греметь оттудова, // Кровавым
лить дождям, // А все вином кончается. // Пошла по жилам чарочка — // И рассмеялась добрая // Крестьянская душа! // Не горевать тут надобно, // Гляди кругом — возрадуйся! // Ай парни, ай молодушки, // Умеют погулять! // Повымахали косточки, // Повымотали душеньку, // А удаль молодецкую // Про случай сберегли!..
Потом вдруг, на второй день Святой, понесло теплым ветром, надвинулись тучи, и три дня и три ночи
лил бурный и теплый
дождь.
Опять пошли по узлу, по полтора, иногда совсем не шли. Сначала мы не тревожились, ожидая, что не сегодня, так завтра задует поживее; но проходили дни, ночи, паруса висели, фрегат только качался почти на одном месте, иногда довольно сильно, от крупной зыби, предвещавшей, по-видимому, ветер. Но это только слабое и отдаленное дуновение где-то, в счастливом месте, пронесшегося ветра. Появлявшиеся на горизонте тучки, казалось, несли
дождь и перемену:
дождь точно
лил потоками, непрерывный, а ветра не было.
Мы то лежим в дрейфе, то лениво ползем узел, два вперед, потом назад, ходим ощупью: тьма ужасная;
дождь, как в Петербурге, уныло и беспрерывно
льет, стуча в кровлю моей каюты, то есть в ют.
Теперь вот третий день
льет проливной
дождь; выйти на улицу (так мы называли верхнюю палубу) нельзя.