Неточные совпадения
Едва мать и отец успели снять с себя дорожные шубы, как в зале раздался свежий и громкий голос: «Да где же они?
давайте их сюда!» Двери из залы растворились, мы вошли, и я увидел высокого роста женщину, в волосах с проседью, которая с живостью протянула руки навстречу моей матери и весело сказала: «Насилу я дождалась тебя!» Мать после мне говорила, что Прасковья Ивановна так дружески, с таким чувством ее
обняла, что она ту же минуту всею душою полюбила нашу общую благодетельницу и без памяти обрадовалась, что может согласить благодарность с сердечною любовью.
«Я тебя давно знаю, — проговорила она как-то резко, — успеем поздороваться, а вот
дай мне хорошенько разглядеть твою жену!» Наконец, она сказала: «Ну, кажется, мы друг друга полюбим!» — и обратилась к моему отцу,
обняла его очень весело и что-то шепнула ему на ухо.
Она крепко и долго
обнимала моего отца и особенно мать; даже нас всех перецеловала, чего никогда не делывала, а всегда только
давала целовать нам руку.
Несчастная! как быть? хоть для него // Побереги себя; я не оставлю // Ни твоего ребенка, ни тебя. // Современем, быть может, сам приеду // Вас навестить. Утешься, не крушися. //
Дай обниму тебя в последний раз.
Неточные совпадения
Г-жа Простакова. Нечаянный твой приезд, батюшка, ум у меня отнял; да
дай хоть
обнять тебя хорошенько, благодетель наш!..
Тарас видел, как смутны стали козацкие ряды и как уныние, неприличное храброму, стало тихо
обнимать козацкие головы, но молчал: он хотел
дать время всему, чтобы пообыклись они и к унынью, наведенному прощаньем с товарищами, а между тем в тишине готовился разом и вдруг разбудить их всех, гикнувши по-казацки, чтобы вновь и с большею силой, чем прежде, воротилась бодрость каждому в душу, на что способна одна только славянская порода — широкая, могучая порода перед другими, что море перед мелководными реками.
Борис. Ах, кабы знали эти люди, каково мне прощаться с тобой! Боже мой!
Дай Бог, чтоб им когда-нибудь так же сладко было, как мне теперь. Прощай, Катя! (
Обнимает ее и хочет уйти.) Злодеи вы! Изверги! Эх, кабы сила!
Пойдем любовь делить плачевной нашей крали. //
Дай,
обниму тебя от сердца полноты.
Вытирая шарфом лицо свое, мать заговорила уже не сердито, а тем уверенным голосом, каким она объясняла непонятную путаницу в нотах,
давая Климу уроки музыки. Она сказала, что учитель снял с юбки ее гусеницу и только, а ног не
обнимал, это было бы неприлично.