Неточные совпадения
В этот раз, как и во многих других случаях, не поняв некоторых ответов на мои вопросы, я не оставлял их для себя темными и нерешенными, а всегда объяснял по-своему: так обыкновенно поступают дети. Такие объяснения надолго остаются
в их умах, и мне часто случалось потом, называя предмет
настоящим его именем, заключающим
в себе полный смысл, — совершенно его не понимать. Жизнь, конечно, объяснит все, и узнание ошибки бывает часто очень забавно, но зато бывает иногда очень огорчительно.
Он указал мне зарубки на дубовом пне и на растущем дубу и сказал, что башкирцы,
настоящие владельцы земли, каждые сто лет кладут такие заметки на больших дубах,
в чем многие старики его уверяли; таких зарубок на пне было только две, а на растущем дубу пять, а как пень был гораздо толще и, следовательно, старее растущего дуба, то и было очевидно, что остальные зарубки находились на отрубленном стволе дерева.
Покуда я удил, вытаскивая рыбу, или наблюдая за движением наплавка, или беспрестанно ожидая, что вот сейчас начнется клев, — я чувствовал только волнение страха, надежды и какой-то охотничьей жадности;
настоящее удовольствие, полную радость я почувствовал только теперь, с восторгом вспоминая все подробности и пересказывая их Евсеичу, который сам был участник моей ловли, следовательно, знал все так же хорошо, как и я, но который, будучи истинным охотником, также находил наслаждение
в повторении и воспоминании всех случайностей охоты.
Ровно заслон!» Но, видно, я был
настоящий рыбак по природе, потому что и тогда говорил Евсеичу: «Вот если б на удочку вытащить такого леща!» Мне даже как-то стало невесело, что поймали такое множество крупной рыбы, которая могла бы клевать у нас; мне было жалко, что так опустошили озеро, и я печально говорил Евсеичу, что теперь уж не будет такого клеву, как прежде; но он успокоил меня, уверив, что
в озере такая тьма-тьмущая рыбы, что озеро так велико, и тянули неводом так далеко от наших мостков, что клев будет не хуже прежнего.
Я испугался и, все еще не понимая
настоящего дела, спросил: «Да как же дедушка
в залу пришел, разве он жив?» — «Какое жив, — отвечала Параша, — уж давно остамел; его обмыли, одели
в саван, принесли
в залу и положили на стол; отслужили панихиду, попы уехали [Про священника с причтом иногда говорят
в Оренбургской губернии во множественном числе.
Вслед за этой сценой все обратились к моей матери и хотя не кланялись
в ноги, как моему отцу, но просили ее,
настоящую хозяйку
в доме, не оставить их своим расположением и ласкою.
Очень странно, что составленное мною понятие о межеванье довольно близко подходило к действительности: впоследствии я убедился
в этом на опыте; даже мысль дитяти о важности и какой-то торжественности межеванья всякий раз приходила мне
в голову, когда я шел или ехал за астролябией, благоговейно несомой крестьянином, тогда как другие тащили цепь и втыкали колья через каждые десять сажен;
настоящего же дела, то есть измерения земли и съемки ее на план, разумеется, я тогда не понимал, как и все меня окружавшие.
Отец знал
настоящую их причину и сказал Миронычу: «Надо построже смотреть за кожевниками: они покупают у башкирцев за бесценок кожи с дохлых от чумы коров, и от этого у вас
в Парашине так часты падежи».
Живя
в городе, я, конечно, не мог получить
настоящего понятия, что такое осень
в деревне.
Тут я получил
в первый раз
настоящее понятие о «пугачевщине», о которой прежде только слыхал мимоходом.
С какою жадностью, с каким ненасытным любопытством читал я эти сказки, и
в то же время я знал, что все это выдумка,
настоящая сказка, что этого нет на свете и быть не может.
В прошлом лете я не брал
в руки удочки, и хотя
настоящая весна так сильно подействовала на меня новыми и чудными своими явлениями — прилетом птицы и возрождением к жизни всей природы, — что я почти забывал об уженье, но тогда, уже успокоенный от волнений, пресыщенный, так сказать, тревожными впечатлениями, я вспомнил и обратился с новым жаром к страстно любимой мною охоте, и чем ближе подходил я к пруду, тем нетерпеливее хотелось мне закинуть удочку.
Мать по-прежнему не входила
в домашнее хозяйство, а всем распоряжалась бабушка, или, лучше сказать, тетушка; мать заказывала только кушанья для себя и для нас, но
в то же время было слышно и заметно, что она
настоящая госпожа
в доме и что все делается или сделается, если она захочет, по ее воле.
И когда пришел
настоящий час, стало у молодой купецкой дочери, красавицы писаной, сердце болеть и щемить, ровно стало что-нибудь подымать ее, и смотрит она то и дело на часы отцовские, аглицкие, немецкие, — а все рано ей пускаться
в дальний путь; а сестры с ней разговаривают, о том о сем расспрашивают, позадерживают; однако сердце ее не вытерпело: простилась дочь меньшая, любимая, красавица писаная, со честным купцом, батюшкой родимыим, приняла от него благословение родительское, простилась с сестрами старшими, любезными, со прислугою верною, челядью дворовою и, не дождавшись единой минуточки до часа урочного, надела золот перстень на правый мизинец и очутилась во дворце белокаменном, во палатах высокиих зверя лесного, чуда морского, и, дивуючись, что он ее не встречает, закричала она громким голосом: «Где же ты мой добрый господин, мой верный друг?
Неточные совпадения
С козою с барабанщицей // И не с простой шарманкою, // А с
настоящей музыкой // Смотрели тут они. // Комедия не мудрая, // Однако и не глупая, // Хожалому, квартальному // Не
в бровь, а прямо
в глаз! // Шалаш полным-полнехонек. // Народ орешки щелкает, // А то два-три крестьянина // Словечком перекинутся — // Гляди, явилась водочка: // Посмотрят да попьют! // Хохочут, утешаются // И часто
в речь Петрушкину // Вставляют слово меткое, // Какого не придумаешь, // Хоть проглоти перо!
Стрельцы
в то время хотя уж не были
настоящими, допетровскими стрельцами, однако кой-что еще помнили.
Таким образом оказывалось, что Бородавкин поспел как раз кстати, чтобы спасти погибавшую цивилизацию. Страсть строить на"песце"была доведена
в нем почти до исступления. Дни и ночи он все выдумывал, что бы такое выстроить, чтобы оно вдруг, по выстройке, грохнулось и наполнило вселенную пылью и мусором. И так думал и этак, но
настоящим манером додуматься все-таки не мог. Наконец, за недостатком оригинальных мыслей, остановился на том, что буквально пошел по стопам своего знаменитого предшественника.
Груди захлестывало кровью, дыхание занимало, лица судорожно искривляло гневом при воспоминании о бесславном идиоте, который, с топором
в руке, пришел неведомо отколь и с неисповедимою наглостью изрек смертный приговор прошедшему,
настоящему и будущему…
В Глупове,
в сию счастливую годину, не токмо хозяин, но и всякий наймит ел хлеб
настоящий, а не
в редкость бывали и шти с приварком".