Неточные совпадения
Когда Камашев хотел на другой день войти ко мне
в комнату, мать моя
не пустила его и заперла дверь и потом упросила директора, чтобы главный надзиратель
не входил ко мне при ней, говоря, что она
не может равнодушно видеть этого человека и боится испугать больного таким же обмороком, какой случился
в доме г. директора; он очень его помнил и согласился.
— Иногда я вдруг вскакивал на ноги с пронзительным криком, дико глядел во все глаза и, беспрестанно повторяя: «
Пустите меня, дальше, прочь, мне нельзя,
не могу, где он, куда идти!» — и тому подобные отрывистые, ничего
не объясняющие слова, — я бросался к двери, к окну или
в углы
комнаты, стараясь пробиться куда-то, стуча руками и ногами
в стену.
После обеда Чекиев приходил ко мне, но я заперся на крючок и
не пустил его
в мою
комнату.
— Погоди, — ответил Скальский. — На следующее утро иду в корпус. Спрашиваю швейцара: как мне увидеть сына? «Ступайте, говорит, ваше благородие в мертвецкую»… Потом… рассказали: умер ровно в одиннадцать ночи… — И значит — это его я
не пустил в комнату. Душа прилетала прощаться…
Неточные совпадения
Из-за двери еще на свой звонок он услыхал хохот мужчин и лепет женского голоса и крик Петрицкого: «если кто из злодеев, то
не пускать!» Вронский
не велел денщику говорить о себе и потихоньку вошел
в первую
комнату.
Люблю тебя, Петра творенье, // Люблю твой строгий, стройный вид, // Невы державное теченье, // Береговой ее гранит, // Твоих оград узор чугунный, // Твоих задумчивых ночей // Прозрачный сумрак, блеск безлунный, // Когда я
в комнате моей // Пишу, читаю без лампады, // И ясны спящие громады // Пустынных улиц, и светла // Адмиралтейская игла, // И,
не пуская тьму ночную // На золотые небеса, // Одна заря сменить другую // Спешит, дав ночи полчаса.
В двери, точно кариатида, поддерживая шум или
не пуская его
в соседнюю
комнату, где тоже покрикивали, стояла Тося с папиросой
в зубах и, нахмурясь, отмахивая рукою дым от лица, вслушивалась
в неторопливую, самоуверенную речь красивого мужчины.
—
Пусти, дурак, — тоже негромко пробормотала Дуняша, толкнула его плечом. — Ничего
не понимают, — прибавила она, протаскивая Самгина
в дверь.
В комнате у окна стоял человек
в белом с сигарой
в зубах, другой,
в черном, с галунами, сидел верхом на стуле, он строго спросил:
— Вчера был веселый, смешной, как всегда. Я пришла, а там скандалит полиция,
не пускают меня. Алины — нет, Макарова — тоже, а я
не знаю языка. Растолкала всех, пробилась
в комнату, а он… лежит, и револьвер на полу. О, черт! Побежала за Иноковым, вдруг — ты. Ну, скорее!..