После я узнал, что мой отец и Княжевичи продолжали уговаривать мою мать отдать меня немедленно на казенное содержание в казанскую гимназию, убеждая ее тем, что теперь есть
ваканция, а впоследствии, может быть, ее не будет; но мать моя ни за что не согласилась и сказала решительно, что ей надобно по крайней мере год времени, чтобы совладеть с своим сердцем, чтобы самой привыкнуть и меня приучить к этой мысли.
С Максимом Дмитричем Княжевичем, мы переписывались из деревни; заранее знали, что есть казенная
ваканция в гимназии, и заранее приготовили все бумаги, нужные для моего определения.