Молодой гусар Изборский, лицо, написанное для Сосницкого, который славился в подобных ролях, мастерски подражая тогдашней военной молодежи — нарисовано очень недурно: но зато интрига и развязка пиесы до такой степени неправдоподобна, условность доведена до такой наивности, что теперь она составляет своего рода комическое явление и заставляет смеяться читателя.
Но более всего… (более его нежности, более приятного разговора, более интересной бледности, более перевязанной руки) молчание
молодого гусара более всего подстрекало ее любопытство и воображение.
Самое совмещение обитателей вод было так же несообразно, как в упомянутом балете: тут двигались в виде крупных белотелых судаков массивные толстопузые советники; полудремал в угле жирный черный налим в длинном купеческом сюртуке, только изредка дуновением уст отгонявший от себя неотвязную муху; вдоль стены в ряд на стульях сидели смиренными плотицами разнокалиберные просительницы — все с одинаково утомленным и утомляющим видом; из угла в угол по зале, как ерш с карасем, бегали взад и вперед курносая барышня-просительница в венгерских сапожках и сером платьице, подобранном на пажи, с
молодым гусаром в венгерке с золотыми шнурками.
Вдовушка с удовольствием замечала впечатление, которое она производила; но что-то ее начинало тревожить и пугать в обращении графа, несмотря на то, что
молодой гусар был вместе с заискивающею любезностью почтителен, по теперешним понятиям, до приторности.
Неточные совпадения
По крайней мере, он почувствовал себя совершенно чем-то вроде
молодого человека, чуть-чуть не
гусаром.
Множество старух, самых набожных, множество
молодых девушек и женщин, самых трусливых, которым после всю ночь грезились окровавленные трупы, которые кричали спросонья так громко, как только может крикнуть пьяный
гусар, не пропускали, однако же, случая полюбопытствовать.
Сняв мокрую, косматую шапку, отпутав шаль и сдернув шинель, проезжий явился
молодым, стройным
гусаром с черными усиками.
Самая любовь ее к отцу, парализуемая страхом, неполна, неразумна и неоткровенна, так что дочка втихомолку от отца, напитывается понятиями своей тетушки, пожилой девы, бывшей в ученье на Кузнецком мосту, и затем с ее голоса уверяет себя, что влюблена в
молодого прощелыгу, отставного
гусара, на днях приехавшего в их город.
— Вот ты все толкуешь, сестра, о справедливости, а и сама тоже несправедлива. Сонечке там или Зиночке все в строку, даже
гусаров. Ведь не выгонять же
молодых людей.