В поисках совершенства в мире искусства. Творческий путь отца Софрония

монахиня Гавриила, 2014

Архимандрит Софроний (в миру Сергей Семенович Сахаров, 1896-1993) начинал свой путь как художник. Впоследствии он стал монахом, священником, духовным наставником. Он создал свой монастырь и начал писать иконы. Эта часть его жизни хорошо известна, но о пути отца Софрония как художника до сих пор знают очень мало. Книга является первой попыткой восполнить этот пробел и рассказать об истоках и развитии художественного видения отца Софрония.

Введение

Отец Софроний прожил почти целый век. В юности у него проявился талант к живописи, и он выбрал этот путь, занимаясь с большим рвением. Он стал художником. В 1922 году о. Софроний переехал в Париж, где участвовал в нескольких известных выставках. Однако в его жизни произошел резкий поворот — в 1925 году он оставил мир и ушел на Афон. Он стал монахом, священником, духовным наставником и отшельником. В 1947 году по некоторым причинам о. Софроний был вынужден вернуться в Европу. В 1959-ом переехал в Англию и основал монастырь, в котором и упокоился в 1993 году. В течение его долгой жизни произошло много изменений и событий в мировой истории, в общественных и бытовых сферах, а также в области искусства.

Отец Софроний много написал сам, еще больше книг посвящено ему, но о нем как о художнике почти ничего не сказано. Сам он иногда упоминал в своих сочинениях и рассказывал в устных беседах о своем художественном опыте, но исчерпывающего исследования еще не проводилось. Эта работа никоим образом не дает полной и целостной картины. Я искренне надеюсь, что другие опубликуют свои заметки и воспоминания, а также сделают профессиональный анализ его иконописного наследия. Надеюсь, что эта скромная работа послужит началом серьезного исследования.

Знакомясь с этой книгой, важно помнить об особом отношении отца Софрония к живописи и жизни в целом. Для него жизнь была неотрывно связана с основными вопросами бытия. Снова и снова он пишет о своих поисках и жажде чего-то, что превосходит земное. Вначале эта жажда приняла формы напряженного поиска и эксперимента в области живописи, но впоследствии отец Софроний обратился к более всеобъемлющим понятиям. С ранних лет у него было глубокое ощущение совершенства, и это чувство заставило его отказаться от художественной карьеры и было усовершенствовано даром смертной памяти^[1]. Это спасло его от участия в политике и в политических движениях того времени. Многие художники конца XIX — начала XX вв. в своих духовных поисках обращались к восточным религиям и оккультизму. Искания отца Софрония привели его в сферу нехристианских восточных религий, о чем он сожалел до конца своих дней. Все эти составляющие его жизни неотделимы от его опыта художника. Как он сам об этом говорит:

«Каждый человек имеет то или иное дарование воспринимать мир. Скажем, писатели через слово воспринимают мир в литературе, поэты — в поэзии, музыканты — в звуках, а живописцы — в видении зримого мира. И когда сосредоточивается все внимание человека на этом, то он, как бы сказать, уподобляется зримому — происходит некоторая идентификация. Или он весь становится зрение, или весь слух, или весь, так сказать, поэтическое восприятие мира и так далее. Для меня мир был живопись. Тайна этого видения меня держала постоянно как бы прикованным к себе. И от этого чувство красоты принимало болезненные формы — болезненные потому, что все мои средства, которыми я располагал в живописи, были ничто: они не могут выразить этого видения. Находясь все время в этом состоянии, я как-то прошел вне исторических событий. Все мое бытие было заключено в искании выхода из узких рамок времени и пространства. Для меня величайшим событием могли быть не какие-нибудь исторические события, а только исход человека из рамок смерти, прорыв в бессмертие»^[2].

Выраженная выше мысль преобладала во всей деятельности отца Софрония, но искусство было его жизнью. Однако, когда он впоследствии открыл для себя жизнь молитвы через личность Христа, он с огромным усилием оторвал себя от живописи для того, чтобы следовать за Тем, Кого он счел истиной. Вначале это выразилось в отказе от мира и искусства, но, в конечном итоге, как мы увидим, эти две составляющие жизни отца Софрония воссоединились в художественном творчестве второй половины его жизни. Он прошел редкий, может быть, даже уникальный путь: художник, ставший подвижником и духовным отцом, в итоге снова начал заниматься искусством, на сей раз иконописью и стенописью. Таким образом, он имел возможность выразить в изобразительном искусстве свой аскетический опыт и приобретенное духовное знание.

Данное исследование разделено на пять глав. Мы начинаем с образования отца Софрония в России в контексте обстановки того времени, особенно с точки зрения истории искусства. Во второй главе речь идет о времени, когда отец Софроний уже сформировался как художник, путешествуя вначале по Европе, а затем обосновавшись в Париже. Третья глава посвящена тому, как он после внутренней борьбы оставляет живопись, переезжает на Афон и впоследствии возвращается во Францию. Четвертая глава повествует о его переезде в Англию, об основании монастыря и о том, как он снова берется за кисть. Наконец, в пятой главе мы рассматриваем его искусство в целом, и особенно останавливаемся на его работе иконописца. В следующем разделе приведен комментарий к иллюстрациям, использованным в книге. В конце следует приложение, в котором дается описание художественных школ в советской России.

Главными источниками для этого исследования послужили, в первую очередь, личные воспоминания автора^[3], письменное наследие отца Софрония и заметки очевидцев. Были использованы архивы различных школ, в которых учился отец Софроний, а также газеты, журналы с обзорами выставок и каталоги. Также были изучены некоторые личные письма, исследования, архивы и сочинения современников и друзей отца Софрония. Самой сложной частью исследования оказался поиск документов, относящихся к студенческим годам Сергея Сахарова в России. Поскольку это было время послереволюционной разрухи, в архивах сохранилось очень мало материалов, а семья уничтожила все документы после его отъезда, потому что в то время люди, имеющие родственников за границей, подвергались большой опасности. Для решения этой проблемы была изучена вся доступная информация и были сделаны соответствующие выводы. До нас дошло очень мало работ периода пребывания отца Софрония в Берлине и в Париже. Может быть, это объясняется тем, что о. Софроний «сжигал мосты по зади себя»^[4] перед тем, как уехать на Афон. По этой причине наши выводы основаны на стилистическом анализе тех немногих художественных работ, которые были нам доступны.

Примечания

1

Смертная память — это знание, вдохновляемое Духом Святым, знание того, что человек нуждается в Божественной Вечности; в свете этого знания мы видим суетность и абсурдность этого мира.

2

Письма в Россию. Беседа с семьей. С. 25–26.

3

Будучи членом общины отца Софрония, я работала с ним над многими иконописными проектами в основанном им монастыре в течение последних десяти лет его жизни.

4

Архимандрит Софроний. О молитве. С. 124.