О спасении в миру. Из писем и келейных записок афонского старца Иеронима

монах Арсений Святогорский, 2018

Предлагаемая читателю книга содержит фрагменты из духовного наследия иеросхимонаха Иеронима (в миру Иван Павлович Соломенцов; 1805–1885), касающиеся вопросов спасения мирских людей. Наставления и советы о. Иеронима, духовника Русского Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне, не потеряли значения и в настоящее время – это наши пособия на пути спасения. И как при жизни старца соприкасающиеся с ним люди изменялись, так и теперь его духовное наследие, примеры богоугодной жизни способствуют преображению души грешного человека. Книга рассчитана на широкий круг православных читателей. В оформлении книги использованы рисунки художника Дмитрия Полякова.

© Издательство Сибирская Благозвонница, текст, оформление, 2018

* * *

Монах Арсений Святогорский

«Спасение везде можно обрести…»

Иеросхимонах Иероним (в миру Иван Павлович Соломенцов; 1805–1885), старец-духовник Русского Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне, был истинным отцом своим духовным чадам: и опытным подвижникам, и новоначальным послушникам. Он с равным вниманием следил за каждой душой и руководил ко спасению многих и разными способами: кого строгостью наказания, кого тихостью отеческой ласки, кого возвышением, кого унижением, но в результате все его ученики духовно преуспеяли. День и ночь о. Иеронима осаждали жаждавшие излить перед ним душу, и каждый получал врачевство, умиротворение совести. Не только пантелеимоновская братия, но и монашествующие со всей Афонской Горы шли к нему на исповедь, ибо он значительно возвышался над другими афонскими подвижниками даром духовного рассуждения. Иноки говорили про о. Иеронима: «Пойдем к нему, он решит наше недоумение, ибо его устами вещает Бог». И так бывало на самом деле: вопросы трудноразъяснимые, крайние затруднения совести он решал сразу, так что приходившим оставалось лишь удивляться его дару духовного рассуждения.

Этот дар старец Иероним получил еще в начале своего подвига, во время четырехлетнего странствования по России со своим единомышленником и другом. По сохранившемуся рассказу, раз шли они куда-то, и о. Иероним, тогда еще Иоанн, почувствовал невыносимые боли в желудке. От болей он не мог продолжать путь и лег при дороге, а его спутник отправился в ближайшее селение, чтобы принести ему хоть теплой воды.

Возвращается — видит, что Иоанн сидит спокойно. «Что чувствуешь?» — спрашивает спутник. «Подожди, брат, — отвечает тот, — дай мне прийти в себя». Спустя немного времени он поведал сему брату как великую тайну, что видел въяве апостола и евангелиста Иоанна Богослова, которого благоговейно чтил с детства и которому молился об исцелении. Апостол спросил его: «Что с тобою?» — «Болит невыносимо желудок», — ответил Иоанн. Апостол посмотрел на него и сказал: «Теперь ты здрав!» И Иоанн почувствовал, что боль мгновенно утихла. И добавил апостол: «Проси у меня еще чего хочешь». И дерзнул Иоанн просить себе дара рассуждения и слова. «И сие дастся тебе», — проговорил апостол Христов и стал невидим.

И действительно, старец всегда находил, что сделать, что сказать, и его мудрое слово ценилось братией как извещение свыше.

Наставлениями о. Иеронима пользовались не только афонские монахи и паломники, но и многие россияне, люди мирские, которые знали о нем заочно — по устным рассказам, письмам или по его печатным сочинениям. Известно, что письма о. Иеронима сестре, игумении Маргарите (в миру Евдокия Павловна Соломенцова), расходились не только в ее монастыре, но и по всей округе. Как отмечали знавшие старца, он мог наложить узду на всякого «необъезженного коня». Константин Леонтьев^[1] говорил, что он сам испытал на себе какую-то непонятную и притягательную силу, исходившую от о. Иеронима, которою он без труда подчинял себе людей, и те отдавались ему «с изумлением и любовью».

В духовном наследии иеросхимонаха Иеронима есть так называемая «Повесть о помещике». В ней рассказывается, как в Свято-Пантелеимонов монастырь приехал помещик Г. И. Б. (Григорий Иванович Безгин). Отправился он на Афон, как сам объяснил, в поисках «истинной христианской веры». В начале повести перед нами предстает человек высокомерный, надмевающийся своими знаниями. «…Знайте хорошо, — заявляет он духовникам о. Иерониму и о. Макарию^[2], — с кем будете иметь дело, потому что я изучил все веры, знаю все религии: древние и новые, еллинские, индийские, персидские, халдейские, египетские, читал Талмуд, кабалистику, Коран и разные магии. Читал также и новых философов, особенно люблю германских, но во многом последую мистическому мудрованию. Все это я предварительно высказал для того, чтобы знали, с кем имеете дело, и потому обращались бы со мною поосторожнее, не как с простым вашим братом…» Богослужение для него было бессмысленной формалистикой. Бесы? «Я не признаю бытие их», — говорил он с насмешкой. Не верил помещик и в бессмертие.

Как же помог о. Иероним этому мирскому человеку, зараженному духом неверия, найти «истинную христианскую веру»? Первый совет, который старец дал помещику, — слушаться своей совести и открывать все помыслы духовникам. Вообще, вниманию к внушениям своей совести — закону, написанному в сердце человека перстом Божиим, — в наставлениях о. Иеронима отводится особое место. «Совесть для нас и в нас — закон, — учил старец. — Совесть не оправдает, когда неправо поступаем». Один из его заочных духовных чад, воспринявший в простоте сердца завет слушаться всегда своей совести, писал, что, прочитывая святоотеческие книги, нередко обнаруживал, что причастен тем видам духовного делания, в которых наставляют святые отцы. Он незаметно обучился им, оказывая послушание своей совести. Отец Иероним, имея от младенчества совесть непорочной, приучил себя слушать ее голос и не допускать ни малейшего отклонения, и это доставляло его душе невозмутимое спокойствие. Чтением святоотеческих книг он поверял свое духовное состояние и таким образом, до приезда на Афон не имея наставника (хотя при нужде всегда советовался с опытными), укрепился в исполнении воли Божией, достиг значительного совершенства. За такое внимание к собственной совести он получил от Бога дар воздействовать и на совесть других.

И совесть привела помещика на богослужение, которое со временем он полюбил, служба стала для него утешением. Потом пришли и слезы (хотя герой повести «отроду не плакал»), и раскаяние в грехах. Отец Иероним говорил, что грехи смываются горькими слезами, а потому слезы так важны. Своих духовных чад он поучал:

«Слезы, когда приходят без нашего особенного усилия, — это оружие, нам данное милостию Божиею. На что нужно, на то и употребляй сие оружие: о грехах ли плачь, или проси у Господа нужное, или благодари Его о дивном Промысле и попечении о нас, грешных, вся строящему к нашему спасению. О сем воспевает святой Давид: “И милость Твоя, Господи, предварит мя” (ср.: Пс. 58, 11)».

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Константин Николаевич Леонтьев (1831–1891) — русский религиозный мыслитель, писатель, литературный критик, публицист, дипломат. — Примеч. ред.

2

Будущий игумен Свято-Пантелеимонова монастыря схиархимандрит Макарий (в миру Михаил Иванович Сушкин; 1820–1889); в 1860 г., когда происходят описываемые события, был иеромонахом и помощником о. Иеронима. — Примеч. ред.