Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга восьмая. Январь, февраль

митрополит Владимир (Иким), 2021

Книга «Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга восьмая» представляет собой сборник из 44 богослужебных проповедей митрополита Омского и Таврического Владимира, посвященных памяти как отдельных святых Вселенской Церкви и Русской Церкви, так и их Соборам и отдельным событиям, связанным с ними (день кончины, обретения мощей, прославления и т. п.), охватывая месяцы январь и февраль. В этих проповедях житийные материалы совмещаются с современной духовно-нравственной проблематикой, историческими оценками и духовными уроками, преломляясь через личный многолетний опыт архипастырского служения автора. Книга предназначена для самого широкого православного читателя. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Слово в день памяти святителя Петра, митрополита Московского и всея России чудотворца

(21 декабря / 3 января)

Ликуй светло, благославнейший град Москва, имеяй в себе архиерея Петра яко зарю солнца, всю Россию чудодеянии озаряюща…

Тропарь святителю Петру

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Дорогие во Христе братья и сестры!

Раздроблена, разобщена, разделена была Древняя Русь XIII–XIV веков. На лоскутное одеяло, сшитое непрочными нитками из множества уделов, походила она. Здесь непрестанно шла борьба княжеских притязаний: один удельный правитель силился урвать у другого кусок владений, чести или славы. Это была кровавая игра, ибо в разожженных князьями междоусобных войнах убивали, грабили, разоряли друг друга русские люди. Властолюбцы бесстыдно заключали союзы с иноплеменниками-иноверцами и вели их на соседний удел, где эти союзники жгли города и села. После каждого такого набега дешевели русские рабы и рабыни на восточных базарах.

Сознавали ли себя тогдашние русские единым народом, не тонуло ли само имя «Русь» в мешанине новгородских, рязанских, тверских, галицких и прочих удельных «патриотизмов»? На родном, русском языке звучали боевые кличи и взаимные проклятия враждующих удельных дружин; на одном, русском языке издавал торжествующий вопль убийца и молил о пощаде убиваемый. Карой Божией за смертный грех междоусобиц пало на Русь иго Орды, но еще не успели зарубцеваться раны от жестокого Батыева нашествия, как вновь засвистали над Русью мечи князей-братоубийц. Казалось, что внутренний раздор вот-вот доведет Русь до окончательной гибели: западные области будут порабощены и олатинены европейскими хищниками, восточные — вытоптаны ордынскими конями, и имя русское исчезнет из истории. Но оставалась еще сокровенная, таинственная связь между русскими людьми, разделенными границами враждующих княжеств. Даже оскверненная каиновым грехом братоубийства, Русь хранила святую веру Православную. Лишь это позволяло еще говорить о русских как о народе Божием. И чтобы объединить истерзанные Русские земли в единое государство, нужна была не просто власть, а власть освященная.

Попытки достичь единства Руси только политическими средствами были обречены на неудачу, так как никто из удельных князей и князьков не желал ради общерусского дела поступиться и толикой своих «прав». Призрачна была власть великого князя всея Руси, утверждавшегося ярлыком золотоордынского хана и «восседавшего на золотом столе Владимирском», — этот титул значил немногим более, чем просто первенство чести, однако за него велась ожесточенная борьба, принимавшая всё те же формы кровавых междоусобиц. За первенство боролись два еще молодых в то время, но стремительно усиливавшихся княжества — Тверское и Московское. Однако исход этого спора был предрешен не военной силой, не политикой, не дипломатией, а обращенным к князю Московскому пророчеством смиренного старца-митрополита: «Город твой будет прославлен, святители поживут в нем, и взыдут руки его врагов на врагов его, и Бог в нем прославится, и кости мои здесь положены будут». Избрав Москву центром Русской митрополии, святитель Петр предначертал этому городу миссию столицы единой Руси: сюда устремились духовные чаяния народа, здесь стало биться сердце Матери-Церкви.

Будущий Московский Первоиерарх родился в одном из окраинных юго-западных княжеств, на Волыни. Еще нося в утробе чудесного ребенка, мать его сподобилась благодатного видения: «будто она держит в руках своих агнца, посреди рогов которого выросло густолиственное дерево, имеющее множество плодов и цветов; посреди ветвей его было множество свечей — светящих и издающих благоухание». Святому Петру, избранному Богом от материнской утробы, было суждено возглавить Русскую Церковь, просвещавшую народ благодатным светом, и взлелеять росток цветущего и плодоносного древа Русского государства.

Величие и слава ждали святого Петра, а это огромный соблазн для немощной человеческой души, склонной к гордыне. Поэтому еще в детстве ему было ниспослано от Всевышнего вразумление ко смирению: понимание того, что любой человек без Бога — ничто и все таланты человеческие являются лишь дарами Господними. Когда семилетнего избранника отдали учиться, он казался неспособным усвоить преподаваемого наставниками. По слову жития, «сие было ради того, чтобы он более от Бога, нежели от людей, получил книжную премудрость». Печалились родители, мучился сам ребенок своей неспособностью к учению. Но вот однажды святой Петр увидел некоего таинственного архиерея, повелевшего ему: «Чадо! Отверзи уста твои!» Выполнив повеление, отрок почувствовал, что гортань его наполнилась неизъяснимой сладостью. Небесный пришелец исчез, а благодатная сладость перешла в сердце святого Петра. С тех пор он стал преуспевать в учебе, превзошел всех сверстников в постижении Священного Писания. (Подобный пример урока Божия мы видим в повествовании о детстве другого светильника Русской Церкви — преподобного Сергия Радонежского.)

С юности святой Петр проникся истинной мудростью — желанием всецело посвятить себя служению Небесному Отцу. Двенадцатилетним он ушел из богатого родительского дома в монастырь, где был поставлен на послушания новоначальных: носил воду, рубил дрова, стирал одежду братии. Смиренно подвизаясь в молитве и труде, святой Петр достиг иноческого совершенства. Возносясь душою в Горняя, он сподобился благодатных видений, и излюбленным его рукоделием стала иконопись: с молитвою на устах и в сердце запечатлевая небесные образы, он сделался «иконник чуден». (Две иконы его руки — чудотворная икона Божией Матери «Петровская» и образ Успения Пресвятой Богородицы стали сокровищами главного храма России — Успенского собора Московского Кремля.)

Укрепившись в иноческих добродетелях, святой Петр почувствовал призвание наставлять других. Он основал монастырь на реке Рате (ныне Западная Украина и Польша), построил при нем храм во имя Христа Спасителя, и к нему во множестве стали стекаться искатели монашеского подвига. Звание игумена не изменило смиренного нрава угодника Божия: «святый был добр и незлобив и считал себя самым последним из всех; поучал всех с кротостью, посему всеми был почитаем, и все принимали от него слово наставления».

Молва о святой жизни Ратского игумена и о мудром устроении его обители распространилась по Русской земле. Сам тогдашний Предстоятель Русской Церкви, митрополит Киевский и всея Руси святитель Максим, посетил Ратский монастырь, благословил игумена и принял в дар написанную им икону Владычицы Богородицы. Благословение Первосвятителя знаменовало будущее возвышение святого Петра в церковной иерархии.

Князья Южной Руси почитали угодника Божия, явленного в их пределах. В святом Петре они хотели видеть орудие возвышения Русского Юга, крайне ослабевшего после ордынского нашествия. Стольный Киев, некогда великий и славный, был разорен и надломлен, испытывал постоянную угрозу новых набегов. Митрополиты всея Руси не могли жить и управлять Церковью, находясь в этом городе; святитель Максим утвердил митрополичий престол на Севере, во Владимире. Это казалось южным князьям унижением. Когда скончался святитель Максим, могущественнейший из правителей Юга — князь Георгий Галицко-Волынский задумал разделение Русской митрополии и учреждение в Галиче новой митрополичьей кафедры для Южной Руси. Этот замысел был поддержан собранием южнорусских епископов, кандидатом на митрополичий престол назван святой игумен Ратский Петр. «Блаженный же Петр долго не хотел и отказывался, но наконец, будучи упрошен князем, боярами и собором святителей, отправился в Константинополь для посвящения».

У Северной Руси была своя кандидатура, особо поддержанная носившим титул великого князя благоверным Михаилом Тверским, — некий Геронтий, игумен одного из монастырей владимирских. Этот Геронтий был человек гордый и самоуверенный, не сомневаясь в том, что именно ему выпадет честь управлять Русской Церковью; сразу после кончины святителя Максима он присвоил себе митрополичьи облачения и жезл, а также и икону, преподнесенную почившему архипастырю святым Петром. Предвкушая честь и славу, Геронтий отплыл в Царьград, но труден оказался путь его корабля, замедлявшийся ветрами и бурями. В дороге Геронтий услышал от Петровской иконы Пресвятой Богородицы таинственный голос, говоривший: «Напрасно ты, старец, трудишься, ибо не достанется тебе святительский сан, которого ты ищешь. Но тот, который написал Меня, — Ратский игумен Петр, служитель Сына Моего и Бога и Мой, — будет возведен на престол святительский и право упасет людей своих, за которых Сын Мой Христос Господь пролил Кровь Свою, от Меня воспринятую, и, богоугодно пожив, в старости доброй с радостью отойдет ко Владыке всех».

То же море, которое ветрами и бурей препятствовало кораблю Геронтия, ласковым попутным ветром подгоняло корабль святого Петра, так что он прибыл в Царьград «точно во сне». Когда он вошел в храм, где служил Патриарх Константинопольский Афанасий I (1230–1310), тот почувствовал дивное благоухание — знак от Господа, возвещавший о прибытии святого Божия. Благоговейность и мудрость святого Петра произвели огромное впечатление на византийских архиереев. Патриарх, не желавший разделения Русской митрополии, посвятил святого Петра в сан митрополита всея Руси. Во время хиротонии лицо поставляемого просияло небесным Светом, и видевшие это воскликнули: «Воистину человек сей пришел к нам по повелению Божию». Вскоре прибыл в Константинополь и Геронтий. Не в силах противиться столь явному действию Промысла Божия, он рассказал о бывшем ему в дороге видении и передал святителю Петру митрополичьи одежды, жезл и святую икону Госпожи Богородицы.

Вернувшись на Русь, святитель Петр сначала попытался обосноваться в древнем Киеве и оттуда управлять вверенной ему Церковью. Однако, подобно своему предшественнику, он недолго (всего около года) сумел продержаться на киевском пепелище и уехал на Русь Северную, где было спокойнее и где больше духовных сил сохранил народ. Не довольствуясь пребыванием в кафедральном Владимире, он начал объезжать епархии, всюду наставляя духовенство и иноков в ревности о деле Божием, просвещая паству проповедью Божественной истины. Не только устным, но и письменным словом стремился Первосвятитель укреплять веру и Церковь: сохранились его послания, в которых служителям алтаря напоминается о высоте их поприща, а миряне призываются к благочестивой жизни.

Князьям, затевавшим между собой распри, святитель Петр являлся миротворцем. Князя Святослава Брянского, на которого восстал его племянник Василий, святой митрополит увещевал: «Поделись с кровным своим или отдай ему все, а не бейся с ним». Князь Святослав не послушался слова архипастырского и был убит в междоусобице. А вот одного из тверских владетелей, князя Димитрия Грозные Очи (1299–1326), задумавшего братоубийственный поход на Нижний Новгород, святителю Петру удалось остановить строгим прещением: князь-раздорник не посмел ослушаться митрополита всея Руси.

Интересы Русской Церкви святитель Петр отстаивал и в Сарае, столице Золотой Орды. Хан Узбек (ум. 1341) почувствовал духовную силу русского архипастыря и проникся к нему уважением. Властелин Орды подтвердил своим ярлыком прежние привилегии духовенства «Русского улуса»: по-прежнему церковные доходы не облагались налогом, а за оскорбление русских святынь любому ордынцу угрожала смертная казнь. Сам святитель Петр, по свидетельству летописи, «был в великой чести у царя» (царями в то время величали золотоордынских ханов).

Добрыми делами святитель Петр снискал себе любовь паствы. Но все же некоторые князья и бояре, зараженные удельными амбициями, продолжали смотреть на него как на «чужака-южанина». Неприветливой оставалась властная Тверь, вопреки желанию которой святой Петр стал митрополитом. (Можно сказать, что именно эта тверская «жестоковыйность» — нежелание смириться с волей Матери-Церкви — стала причиной поражения Твери в борьбе с Москвой.) Епископ Андрей Тверской, гордый своим высоким происхождением и мощью своего города, решился даже на злое дело: направил в Царьград клеветнический навет на святителя Петра, обвиняя его в «поставлении священников за мзду». Видя, как вокруг него разгорается церковная смута, святитель Петр обратился к пастве со словами: «Возлюбленные братия и чада во Христе! Я не лучше пророка Ионы. Если из-за меня такое великое волнение, извергните меня из среды своей». Однако Собор русских святителей изобличил клевету, разоблачил клеветника — епископа Андрея Тверского — и потребовал его изгнания. Но сам оклеветанный святитель вступился за оклеветавшего его и сказал епископу Андрею: «Мир тебе, чадо. Не ты сие сотворил, но древний завистник рода человеческого, диавол. Отныне блюдись лжи, а прошедшее да простит тебе Господь».

Тверь была неприветлива, зато особое усердие в почитании святителя Божия проявлял князь Московский Иоанн Калита (1288–1340). И святитель Петр полюбил князя Иоанна — не за угождение себе, а за благочестие, милосердие и сострадание к людям. (Князь Иоанн был знаменит щедрой раздачей милостыни, для чего постоянно носил с собой большой кошель — калиту — с деньгами, отчего и сам был прозван Калитой.)

Москва, бывшая тогда еще маленьким тихим городком, тоже полюбилась святому архипастырю: он часто бывал здесь, отдыхая от суеты больших многомятежных городов. Попечением князя Иоанна в Москве были построены митрополичьи покои, где святитель жил во время своих посещений. За два года до кончины святитель Петр наконец решился и перенес кафедру митрополита всея Руси из Владимира (бывшего лишь «древним престижным центром», утратившим политическое значение) в милую его сердцу Москву. Своего любимого духовного сына, князя Иоанна, благословил святитель Петр на постройку кафедрального храма и при этом предрек: «Если ты послушаешь меня, сын мой, и создашь храм Пресвятой Богородице, то и сам прославишься больше князей других, и город твой будет прославлен: святители поживут в нем, и взыдут руки его на врагов его. И Бог в нем прославится, и кости мои здесь положены будут». Так было начато создание Кремлевского Успенского собора, в котором святитель Петр собственными руками приготовил для себя каменную гробницу.

Однажды благоверный князь Иоанн Калита увидел во сне высокую гору с заснеженной вершиной, и вдруг снег на горе растаял и исчез. Князь обратился к духовному отцу за истолкованием сна и услышал от святителя Петра: «Высокая гора — ты, князь, а снег — я, смиренный, который скоро должен отойти из сей жизни в жизнь вечную».

Как ни торопил князь строительство собора, святителю Петру не довелось увидеть земными очами завершение создания благословленного им храма. Богоугодный архипастырь преставился во время пения вечерни, с молитвою на устах и воздетыми к небу руками, «душа же на Небеса взлетела к желанному Христу».

В самый канун кончины святитель Петр повторил свое пророческое благословение князю Московскому: «Отхожу от жития сего; оставляю сыну моему, возлюбленному князю Иоанну, милость, мир и благословение от Бога ему и семени его до века. За то, что сын мой успокоил меня в старости, воздаст ему Господь сторицею в мире сем и дарует ему живот вечный, и не оскудеют от семени его обладающие местом его, и память его прославится».

Знамение святости почившего архипастыря было явлено уже во время его погребения. Когда москвичи с плачем провожали святителя Петра в последний земной путь, некий стоявший в толпе маловер подумал: «Кто этот мертвец, которого провожают сам князь и столько народу, и почему воздается ему такая честь?» — и вдруг увидел, как святитель сел в своем гробу и стал благословлять народ. Маловер раскаялся и рассказал всем об этом дивном видении. Вскоре от гробницы святителя Петра начались чудеса исцелений, и со всех концов Русской земли в Москву, к месту его упокоения, стали стекаться паломники.

Новый Предстоятель Русской Церкви, святитель Феогност († 1353), был ревностным почитателем своего святого предшественника и окончательно утвердил митрополичью кафедру в избранном им городе. С тех пор, по предсказанию святого Петра, в Москве жили святители-митрополиты, а затем и Патриархи всея Руси.

По воле святителя Петра малая и исторически юная Москва стала духовным центром для всего русского православного народа Божия, а затем сделалась центром и единой могучей православной державы.

Благословение великого перед Богом святителя Петра почило на князе Иоанне Калите и семени его, наделив правителей Москвы государственной мудростью и могуществом. Князь Иоанн и потомки его, государи Московские, заслужили славу «собирателей Русской земли», создателей единого государства Российского, победившего грех междоусобных братоубийств.

Возлюбленные о Господе братья и сестры!

Сильна перед Господом молитва святых Его угодников. Всемогущий Бог слушает верных Своих и по их прошениям благодетельствует не только отдельным людям, но и целым сообществам — городам, народам, государствам. Великие духом святые Русской земли предстательствуют за нас перед Престолом Всевышнего, и безумием было бы не прибегать к благодатному их предстательству.

Как князь Иоанн Калита добрыми делами и благочестием заслужил милость святителя Петра к себе, к своему городу, к своим потомкам, так и мы, стараясь проводить жизнь благочестивую, следуя заповедям Христовым, можем привлечь к себе помощь Небесную, заслужить земное благоденствие и вечное счастье в Царстве Божием не только для себя самих, но и для ближних своих и дальних. Молитвами добрых и благочестивых людей может окрепнуть и возродиться в величии все наше Отечество, Русская земля, претерпевающая множество бед.

В житии святителя Московского Петра видим мы образ того, как высоко служение архипастыря народа Божия и сколькими благодеяниями родному народу может увенчаться святительское служение. Будем же молиться Господу Милующему и угодившим Ему великим русским святителям былых времен об укреплении нынешних иерархов Русской Церкви в праведности, духовной силе и мудрости: да воссияет по их прошениям и деяниям милость Господня ко всему русскому народу православному. Будем же молиться об укреплении в священном делании всего нашего духовенства: да утверждают пастыри людей в спасительной вере, дабы всюду воссиял свет Православия и соделалась вновь наша страна благодатным уделом Всевышнего, Русью Святой. Будем же молиться о ближних наших, о братьях и сестрах во Христе Иисусе, дабы во взаимной любви и милосердии проводить нам жизнь земную и сподобиться от Отца Небесного жизни вечной.

Ныне, светло празднуя память великого зиждителя нашей Матери-Церкви Русской, кроткого, смиренного, милосердного святителя Московского Петра, воспоем ему со умилением:

«Взбранному и дивному нашея земли чудотворцу, днесь любовию к тебе притекаем, песнь, Богоносе, плетуще: яко имея дерзновение ко Господу, многообразных избави нас обстояний, да зовем ти: радуйся, утверждение граду нашему».

Аминь.