Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга пятая: сентябрь

митрополит Владимир (Иким), 2020

Книга «Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга пятая» представляет собой сборник из 20 богослужебных проповедей митрополита Омского и Таврического Владимира, посвященных памяти как небесных Сил, так и отдельных святых Вселенской Церкви и Русской Церкви и их Соборам и отдельным событиям, связанным с ними (день кончины, обретения мощей, прославления и т. п.), охватывая месяц сентябрь. В этих проповедях житийные материалы совмещаются с современной духовно-нравственной проблематикой, историческими оценками и духовными уроками, преломляясь через личный многолетний опыт архипастырского служения автора. Книга предназначена для самого широкого православного читателя.

Слово в день памяти равноапостольного Космы Этолийского (24 августа / 6 сентября)

Божественный веры учением украсил еси Церковь, ревнитель апостолов быв, и насеяв Божественный догматы, мученически подвиг скончал еси…

Тропарь преподобномученику Косме Этолийскому

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Дорогие во Христе отцы, братья и сестры!

Сегодня Православная Церковь вспоминает равноапостольного Коему Этолийского (1714–1779), одного из самых известных подвижников Греческой Православной Церкви. Преподобный Косма претерпел мученическую кончину за имя Христово в конце XVIII века, и с тех пор добрая слава этого подвижника распространилась далеко за пределы его родной Эллады. Имя святого Космы Этолийского хорошо знают и чтут в России, Сербии, Румынии, других православных странах… И недаром: дело, которому преподобный Косма посвятил всю свою земную жизнь, было так велико, что Греческая Церковь именует подвижника не только преподобным и мучеником, но и равноапостольным.

Что означает слово «равноапостольный»? Равный апостолам, то есть человек, который по своей жизни, проповеднической деятельности и подвигам уподобился самим апостолам Христовым. И это определение как нельзя лучше подходит к святому Косме: в течение двадцати лет, вплоть до своей мученической кончины, он непрестанно странствовал по городам и селам Греции, проповедуя Христово учение и наставляя народ в подлинно христианской жизни.

XVIII век был для православной Греции очень непростым временем. Вот уже триста лет страна находилась под властью Османской империи — государства, считавшего одной из главных своих задач распространение ислама по всему миру. Последователи всех прочих вер — и прежде всего христиане — в этом государстве считались людьми второго сорта, подвергались множеству унизительных ограничений, обязаны были выплачивать дополнительные подати — так называемый харадж — и никогда не могли быть полностью спокойны за свою безопасность и даже самую жизнь. Хотя османы прямо не запрещали исповедовать христианство (христиане и иудеи, согласно Корану, считались «людьми Писания» и, в отличие от язычников, имели право держаться своей веры при условии покорности мусульманским властям), они в то же время старались делать все возможное, дабы склонить греческий народ к переходу в ислам. Христианское образование — при храмах, монастырях, в обычных школах — ни в коей мере не поощрялось государством и запрещалось; здесь все зависело от произвола местных представителей власти. Уровень образования в христианских общинах катастрофически упал, причем со временем сами православные христиане, дети необразованных родителей и сами родители необразованных детей, так привыкли к этому положению, что, даже имея счастливую возможность получить образование, не видели в этом нужды. Народ все больше погружался в пучину невежества; доходило до того, что даже сами священники не только не знали азов православного богословия, но и были не в состоянии прочесть и понять Евангелие… Греки продолжали держаться Православия: в Османской империи, как и во многих странах Востока, принадлежность к тому или иному народу была практически неотделима от вероисповедания, поэтому Православие для греков, болгар, сербов и других традиционно православных подданных империи стало своего рода средством национальной самоидентификации. «Я грек — значит, я православный; я православный — значит, я грек» — именно так значительная часть народа относилась тогда к своей вере. При этом само Православно-христианское учение было для народа — как простолюдинов, так и знати, и даже клириков — чем-то весьма условным, размытым. Так, один европейский путешественник, посетивший в те годы Грецию, писал, что встреченный им греческий крестьянин не смог даже ответить ему, в Кого или во что он верует… Вместо ответа крестьянин указывал на стоявшую рядом церквушку: «Ну, вот во что она верит, в то и я… А она в то верит, во что я верю…». Ничего более вразумительного он так и не смог сказать.

Впрочем, этот крестьянин был во многом прав. Действительно, Православная вера для огромного количества ее последователей в те годы сводилась лишь к храмам и обрядам, смысла которых сами люди давно уже не понимали, да и не задумывались об этом. Они просто ходили освящать воду на Крещение, красили яйца на Пасху, на Рождество ходили по соседям колядовать, время от времени «выстаивали» церковные службы, не вслушиваясь в молитвы и не понимая их смысла, — и считали, что именно в этом и состоит Православие, а больше ничего делать и не нужно для вечной жизни.

Стоит ли удивляться, что при таком отношении к христианству люди все чаще и чаще не видели ничего плохого в переходе в ислам? Ведь такой переход давал многочисленные льготы от государства, открывал возможность сделать карьеру военного или чиновника, давал всю полноту гражданских прав, которых немусульмане были лишены; а отречься от Христа этим людям ничего не стоило — не потому, что они были как-то особенно злы и грешны, а просто потому, что Христа в их жизни итак практически не было.

Хроники тех лет донесли до нас страшные для христианского уха свидетельства: в таком-то городе православные жители массово переходили в ислам, такая-то область целиком перешла в мусульманство…

И в это-то страшное время всеобщего невежества и отступления — тайного или явного — Греции был послан апостол и пророк, который, подобно ветхозаветным пророкам, должен был возвратить отпавший народ Божий к своему Создателю. Этим апостолом и пророком был никому не известный афонский монах Косма родом из области Этолия в Северной Греции.

О раннем периоде жизни преподобного Космы нам почти ничего не известно, так как этот смиренный подвижник не любил говорить о самом себе — кроме тех случаев, когда это необходимо было для дела проповеди. Мы знаем лишь, что с юных лет он любил Бога и тянулся к знаниям; обучившись грамоте, письму и начальным навыкам толкования Священного Писания у знаменитых законоучителей своего времени, в двадцать лет Косма уже сам был законоучителем в своем родном селе, а затем, ведомый желанием целиком посвятить свою жизнь служению Господу, удалился на Святую Гору Афон, в то время бывшую на Балканах главной цитаделью не только истинной Православной веры, но и учености. Афону в свое время удалось получить от османских султанов особые привилегии, мусульманские власти почти не вмешивались во внутренние дела Святой Горы, поэтому там не было препятствий для развития христианского образования, и многие православные ученые нашли на Афоне надежное убежище. На Святой Горе с 1743 года действовала знаменитая Афониада, или Афонская Академия, — высшее учебное заведение, где учащиеся в течение девяти лет под руководством мудрых и просвещенных наставников постигали как богословские науки, так и основы светской учености: математику, философию, историю и языки… По сути это был единственный на Балканах университет, дававший своим воспитанникам превосходное классическое образование.

Успешно окончив Афониаду, Косма не захотел возвращаться в мир, но принял монашеский постриг и несколько лет подвизался на Святой Горе, предаваясь как аскетическим подвигам, так и ученым занятиям.

Он мог бы остаться на Афоне на всю жизнь, вероятно, стать преподавателем Афониады… Но искренняя любовь к Богу рождала в сердце Космы свой естественный плод: любовь к людям. Уроженец сельской местности, сын простого народа, Косма не мог спокойно думать о том, что, пока он в тишине и покое занимается на Афоне науками, его братья по вере пребывают во тьме невежества, грозящей им вечной гибелью души.

Косма отправился в Константинополь и, заручившись благословением Патриарха Серафима II, в 1765 году отправился странствовать по Греции — проповедовать Христа своему народу.

Косма ходил от города к городу, от села к селу и везде обращался к народу с проповедями, в которых кратко излагал суть Православной веры, давал людям практические наставления в христианской жизни и призывал их оставаться верными Христу и Его Церкви, что бы ни произошло. И во всех без исключения проповедях, во всех без исключения местах подвижник даже не просил, а требовал от народа учиться самим и учить своих детей, не дать мраку невежества окончательно охватить их умы и души.

«Исследуйте Писания, — обращал он к людям слова Самого Господа, — ибо чрез них обретете жизнь вечную!» (см. Пн. 5, 39). Подвижник понимал, что народу сейчас, как ничто другое, необходимо живое слово Божие. Как можно держаться веры, которую не знаешь?

Но исследовать Писания невозможно, если не умеешь даже читать и писать, — а большинство греков в те годы были и вовсе не грамотны. Поэтому преподобный Косма неустанно призывал народ строить школы и находить учителей для себя и детей, а немногочисленных грамотных людей — идти преподавать в этих школах, заботясь не о плате, а о просвещении своих братьев по вере.

«Лучше иметь в своем селении школу, чем источники и реки, — говорил преподобный, — потому что вода питает тело, школа же питает душу. Школа открывает церкви и монастыри». В жаркой, безводной, засушливой Греции источник, а тем более река всегда почитались за одно из высших благ; отсюда видно, какое значение придавал преподобный Косма учению.

«Ученые должны стремиться не в господские дома, не ко двору вельмож и не для богатства и знаменитости расточать свою ученость, но обязаны учить простой народ, живущий в великом невежестве и грубости», — обращался преподобный к своим собратьям, людям образованным.

У преподобного Космы, этого истинного монаха, не было никаких личных средств и сбережений; но куда бы он ни приходил, он тут же организовывал сбор средств на очередную школу. Было это нелегко — население Греции в те годы, особенно в сельской местности, богатством не отличалось — но в конце концов нужные средства все-таки собирались, как говорится, с миру по нитке. Благодаря трудам преподобного Космы в северной Греции было основано около двух сотен школ. Невероятное количество для той эпохи.

Рассказывают, что в одном городке в ответ на призывы Космы собрать денег на школу жители ответили, что не могут этого сделать, так как все свободные средства уходят у них на содержание имевшихся в городе двенадцати храмов. Тогда Косма предложил им закрыть несколько или даже все храмы, кроме одного необходимого, а освободившиеся средства все-таки пустить на школу. Увидев же, что жители городка смущены столь «неблагочестивым» предложением, преподобный, схватив топор, бросился к одному из храмов и у всех на глазах принялся крушить стену… Лишь после такого поступка, граничащего с юродством, люди образумились и последовали советам подвижника.

Дорогие мои отцы, братья и сестры! Вижу, что и среди вас многие смущены поведением преподобного Космы. Кто-то, наверное, даже считает его богохульным. Как это можно — закрывать и даже ломать храмы, чтобы построить школы?! Разве молитва не важнее знаний и учения?

Давайте послушаем, как объяснял свои поступки сам преподобный Косма.

«Христиане, большое количество храмов не сможет сохранить или усилить нашу веру, если верящие в Бога не просвещены Писанием и Ветхого, и Нового Завета. Нашу веру утвердили не безграмотные, но мудрые и образованные святые».

«Моисей учился сорок лет. Так и мы с вами тоже должны учиться, изучать науки, чтобы знать, как устроить свою жизнь. И если вы, родители, не выучились грамоте, так пусть хотя бы ваши дети будут грамотны. Неужели не видите, как одичал наш народ, — из-за нашей безграмотности мы уподобились диким зверям! Я советую вам сделать все возможное, чтобы открыть в ваших селениях школы, чтобы вы понимали Святое Евангелие и не пребывали во тьме».

Как видно из этих слов, преподобный вовсе не противопоставлял ученость вере и служению Богу. Наоборот — он считал ученость путем к вере и служению, к уподоблению святым отцам Церкви (которые действительно были людьми высокообразованными), а потому и придавал учению такое огромное значение.

Конечно, молитва, тем более молитва соборная, в храме, очень важна и нужна, даже необходима. Ведь молитва — это общение с Богом. Но если человек не будет знать и понимать, Кому он молится, зачем и о чем, — какой будет прок в его молитвах? Да и вообще, молиться в многочисленных храмах при таком отношении скоро станет некому: так и не познав на деле Христа и Его учения, «христиане только по имени» вскоре либо отойдут от Церкви, либо перейдут в ислам, чему столько страшных примеров уже было вокруг. А потому лишить народ учения ради постройки и содержания храмов в таких условиях было ничуть не лучше и не разумнее, чем умирающему от жажды человеку вместо воды посоветовать «молиться и поститься»…

Дорогие мои! А не оглянуться ли нам сейчас вокруг себя? Разве не похожую ситуацию наблюдаем мы с вами в нашем собственном обществе?

Увы, и среди нас немало таких, кто считает, что учение и знания не нужны, что все духовные и материальные проблемы сами собой разрешатся от постройки новых храмов и часовен, пения молебнов и от «молитвенных стояний». А ведь и о нашем народе можно сейчас сказать теми же самыми словами, которые некогда обращал преподобный Косма к православным грекам: мы одичали в своей безграмотности, уподобились диким зверям, не знаем и не понимаем своей веры, вместо подлинно христианской жизни и непрестанной работы над собственной душой сводим свою «православность» к набору внешних обрядов и чисто формального, без умного и сердечного обращения к Богу, присутствия на церковных службах… А ведь наша с вами ситуация вовсе не такая трудная, как была в те годы в Греции… Нам с вами никто не мешает ни исповедовать свою веру, ни изучать ее, над нами не тяготеет иго иноверцев… Пока не тяготеет… Но если мы не образумимся, если не начнем учиться жить по-христиански, если из народа Божия превратимся в «племя», бездумно ходящее в храм только за Крещенской водой и освященными вербами, — то рано или поздно с нами произойдет то же самое, что некогда произошло с позабывшей Христа великой православной империей ромеев, а еще раньше — с царством Израиля. Придут другие — иноверцы ли или просто атеисты — и овладеют и местом нашим и народом (Ни. 11,48).

Кстати, сам преподобный Косма именно так понимал трагедию Ромейской империи, преданной в руки турок. В XVIII веке среди греков было немало таких, кто видел в этом крушении великой империи «происки масонов», мнил свой народ несправедливо обиженным, мечтал о восстановлении империи и возвращении в Константинополь православного царя, возлагая на это все свои надежды, — вместо того чтобы возлагать их на Господа. Святой же Косма отвечал подобным мечтателям-монархистам, что Ромейская империя пала не из-за чьих-то происков, а из-за собственных грехов, из-за того, что народ ее, возгордившись, забыл Бога и начал жить безбожно, по-язычески. И потому Бог забрал у греков предмет их гордости — империю, — дабы вразумить их и не дать окончательно погубить свои души.

Вновь обратимся к живой речи преподобного Космы: «У тебя есть ребенок, и он мерзнет. Что ты сделаешь? Положишь перед ним несколько угольков, чтобы он согрелся. Но ребенок еще совсем неразумный малыш, он тянется ручками, чтобы схватить угли. А ты что делаешь? Чтобы твой ребенок не обжегся, движимый своей любовью, ты заберешь угли и скажешь: лучше пусть мое дитя замерзнет, чем сгорит. Потому что если замерзнет — еще сможет согреться, если сгорит — его уже не вылечить. Так поступил и Господь: видя, что нам грозит опасность попасть в ад, движимый Своей великой любовью, Он забрал у нас это ложное царство, чтобы взамен подарить Царство истинное. Христос был распят не для того, чтобы даровать нам тщетное, временное царство, но Царство Небесное и вечное».

Вообще, в своих проповедях преподобный Косма постоянно подчеркивал, что самое главное в жизни христианина — это Христос. Ничто не может сравниться с Ним по важности: ни семья, ни родина, ни собственная жизнь. «Тело наше пусть сгорит, пусть изжарят его; все земные вещи пусть заберут у нас (нет им места в будущем, отдайте их, они не ваши) — берегите и заботьтесь только о душе и Христе — лишь это вам необходимо, никто не сможет отнять их у вас против вашей воли. Храните их и не потеряйте!»

Нет, преподобному вовсе не чужд был патриотизм, то есть любовь к родной стране и соплеменникам; сохранились сведения, что он даже участвовал в организации тайных обществ, готовивших почву для освобождения Греции от османского ига. Но в то же время вопросы национальные и политические для него были неизмеримо ничтожны в сравнении с вопросами духовными; а родство веры было превыше родства по крови. «Христиане, здесь у нас нет родины, — учил свою паству преподобный Косма. — Бог потому и создал нас ходящими головой к небу и вложил ум в голову, чтобы мы всегда стремились на нашу истинную родину — Царствие Небесное. Здесь, на этой земле, даже если мы станем царями, мы не найдем покоя. Этот мир — постоялый двор. Ведь, путешествуя, вы останавливаетесь в гостинице всего на один вечер, а затем стремитесь скорей добраться к себе домой. Помните, что здесь ни у кого нет отечества. Отечество наше — Царствие Небесное».

Османская система миллетов, когда этническая принадлежность подданных определялась их вероисповеданием (и наоборот), способствовала росту национализма. Греки, сербы и другие православные народы, жившие под властью османов, начинали считать, что Православная вера принадлежит им по праву крови, а если в Православие обращался какой-нибудь иноплеменник — например, еврей или цыган, — относились к нему с пренебрежением, как к второсортному чужаку, не принимали его в свою общину. С еще большим презрением относились к иноверцам, не находя ничего зазорного в том, чтобы обмануть кого-нибудь из них и вообще повести себя с ними непорядочно. Разумеется, преподобный Косма в своих проповедях неоднократно выступал против такого позорного поведения, недостойного имени христианина.

« — Все люди происходят от одного отца и матери, поэтому мы все братья, и только вера нас может разделять. Есть ли среди вас цыгане?.. Ты от кого происходишь, сын мой? Отвечай.

— От Адама и Евы, святый отче.

— И тебя эти молодцы, греки, принимают, как своего брата?

— Нет, они только насмехаются надо мной.

— Слушай, чадо мое: ты, цыган, если крещен во имя Святой Троицы и соблюдаешь заповеди Божии, попадешь в Рай и унаследуешь вечную радость, а я, грек, если не буду достойным, попаду в ад и буду там вечно гореть. Старайся спастись и не обращай внимания на то, что тебе говорят люди».

«Братья, если вы обидели христиан, турок, иудеев или франков — верните полученное неправдой, оно проклято и не может принести никакой пользы».

Увы, увы, братья и сестры, и снова в этих словах равноапостольного Космы, произнесенных в XVIII веке перед греками, мы находим немало обличающего для нас сегодняшних… Разве и в нашем с вами обществе мало таких, кто воспринимает Православие как синоним «русскости»? Разве нет таких среди нас, кто видит в Православной вере лишь средство укрепления «национального духа», «национальной культуры» и с недоумением, а то и с откровенной враждой и презрением смотрит на приходящих в православные храмы иноплеменников, забывая о том, что быть православным христианином означает не «быть русским», а быть верным учеником Христа, заповедавшего нам любовь к ближнему своему?..

Именно эту любовь — подлинно христианскую любовь к Богу и людям — неустанно проповедовал народу преподобный Косма. В конечном итоге именно она была главной целью всех его проповедей, всех его призывов учиться и изучать свою веру. Именно этой любви, без которой, по слову апостола, «все — ничто» (ср. 1 Кор. 13, 2), хотел он научить паству.

«У Всеблагого и Многомилостивого Бога, братья мои, есть много разных имен: Он именуется и Светом, и Жизнью, и Воскресением. Но главное имя нашего

Бога — любовь (1 Ин. 4, 8). Если мы хотим прожить эту жизнь достойно, наследовать Царство Небесное и называть Бога нашего Отцом, нам следует иметь две любви: любовь к Богу и любовь к нашим братьям. Естественно для человека иметь эти две любви, противоестественно — не иметь. Как ласточке необходимо два крыла, чтобы воспарить в небеса, так и нам необходимо иметь эти две любви, ибо без них нам невозможно спастись».

«Если хотите спастись, ничего другого не ищите в этом мире, кроме любви».

«Каждый христианин, будь то мужчина или женщина, должен заботиться не только о своем спасении, но должен еще заботиться и о своих братьях. А тот, кто печется только о себе и совсем не заботится о ближних, не наследует Царствия Божия».

«Господь, зная, что не у всех есть возможность выучиться наукам, оставил нам завет, которого достаточно, чтобы хорошо прожить здесь, на этой земле, а после наследовать рай. Что это за завет? “Не делай другому того, что ты не любишь. А сотвори ему то, что сделал бы и для самого себя”. Что значат эти слова? “То, что ты ненавидишь, — говорит Господь, — и не хочешь испытать от других, сам не делай никому”. А теперь подумай, чего ты хочешь? Хочешь, чтобы тебя обокрали, оклеветали, убили или сотворили тебе другое зло? Конечно же, нет. И сам тогда не поступай так со своими братьями, и спасешься. Хочешь, чтобы другие тебя кормили, поили, стирали твою одежду, творили тебе добро, прощали твои ошибки и говорили о тебе только хорошее? Тогда и сам так с ними поступай — и спасешься».

И преподобный Косма не только проповедовал любовь на словах — всей своей жизнью он являл пример деятельной христианской любви. Ведь что такое любовь, дорогие мои? Это не эмоциональное переживание, как думают многие; это, по слову известного православного философа Семена Франка, «бытие одного для другого». Иными словами, любить — значит желать блага другому человеку, и не только желать, но делать для этого все, что в твоих силах.

Равноапостольный Косма поступал именно так. Он, истинный монах, оставил «возлюбленную пустыню», Святую Гору Афон, и вышел в неспокойный, суетный, полный опасностей мир ради блага своих братьев и сестер во Христе. Тяжело ли ему было? Конечно, тяжело. И оттого, что он не мог вести полноценную монашескую жизнь, и от непонимания паствы, которое ему постоянно приходилось преодолевать… Но преподобный, по великой своей любви, готов был пожертвовать всем, что у него было, ради ближних своих.

«Вы можете сказать: “А ты ведь монах, что ты тогда делаешь в миру?” Я, братья, неправильно поступаю. Но так как народ наш стал безграмотным, я решил: “Пусть Христос потеряет лишь меня, но получит остальных”. Может быть, по милосердию Божию и вашим молитвам и я спасусь».

«Что является моим вознаграждением? Чтобы вы собирались по пятьдесять человек и беседовали об этих священных истинах, о которых я вам рассказал, запечатлевали их в ваших сердцах, чтобы они вели вас в жизнь вечную».

Какая искренняя, горячая любовь к Богу и людям звучит в восклицании преподобного Космы, дошедшем до нас в одной из записей и достойном стать своего рода эпиграфом ко всей его святой жизни: «Ах, если бы, братья мои, я был бы в силах взойти на небо, чтобы воззвать великим гласом и возвестить всему миру, что один Христос наш есть Сын и Слово Божие, и Бог Истинный, и Источник всей Жизни!»

Мы уже говорили о том, что преподобный Косма почитается Православной Церковью как преподобномученик. И он действительно претерпел мученическую кончину: его проповеди и просветительские труды остановили массовую исламизацию, начавшуюся в Северной Греции, и турецкие власти тайком умертвили опасного проповедника, повесив его на дереве. Есть мнение, что поспособствовали этому и иудейские торговцы, которым святой Косма сильно убавил их прибыль, проповедуя христианам, что нельзя заниматься тоговлей по воскресным дням, но предоставляя для этого субботу. Но по сути, мученический подвиг его начался гораздо раньше. Ведь «мученик» по-гречески именуется «мартир», то есть «свидетель», «свидетельствующий»; а разве преподобный Косма не свидетельствовал неустанно о Христе в течение всей своей жизни? Единовременно пожертвовать жизнью хотя и великий подвиг, но велико и отдавать эту жизнь каждый день по частям в течение многих и многих лет на благо ближнего своего; а преподобный Косма поступал именно так. Потому-то и плодом его жизни явилась не только личная святость, но и возрождение и спасение целого народа.

Будем же и мы, дорогие отцы, братья и сестры, подражать равноапостольному Косме Этолийскому в его деятельной христианской любви к Богу и людям, в его мужестве и уповании на Господа; будем следовать его заветам, усердно изучая свою веру, учась жить по-христиански и взращивая в сердце добродетели!

Будем просить на этом нелегком, но благодатном пути помощи Господа и молитв самого преподобного Космы, восклицая:

«Радуйся, апостолов подражателю, Церкве учителю и светильниче; радуйся, благочестия Божественный насадителю и сопричастниче мучеников, Космо равноангельный».

Богу же нашему, воздвизающему нам во спасение святых Своих, подобает всякая слава, честь и поклонение — Отцу и Сыну и Святому Духу ныне и присно и во веки веков.

Аминь.