Пути Промысла Божия

епископ Варнава (Беляев), 2009

Предлагаемая вниманию читателей книга – это малоизвестные дневниковые записи подвижника благочестия ХХ века епископа Варнавы (Беляева). Помимо проявлений милости Божией и чудес, явленных простым людям, Владыка описывает и примеры промыслительного оставления Богом человека, напоминая нам, что христиане ведут брань не против крови и плоти, но против духов злобы поднебесной (Ср.: Еф. 6, 12). Вторую часть настоящего издания составили советы духоносных старцев Зосимовой пустыни будущему Владыке Варнаве. Публикуется впервые.

Из дневниковых записей

21 апреля 1921 года

Была сегодня у меня настоятельница Скорбященского монастыря^[3] мать Алексия с великой скорбью: происходит большой разлад в монастыре из за того, что прежняя игумения продолжает жить в обители, мутит всех и не уезжает. Мать Алексия, когда уже не стало терпения, решила идти хоть куда глаза глядят. Но прежде чем отказаться от ниспосланного ей Богом испытания, послала послушницу к од ной блаженной старице, которая с восемнадцати лет (а в настоящее время ей девяносто) живет в землянке келье, в лесу, недалеко от В-го женского монастыря К-ой епархии. Лишь только посланная переступила порог кельи старицы и сотворила молитву, блаженная сказала ей:

— Твоей матушке не хочется лежа на боку спасаться. Съездит к Владыке. И Владыка ее утешит…

В это время вошли в избушку старец и старица. Помолившись и поприветствовав старицу, они обратились к послушнице и сказали:

— Ты из Скорбященского? Передай поклон N. — и назвали одного уважаемого старца в их селе, живущего с молодости в девстве и благочестии.

После сего старица, живущая в келье, предложила им спеть ирмосы Рождественского канона (дело было Рождественским постом) и потом пасхальные ирмосы и песнопения, «как преподобный Серафим любил часто петь…». Они все пели, а посланная слушала… Потом сказала ей:

— Ну, иди…

Мать Алексия после всего этого была утешена.

22 апреля 1921 года

Пришел ко мне сегодня религиозно настроенный, довольно интеллигентный человек, служащий в государственном банке, за благословением, на ком жениться. Представляются две невесты: горожанка и крестьянка. Между прочим рассказал, что год тому назад по поводу женитьбы он ездил за советом к од ной блаженной старице (около Гнилиц^[4]), несомненно духовной жизни, а не по прелести прозорливой, которая ему предрекла невесту и описала улицу, где она будет жить, ее вид внешний, возраст, ее духовное устроение и тому подобное. В настоящее время горожанка (живет через дом от него, на улице, на которую он недавно переехал) удовлетворяет всем указанным приметам.

23 апреля 1921 года

Кругом неверие, люди обезумели, не признают духовного мира, который будто бы «выдумка попов», говорят, что нет ни Бога, ни Ангелов, ни демонов, и в то же время эти окаянные, то есть бесы, внушая од ним, что они — демоны — не существуют, других мучают, являются к ним, хозяйничают в их жилищах и душах со всей дерзостью и жестокостью…

Приходит ко мне сегодня одна женщина, на первый взгляд вполне интеллигентная, прилично одетая, но в простом черном шерстяном платке, а не в шляпе, как надо было бы ожидать. Ее прислали ко мне. Рас сказывает она «великое горе», которое действительно велико. Так как мне некогда, а дело очень серьез но, то я велел ей прийти через несколько дней (завтра встреча иконы Оранской Божией Матери^[5], в воскресенье служба и прочее), но поскорее.

Суть дела в том, что, получивши известие о смерти единственного сына, она почувствовала страшную ненависть к Богу, ропот, сорвала крест и сказала, что никакого Бога после сего нет… И вот ей явились демоны, которые сказали, что она правильно рассуждает, что ей остается по сему случаю в завершение всего покончить с собой… Мучения ее продолжались два месяца, она поправилась, но вот на Пасхе опять началось… Теперь она пришла с просьбой на учить ее, как ей поступать, чтобы избавиться от их влияния и возмущений.

Я ей пока велел читать прощальную беседу Господа с учениками (что она, оказывается, уже делает) и дал ей деревянный кипарисовый крестик от свято го великомученика Пантелеймона, освятивши его и помазавши его елеем от чудотворной иконы Божией Матери Иверской (в Москве).

24 апреля 1921 года

Сегодня была встреча чудотворной иконы Божией Матери. Вот доказательство силы Божией: если бы это была «простая доска», как говорят сектанты и неверы, то откуда и кто мог бы даже на сильно согнать такую колоссальную, стотысячную толпу радостного народа? А он пришел добровольно, никем не принуждаемый и не обольщаемый ничем интересным. Наоборот, кроме усталости, труда, изнеможения крайнего от тесноты, далекого пути и прочего, он ничего по телу не получил. Но благодатная сила, исходящая от иконы, заставляет все это забывать и видимо подкрепляет силы верующих. Про умиротворение душ и дарование им небесной, неземной сладости нечего и говорить.

В самый момент приноса иконы, как мы (архиепископ и я) пошли прикладываться, то чуть не наступили (обходить пришлось) на извивающуюся на земле бесноватую, которую никак не могут не сколько человек мужчин подвести к иконе. Интересно то, что сама она, душа ее, тянется к Царице Небесной, а демон в самый момент приближения одержимой к иконе весь изворачивается в ее теле и препятствует… Тонкая психологическая картина, которую надо видеть, а не описывать.

27 апреля 1921 года

Пришла опять та женщина, подвергшаяся нападению бесов, и рассказала о себе следующее.

С детства она была религиозным и нравственным человеком. (Рассказывала случаи и примеры сего.) Происходит из зажиточного класса. Когда настало время учиться, был сперва приглашен учитель на дом, а потом она поступила в Мариинскую гимназию^[6], которую и окончила. В супружестве жила чисто, имела одного единственного сына. В освободительное время (1905 год) муж ее увлекся революционными идеями, перешел в Сормово^[7], но был вынужден оттуда бежать из-за своих убеждений. Но вернее всего, что это был только предлог, потому что через неделю по приезде в Москву написал своим домашним письмо с «наставлением», как жить честно и порядочно, и в заключение писал, что больше к ним не вернется. (У него была уже женщина, с которой он сошелся.) В результате развода (по старой форме делопроизводства, по Высочайшему Указу) при ней остался сын ее, чего она так страстно желала и за чем, наоборот, особенно не гонялся отец, потому что сын ему мешал. Так в общем сложилась ее семейная жизнь.

Отношения с близкими, с сестрой, например, с матерью (они живут все вместе), у нее мирные, если только не принимать в расчет нерасположенности к ней самой сестры, с которой она не может сойтись с самого детства и которая ее первая оскорбляет. Но сама она ни к кому зла не питает. Исповедовалась всегда чистосердечно, грехов по стыду не утаивала, «так как знала, что духовник есть только свидетель» и прочее, процитировала она мне из «Катехизиса». Сын ее по окончании курса в Реальном Владимирском училище^[8] поступил в один из специальных петроградских институтов, получил звание инженера и был взят на учет большевистской властью. По долгу службы он должен был отправиться в Саратов. Теперь начинаются события, которые в ее жизни имеют в настоящее время такое серьезное значение.

В один не прекрасный для этой женщины день она получает из Саратова телеграмму от закадычного товарища ее сына, который всегда с ним был, что сын ее умер в одном из лазаретов города. Подробные справки не привели ни к чему. Это известие страшно ее поразило. Оно возбудило в ней ужасную ненависть к Богу, ропот на Него, хулу и затем полное Его отрицание. Таким образом, когда служили панихиду по сыну дома, она сорвала с себя крест и, вся возбужденная, под влиянием указанных чувств стала кричать:

— Нет никакого Бога, никакого Бога нет, где Его милосердие, где Промысл, я Его ненавижу!..

У нее отнялись ноги до колен. Пригласили известного (теперь умершего) врача Апраксина. Тот сказал, что если это не паралич, который пойдет дальше (отнялась сперва одна нога до колена), то это от нервного, психического острого потрясения и нужно позвать психиатра, а ему здесь делать нечего. После него был приглашен очень известный врач по этой части, профессор П-кий^[9]

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

3

Речь идет о Мало-Пицком монастыре в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», основанном в начале XIX века по благословению преподобного Серафима Саровского в селе Малая Пица Нижегородской губернии. (Примечания Владыки Варнавы снабжены подписью Е. В.

Примечания редактора настоящего издания приводятся без подписи. Часть примечаний вынесена в конец книги.)

4

Гнилицы — село, ныне поселок в Автозаводском районе Нижегородской области.

5

Встреча этой великой святыни была очень важным событием для Нижнего Новгорода. Начиная с 1771 года существовал обычай каждый год в четверг Светлой седмицы нести крестным ходом чудотворную икону Владимирскую из Оранского монастыря в Нижний Новгород, где ей оказывали большое почитание. Святыню несли на руках все 50 верст и в Нижний приходили в субботу к вечеру. Так было и в 1921 году: Пасха праздновалась тогда 18 апреля, а Оранская икона прибыла в субботу, 24 апреля. С 2000 года возобновлена древняя традиция крестного хода с Оранской чудотворной иконой Пресвятой Богородицы.

6

Мариинские гимназии имелись в разных городах, в том числе в Нижнем Новгороде.

7

Нижегородский завод «Сормово» был одним из крупнейших в стране, с 1902 года он стал одним из центров по подготовке большевистской революции.

8

Реальное училище — среднее учебное заведение, дававшее определенную техническую или торговую специальность и право поступления в институт (но не в университет).

9

Профессор Александр Иосифович Писнячевский — психиатр Нижегородской психиатрической лечебницы, куда был взят Владыка после принятия на себя подвига юродства. Находилась в Нижнем на Тихоновской улице, как раз против церковной консистории. ¹