Умрут не только цикады

Ясоль, 2023

Начинающая писательница Финли Кёртис едет в провинциальный городок, чтобы учиться писательскому мастерству у легендарного Стива Гликмана. Вдали от суеты к Финли начинают возвращаться воспоминания. Какая-то трагедия произошла в её тринадцать лет и, кажется, ужасный сценарий повторяется вновь. Финли предстоит пройти по длинному пути исцеления, на котором самое тяжёлое – простить себя.

Глава 4

Финли проснулась рано. Из-за спёртого воздуха пересохло во рту, к тому же щипало в носу то ли от аллергии, то ли от простуды. Она открыла окно и с удовольствием окунулась в поток солнечного света. Бодро щебетали птицы, ветер трепал кленовые ветви, где-то очень далеко кричали гагары. День обещал быть великолепным!

Финли проглотила таблетку антидепрессанта, приняла душ и спустилась на первый этаж. В просторной и светлой кухне с цветастыми занавесками на окошке не было ни одной лишней детали. Ни поварёшки, ни красивого фарфорового чайника, ни кулинарной книги — всё, что так приятно глазу домовитой хозяйки. В раковине стояли грязные кофейные чашки. Видимо, Стив не напрягал себя готовкой. Чем же он завтракал? Финли распахнула холодильник, с удивлением обнаружив забитые продуктами полки и записку под куском пармезана. «Я завтракаю яичницей и жареным беконом в 8.30. Но яйца и бекон закончились».

Финли взревела от раздражения. Жареный бекон? А овсянку с ягодами не желаете, мистер Гликман? А овощной смузи? В вашем возрасте стоит отдать предпочтение полезной еде, мистер Старый Хрыч. Взглянула на настенные часы: 7.40. С остервенением смяла записку и бросила её в раковину. Затем Финли поднялась в комнату за ключами от машины и уже через несколько минут на всех порах неслась по липовой аллее.

Как же прекрасен был Форесто ранним утром! Словно милая девчушка, которая, пробудившись на рассвете, тщательно умылась, надела яркое платье и завязала огромный бант. Хотелось заключить эту красотку в объятия, целовать в румяные щёчки, щекотать за ушком и хохотать вместе с ней до колик в животе.

Горожане торопились на работу. Монотонно грохотали мусоровозы, кофейни бренчали колокольчиками — всем хотелось с утра пораньше заполучить стаканчик с ароматным напитком.

Финли вбежала в супермаркет и сразу же столкнулась с Крисом, который толкал тележку с упаковками из-под йогурта. Внутри живота расползлось тёплое облако, медленно поднимающееся к груди и голове. И вот уже Финли непроизвольно расплылась в улыбке!

— Так ты не уехала? — обрадовался Крис и подмигнул. — Понятное дело. От меня не так-то легко сбежать.

Финли от всей души рассмеялась. Рядом с этим парнем невозможно оставаться серьёзной. Ей пришла на ум мысль, что Криса можно смело назвать символом лета. Беззаботный, лёгкий, загорелый, с этими яркими синими глазами и озорной улыбкой. Волосы растрепались, словно он только что спрыгнул с велосипеда, на котором колесил по всему городу.

— В двух словах не объяснишь, почему я осталась, — Финли тряхнула головой, прогоняя волнение, внезапно охватившее её.

Крис откатил тележку в сторону, сокращая расстояние между ними:

— И не надо в двух. Мне нравятся многословные девушки. И многослойные, кхе-кхе. Сам я не мастак на разговоры, а так помолчишь и сойдёшь за умного. Давай встретимся вечером! Я устрою экскурсию. Раз ты обосновалась в городе, то должна знать, где находится, например, почта.

— Почта? Хм-м-м. Меньше всего мне нужна почта, а вот что действительно нужно, так это яйца и бекон. А по поводу встречи… Как-нибудь потом, — пообещала Финли. На самом деле ей хотелось ещё хоть немного постоять рядом с Крисом и не думать о мрачном доме, в который следовало возвращаться.

— Иди прямо и потом налево. Там найдёшь яйца и бекон. И мы встретимся раньше, чем ты думаешь, — Крис загадочно округлил глаза и покатил тележку дальше.

***

Стив вошёл на кухню ровно в 8.30 и повёл носом, принюхиваясь к соблазнительным ароматам кофе и жареного бекона. Чаша кофеварки как раз наполнилась тёмно-коричневым напитком.

— Мистер Гликман! Надевайте хотя бы штаны! — возмутилась Финли, не в силах смотреть на впалую грудь и ноги-палки.

— Я же сказал, что у меня нет чистой одежды, милочка. Стирка! Нужна стирка! — Стив уселся за стол, который Финли как раз сервировала салфетками и столовыми приборами.

— Но ваша уборщица… Почему она не занимается этим? — Финли выложила на тарелку яичницу, несколько слайсов бекона и тост со сливочным маслом.

— Поломойка. Значит, моет полы. Она же не прачка.

Финли решила не спорить, просто села напротив Стива и уткнулась носом в тарелку.

— Милочка…

— Меня зовут Финли.

— Ну да. Разве я не просил жареный бекон? Так почему же ты приготовила… тушенный? Жареный хочу, чтобы хрустел на зубах, — ворчал Стив.

— Тогда готовьте сами! — обиделась Финли. Неужели этот человек не может начать день, не поругавшись с кем-нибудь? — Кстати, в вашем возрасте лучше обойтись без кофе и бекона.

— Мой возраст не твои заботы. У нас был договор, милочка. Так что будь любезна. Мой распорядок дня таков. Каждый божий день я сплю днём с двух до четырёх. Чтобы ни случилось. На прикроватной тумбочке должен стоять стакан холодного чая марки «Бин-Бонс». Именно эта марка. Я всегда пью этот чай перед дневным сном. По вторникам и пятницам в первой половине дня приходит поломойка Сара, доктор Бишоп и парнишка с продуктами. Я, как и обещал, буду заниматься с тобой писательским мастерством. Около трёх-четырёх часов в день ты должна посвящать архиву. Необходимо рассортировать всё содержимое. Потом решим, что войдёт в книгу воспоминаний. Тебе всё понятно?

Стив съел яичницу, но ни к тосту, ни к бекону даже не притронулся. Отхлебнул кофе и вновь заныл:

— Моча кота и то будет приятней.

Финли сдерживалась как могла, пытаясь унять ярость, кипевшую внутри. Она представила поле с барашками и стала мысленно их считать.

— Эй! Ты под наркотиками что ли? Сидишь со стеклянными глазами. Не надо было с тобой связываться, — Стив подозрительно всматривался в Финли и щёлками пальцами у неё перед лицом. Она огрызнулась:

— Да какие наркотики! Просто задумалась.

— Смотри мне. Я такого в доме не потерплю. Я спросил, ты с чего вообще решила стать писателем? Физиономия у тебя туповатая. Но сиськи и задница неплохие. Шла бы в модели или в актрисульки для мыльных сериалов на худой конец.

Финли захотела провалиться сквозь землю, когда представила, как Стив пялится на её фигуру. Может, он сексуально озабоченный, и поэтому ходит без одежды? Пытается соблазнить её? Ха-ха. Финли подавила смешок и ответила:

— В тринадцать лет я прочитала вашу книгу «Умрут не только цикады» и была поражена, как можно через слова так точно выражать внутренний мир людей. Во время чтения я чувствовала запахи и вкусы, слышала звуки и ощущала боль, счастье, злость. Это перевернуло мою жизнь. Я пробовала писать, наблюдала за окружающим миром и мечтала встретиться с вами, чтобы научиться и самой так.

Финли замолчала. Больше ей сказать было нечего. Она не помнила себя в том возрасте. Никаких подробностей: откуда у неё появилась книга, где она её читала, кто был рядом? Перед внутренним взором не появлялась картинка дома, в котором она жила, и даже образ города заблудился где-то на краю сознания. Складывалось впечатление, что кто-то проник в голову Финли и ластиком стёр воспоминания в период с тринадцати до четырнадцати лет. И этот провал беспокоил её уже много лет, потому что тогда что-то произошло: хорошее ли, ужасное ли, но что-то очень важное.

— Хм-хм-хм, — покряхтел Стив и с шумом отодвинул стул. — На журнальном столике в гостиной лежит текст. Внимательно прочитай его и ответь на вопросы в конце. Так же там найдёшь небольшую брошюру. Вызубри наизусть. Вечером после ужина обсудим всё это. Занимайся архивом и не попадайся мне на глаза.

Финли убралась на кухне, а потом решила привести в порядок свою комнату. Разложила вещи в шкаф, на рабочий стол поставила вазу с полевыми цветами. Стало немного уютнее. Постельное бельё развесила на перилах террасы. Там же примостились подушка и одеяло. В гостиной открыла окна. Солнечные лучи скользнули по вазам, отразились искрящимися зайчиками в настенном зеркале и обволокли теплом и светом пыль ные фолианты.

***

Это был прекрасный вечер. Один из тех вечеров, которые навсегда врезаются в память. Всё вокруг дышало летом. Воздух, напитанный жаром солнца и нектаром цветов, постепенно остывал и освежающими волнами накатывал на террасу, где, уютно устроившись на скамейке, сидели Стив и Финли. И в каждом взмахе ночной птицы, и в шёпоте лугового клевера, и в шуршании колосящихся трав воздавалась хвала первому летнему месяцу.

Финли было приятно, что Стив, приготовив ужин, пригласил её к столу. Он до черноты зажарил свиные стейки, залил их сверху томатным соусом и плюхнул на тарелку шматки мяса, расплёскивая кругом алые капельки. Еда была так себе, но отказываться Финли не решилась. И вот теперь из хрустальных рюмочек они пили смородиновую настойку, которую Стив собственноручно готовил прошлой осенью, и разговаривали. Во всяком случае, Стив говорил, а Финли периодически вставляла: «Понятно» или «Вот как!», а сама думала о чём-то постороннем. И хотя она приехала в Форесто, чтобы как раз-таки послушать Стива, но длинные истории из разряда, как делать настойки или правильно выбрать посуду из хрусталя её не интересовали. Она обратилась в слух, когда писатель решил проверить выполненное задание. Они тщательно разобрали текст, обсудили тему, идею, главного героя и стилистку. Финли делала записи в блокноте, задавала уточняющие вопросы, и Стив терпеливо отвечал на них. Поговорили о некоторых письмах из архива. И если бы на этом их общение закончилось, Финли отправилась бы в кровать с мыслью, что не зря поселилась в Форесто, но Стив, конечно, всё испортил.

— Ты всё равно ничего толкового не напишешь. Зря тратишь своё время. Может, накалякаешь сопливый романчик, может, десять таких же ничтожных на один вечер. Потом можно подтереть этими книжонками зад. У тебя пустые глаза. Пустышка, — с холодом произнёс Стив, вглядываясь в густую чернильную темноту сада. Лицо застыло, и жёлтый свет фонаря делал его безжизненно-восковым.

Финли перестала дышать. В груди образовалась зияющая дыра. Вдруг все её стремления, мечты и цели поблекли, истончились и стали незначительными. А вдруг Стив прав, и она действительно пустышка, возомнившая себя бог знает кем?

— Вы меня не знаете, мистер Гликман, — одними губами прошептала она.

— Конечно, знаю. Ты привыкла получать от жизни всё, что пожелаешь. Без разрешения приехала ко мне домой. Учите меня, потому что я так талантлива. Ты этой жизни не знаешь, тупая ты башка. Не видела боли и раздирающего душу страдания. Что ты можешь сказать этому миру? О чём поведаешь? Как ты богата, любима и красива? Голодный сытого не поймёт, милочка. Настоящий писатель тот, у кого в жизни произошла драма. Самая настоящая, дерьмовая драма. Не такая — ой, божечки, сломала ноготь, когда пыталась урвать сумочку на распродаже, — а выворачивающая душу наизнанку, открывающая суть вещей. Такой писатель понимает других страждущих и указывает путь ко спасению.

Финли встала:

— Спокойной ночи, мистер Гликман. Я устала.

На ватных ногах она добралась до своей комнаты и долго стояла возле открытого окна. Свет не включала. Стив всё ещё сидел на террасе и что-то бормотал себе под нос. Финли позвонила матери.

— Привет, мам!

— Фин, дорогая! А я всё ждала звонка. Зачем же ты мучаешь меня таким долгим ожиданием? — бодрый голос Клариссы заставил Финли закатить глаза. Вот же неуёмная и неутомляемая женщина! Наверняка и выглядит шикарно, несмотря на позднее время.

«Если соскучилась по дочке, могла сама позвонить», — подумала Финли, но вслух произнесла:

— Прости. Нужно было устроиться и решить организационные вопросы. По твоей рекомендации я нашла хорошую гостиницу. Комната чистая. Купила весы, чтобы взвешиваться каждый понедельник. Нашла неплохой ресторанчик с вегетарианским меню. И да. Я сразу озвучила условия мистеру Гликману. Он в курсе, что мне нельзя переутомляться. Чуть позже он познакомит меня с редакторами и литературными агентами.

— Дорогая, ты прелесть!

— Мама, послушай. Я опять хочу вернуться к разговору о нашем резком переезде, когда мне было около тринадцати лет. Я хотела вспомнить название городка, в котором мы жили. Там остались мои друзья и я…

— К чему эти вопросы? — в голосе Клариссы зазвучали металлические нотки. — Зачем мне помнить имена каких-то… детей, людей? Мы просто переехали, потому что твой папа нашёл другое место работы.

— Но ведь это ненормально, что я не помню целый год своей жизни! — воскликнула Финли.

— Я же отвела тебя к своему психотерапевту, которая лечила тебя, Фин, много лет. Чего ты хочешь ещё?

— Она не помогала мне вспоминать, а только пичкала таблетками. Мама, я просто хочу знать название города, имена друзей. Что тут такого? Мы едва приехали в тот город, обустроились, а папа вновь решил поменять работу? Это же странно.

Кларисса застонала:

— Фин, я устала. Хочу спать. Я позвоню тебя на этой неделе. Пока.

Финли в сердцах швырнула телефон на стол и принялась нарезать круги по комнате. Она в который раз напрягла память. Что же случилось тогда в её тринадцать лет в неизвестном городке? Связующим звеном была книга «Умрут не только цикады», и Финли стала мысленно листать страницы. Книга оживала, как и её воспоминания. Внезапно появились какие-то обрывки картинок и звуков. Финли, боясь спугнуть их, легла на кровать и закрыла глаза. Медленно она погрузилась в яркий и объёмный сон.

***

Конечно, Финли понимала, что это не просто сезонные изменения в природе, а самый что ни есть спектакль жизни, вернее, его шестой акт. Девочка лежала на диванчике, обитом цветастым жаккардом, и наблюдала за полупрозрачной шторой, которая тревожной птицей трепетала на фоне открытого окна. Вдруг взмахнёт под порывом ветра крылом, осенит комнату своим благословением и вновь успокоится, нежась в море золотистого света. Финли всё порывалась встать и освободить птицу-штору от этого лихорадочного полёта, но руки и ноги сковала медовая дрёма, сладкая и безмятежная. Там, за окном, разыгрался июнь. Он пришёл на смену прохладному и зелёному маю, открыл двери ненасытному солнцу и развернул пёстрый карнавал. Ранним утром Финли догадалась, что приглашена на этот карнавал, когда за забором обнаружила нежно-фиолетовый кипрей. На другой стороне улицы возле особняка кремового цвета по палисаднику из роз блуждала хорошенькая миссис Девон. Наверняка, искала ту самую розу, которая станет королевой букета и украсит гостиную. Миссис Девон встряхнула рыжими кудрями и крикнула: «Доброе утро, юная соседка!» «Конечно, доброе! Лето же началось!» — ответила Финли…

…. — Финли! — низенькая женщина среднего возраста тронула Финли за плечо. Это была горничная Элис. Она держала в руках стакан лимонной газировки с соблазнительными кусочками льда. Финли разом подхватилась и с жадностью припала губами к стакану.

— Родители уехали на вечеринку. Вернутся утром, — сообщила Элис, поправляя выбившуюся из причёски Финли прядку русых волос.

— Как уехали? А мне чем заниматься? — капризно протянула девочка.

— Сходи к подружкам.

— Ингрид и Кэрри уехали, а с другими девочками я ещё не познакомилась.

— Тогда почитай, — предложила Элис и ушла прочь.

Финли не любила читать. Делала необходимые задания для школы и на этом точка. Лучше посмотреть телик или погулять по окрестностям, тем более недалеко синей лентой расстилалась шустрая речушка. Вот там разворачивалась жизнь, настоящая, а не выдуманная! Финли захихикала, в несколько прыжков преодолела комнату и нырнула в окно, прямо в объятия шифоновой птицы.

А вечером, уставшая, с грязными пятками и потными подмышками, ворвалась в отцовский кабинет и долго пялилась на высокие шкафы с аккуратными рядами книг. Элис бренчала на кухне посудой и возмущалась, что «нечего пол кабинета песком посыпать» и «не мешало бы помыться и поужинать». Финли под неустанным взором горничной привела себя в порядок, съела овощную запеканку и легла спать. Но около десяти вечера, когда из спальни Элис донеслось еле слышное похрапывание, пробралась в кабинет, включила настольную лампу и долго водила пальцами по корешкам. Ей хотелось, чтобы книга сама выбрала её, тогда наверняка она будет очень интересной.

— Где же ты? Где же ты? — поторапливала книгу Финли. Чего она ждала? Голоса с неба, или покалывания в ладонях, или вспышку света? Однако вскоре поиски наскучили, поэтому она просто вытащила первую попавшуюся. «Умрут не только цикады». Финли фыркнула. Зачем же им умирать? Ей нравились крупные насекомые с полупрозрачными янтарными крыльями. Иногда она даже садила их себе на лицо. Цикады щекотали кожу и так и норовили заползти в рот.

Финли уселась в кресло и поджала под себя ноги, прямо как папа во время чтения. Первые несколько страниц дались с трудом. Финли зевала, чесалась, грызла ногти, а потом вдруг с удовольствием поплыла по волнам книжного моря, то преодолевая бури, то наслаждаясь штилем. Она теряла и приобретала, брала и отдавала, страдала и радовалась, умирала и воскресала…

… Артур Кёртис и его жена Кларисса вернулись домой на рассвете и обнаружили дочь, сидящую на крыльце в пижаме с изображением Серебряного Сёрфера.⁶ Она глазами, полными ужаса и восхищения, вглядывалась в синее с фиолетовыми полосами небо и тоненько скулила. Рядом на ступеньке лежала книга «Умрут не только цикады».

Примечания

6

Супергерой издательства Марвел Комикс