Попаданка пятого уровня, или Моя Волшебная Академия

Ясмина Сапфир, 2016

Если ты вошла в подъезд, а вышла – в другой мир, не расслабляйся. Тебя ждет новая должность в Волшебной Академии, новые друзья и враги. А любовь? Любовь, конечно же, тоже. Главное не попасть на алтарь жертвоприношений и не погибнуть, открывая новые способности. Новая авторская редакция, текст книги полностью переработан.

Глава 4. Валькирии против демониц или за мужчин и должности надо бороться, даже если тебе их навязывают

Гудок во дворе заставил меня не то, чтобы проснуться — подскочить на кровати на добрые полметра.

Голубые жалюзи на ночь я не задвигала, и яркое солнце заливало комнату, заставляя жмуриться и быстро моргать.

Ненадолго мной овладела паника. Даже дышать стало тяжело, и сердце тревожно застучало в ушах. Где я? Что это за звук?

Он не прекращался, напротив — нарастал, все больше напоминая соревнование пароходных гудков.

Когда громкость звука стала невыносимой, и я собиралась за неимением ваты заткнуть уши хотя бы пальцами, все стихло. Зато в окно ворвался бодрый голос Тиала.

— Доброе утро Академия! Всем проснуться и приступить к обязанностям.

А Лиас-то, похоже, у ректора учился командовать.

Сколько же сейчас времени? Сюда бы часы, а еще неплохо бы компьютер… Ну да… А еще неплохо бы, чтобы местные демоны, прежде чем хватать преподавателя из другого мира вначале спрашивали его мнение… А еще неплохо бы, чтобы красавчик Резед оказался не таким бабником и нахалом…

Эххх… Если бы да кабы… Это глюки под грибы… Как говаривал один мой студент…

Я вздохнула — узнавать время в новом жилище было решительно неоткуда.

Но хуже всего то, что я так и не получила сегодняшнего расписания.

И вот только я так подумала, в квартиру постучали.

Я вскочила с кровати и бросилась открывать, но у самой двери суматошно притормозила. Вот черт! Я же в пижаме!

Так… а у меня есть замок, чтобы запереться, хотя бы пока не одета?

Стук повторился.

— Это Сезан, Лилея, — пробасили из-за двери.

Еще лучше! Женщину я бы еще впустила. Но встречать Сезана в столь «легкомысленном туалете» решительно не хотелось. Мало ли что он подумает? Вдруг у медведей именно так намекают на то, что неплохо бы поприставать, а еще лучше — довести приставания до логического завершения…

— Я не одета! — зачем-то сообщила я оборотню, а, заодно, подозреваю, и всем в коридоре.

— Тогда постучи в дверь, когда будешь готова. Только не долго. Я принес расписание и хочу провести тебе мини-экскурсию.

— Где? — заинтересовалась я.

— Сначала в твоей квартире, а потом и на кафедре. Так ты постучишь?

Хм… всегда полагала, что стучаться положено тем, кто снаружи квартиры, а не тем, кто внутри. Ну да ладно. Не буду забивать голову пустяками.

— Хорошо, стукну, — согласилась я и метнулась в ванную, подцепив пальцами сменный халат. Проверять — высох ли вчерашний на спинке кресла не возникало ни малейшего желания. А может Сезан объяснит — как тут стирать и сушить? Я не заметила ни стиральной машины, ни веревок, ни вешалки для белья.

И я бы запаниковала. Но шикарный костюм Тиала и не менее шикарный Лиаса, наводили на мысль, что здесь как-то стирают одежду, сушат и, возможно, даже гладят.

Я умывалась и одевалась с такой скоростью, словно рисковала не успеть экзамен.

Когда студент приходит на экзамен с получасовой задержкой ты понимаешь — либо лодырь, каких свет не видывал, либо сын олигарха.

Но когда опаздывает преподаватель… ты понимаешь — это плохой преподаватель.

Также чувствовала я себя и сейчас. Хотя понятия не имела — опаздываю ли на самом деле и если да, то куда именно.

Заправив светло-серую трикотажную блузку в свободные черные брюки, я сочла себя готовой к новостям и неприятностям заодно тоже. На всякий случай обулась в черные кеды. Вдруг придется бегать от стекол или чего-то похуже. Вчерашняя демоница была настроена более чем серьезно.

Немного поколебавшись, я плеснула себе старого чаю, разбавив его кипятком. Заваривать свежий казалось непозволительным времены́м расточительством.

С кружкой наперевес я постучала в дверь так, словно прошу кого-то впустить меня в коридор.

В комнату пулей влетел Сезан. Его каштановая грива вздыбилась больше вчерашнего, карие глаза лучились весельем и добродушием. Травяная толстовка и брюки цвета хаки перекликались с зеленым пятнышком на правой радужке.

— Так, — воодушевленно начал Сезан. — Давай по порядку.

И без предупреждения бросился к моему письменному столу.

Из нижнего ящика тумбочки медведь извлек такую прорву вещей, что я всерьез озадачилась — не безразмерная ли здесь мебель. А может тут проводят эксперименты по свертыванию пространства?

Первым на столешницу лег новенький темно-синий ноутбук. Вполне себе неволшебный. А уже через несколько секунд с ним соседствовали: набор ручек, два плетеных проволочных стакана для них, пачка бумаги, четыре пульта, россыпь флешек, два фонарика и складное зеркальце…

Ничего себе!

Заметив, как округлились мои глаза, Сезан добродушно пояснил:

— Честно говоря, я не знал, что там лежит. Просто тут всегда подгружают рабочие вещи в этот ящик. Главное — ноут и пульты. Смотри.

Он сгреб со стола бежевый пульт с разноцветными кнопками, очень похожий на телевизионный. Нажал верхнюю — красную с белым кружочком по центру.

Часть стены отъехала в сторону, как вчера случилось с зеркалом, и я увидела очередную нишу со стиральной машиной.

Ура!

— Стирает и сушит. Если надо помыть посуду, только режим поменяй. И используй нижний ящик, а не барабан. Вся химия в ящичке на задней стенке машины, — радостно сообщил Сезан и взялся за другой, синий пульт.

Нажал такую же кнопку, с кружочком.

Свет зажегся во всей квартире сразу. Понажимав другие кнопки Сезан продемонстрировал, что можно включать иллюминацию только в одной комнате.

Накануне я пришла в квартиру не поздно. В комнатах было достаточно светло, чтобы не искать выключатели. Голубые плафоны в ванной зажглись сами, как только я стала наливать воду.

— Кстати, — словно поймал мою мысль на лету Сезан. — Если открываешь кран на кухне или в ванной, свет загорается сам.

Следующий пульт в руках Сезана регулировал работу холодильника. Правда, совсем не так, как я привыкла. Набирая на клавиатуре пульта название блюда, владелец заказывал себе завтрак, обед или ужин. Если заказы не поступали, кухня «телепортировала» в холодильник «стандартный набор». Наверное, вчерашний йогурт был как раз из «этой оперы».

Забавно тут все устроено. А главное — удобно.

Четвертый пульт управлял плитой и духовкой на любом расстоянии.

После «внутренней экскурсии», Сезан выловил из кармана небольшой листок бумаги и торжественно вручил мне. На поверку он оказался заламинированым расписанием занятий. Сегодня мне предстояла одна-единственная лекция с пометкой «смеш». Не успела я испугаться опечатки в слове «слеш», как медведь поведал:

— Это у тебя занятие с группой, где есть и демоны и другие расы.

Вот спасибо неизвестному доброжелателю! Всю жизнь мечтала в первый же день работы в новом Вузе прочесть лекцию демонам! Сезан заметил изменение моего настроения и ободряюще улыбнулся:

— Не переживай. Я одним ухом слышал, что завкафедры поставит вас в пару с Гвен. Вроде вы нашли общий язык.

Да, мы нашли общий саркастический язык. Вот только как прознал об этом завкафедры, который ни меня, ни Гвен в глаза не видел?

Известие вызвало у меня вздох облегчения и целый ворох вопросов.

— Идем на заседание кафедры? — предложил Сезан, заметив, что я слегка «подвисла». Ну как слегка? Стою и вообще ни на что не реагирую.

— А сколько времени-то? — очнулась я.

— Ой, совсем забыл, — извиняющимся тоном пробормотал медведь. — Вот же ж!

Сезан подскочил к компьютеру и нажал самую большую, овальную кнопку в правом верхнем углу клавиатуры. Кнопка подмигнула нам синим, и ноут загрузился в мгновение ока. Кажется, я поторопилась исключить его из числа магических предметов. Надеюсь, зеркальце — не портал в другие измерения, а ручки — не замаскированные волшебные палочки.

Внизу экрана предсказуемо появились часы и дата. 11.11, 11. 11. Хм. Интересно, но как-то не очень понятно.

Словно отвечая на мой невысказанный вопрос первые цифры поменялись на 11.12. Так-с… в родном мире шел конец февраля, а тут еще ноябрь. Ладно, хоть продолжительность суток одинаковая, если верить подсказке вездесущего инфополя.

— А теперь идем на заседание? Кстати! Там представят тебя и наших вчерашних сокурсниц, — ненавязчиво поторопил меня Сезан.

Мы вышли из квартиры, и я собиралась захлопнуть дверь, но замерла на полужесте.

— А как тут вообще двери запираются? — обернулась к Сезану, заметив, что у меня нет ни замка, ни даже доисторической щеколды.

— Аурой запирают, — огорошил медведь, не дав мне запаниковать. — Ты закрыла дверь и ты откроешь. А никто другой не закроет и не откроет.

— Если еще никто не зайдет без приглашения, то здесь водятся не только демоны, но и вампиры, — хмыкнула я.

Сезан посмотрел на меня с таким видом, с каким смотрит русский слесарь Дядя Вася на англичанина, которому вздумалось вдохновенно травить национальные анекдоты.

— Не бери в голову, — пожала я плечами, понимая, что балансирую на самом краю культурной пропасти и вот-вот туда кувыркнусь.

— Хм… Вампиры… Что это за раса? — заинтересовался Сезан.

— Да это так. У нас в мире вампирами называют тех, кто пьет чужую кровь, — без особой надежды объяснила я.

— А-а-а, — просиял пониманием Сезан. — Какие оригинальные у вас прозвища! У нас их называют гораздо проще. Плохие альфы стаи или ужасные начальники.

Мы оставили позади часть бежевой каменной мостовой, немного дороги, выложенной сиреневой плиткой и снова вернулись на бежевую мостовую.

Можжевельник чудесно пах прокаленной солнцем хвоей, а цветы добавляли к его запаху медовую нотку. Ни единое облачко не омрачало чистую лазурь неба.

Я думала, мы направляемся к белокаменному главному корпусу. Но мы обогнули его, и вышли к другому зданию.

Оно походило на гигантский шар, врытый в землю примерно на треть. Стены из черного матового пластика опутывала тончайшая металлическая паутина.

Интересно, там вообще нет окон, что ли?

— Удивилась? — хмыкнул Сезан.

— Это и есть наша горница без окон, без дверей? — послышался сзади насмешливый голос Гвен. — А я-то думала, почему нам в детстве этой загадкой про арбуз все уши прожужжали? Готовили к ужасным будням в корпусе-арбузе.

— На случай, если кто-то окажется валькирией и переживет удар о стену, — подхватила я и обернулась. Гвен не изменила вчерашнему стилю.

Черные кожаные лосины, белая рубашка-стрейтч и сапоги до колен на головокружительной шпильке… Что может быть неуместней для преподавания и заседания кафедры? Наверное, только бикини или кружевные перчатки с кожаными шортами. Но я решила оставить свое мнение при себе. Если Академия обеспечила Гвен такой одеждой, значит, ничего страшного в ней не видит. Наряду моей вчерашней демоницы вообще место в гримерке для стриптизерш. А она, насколько я поняла, тоже препод.

— Ну и как сюда входить? — поинтересовалась Гвен, не сводя глаз с шара-здания. — Рыть подкоп или клеить икаровские крылья?

Сезан хотел что-то ответить, но мимо нас размашистой походкой прошел… великан… Светловолосый мужчина со славянской внешностью не выглядел таким же массивным и тяжелым, как Тиал, Сезан или Лиас. Он больше походил на Резеда — атлетически скроенного, но без переразвитых мышц. Зато росту в незнакомце было… метра три, не меньше.

И мне очень импонировал его костюм. Светло-серая рубашка свободного кроя, черная жилетка и брюки. Пиджак незнакомца покачивался за его плечом, ловко подцепленный тонким указательным пальцем. Движения повторял и маятник низкого хвоста, до пояса.

Поначалу, казалось, великан пролетел мимо, не заметив нас, лилипутов. Но он остановился, развернулся и оглядел нас с головы до ног чуть прищуренными серо-зелеными глазами.

— Таакс, — протянул незнакомец высоким, но не визгливым голосом. — Я так понимаю, Сезан, ты ведешь на кафедру моего нового зама, — он слабо кивнул в мою сторону. — И ее подругу Гвендолин?

— В точку, — расплылся в улыбке Сезан. — А вы меня оформили уже? Или ждете выпускных?

— Пока поработаешь ассистентом. А там видно будет. Дамы, — незнакомец развернулся к нам и даже немного поклонился. — Разрешите представиться. Я ваш заведующий кафедры, Дарий. А теперь позвольте откланяться. Жду вас в совещательной, — с этими словами мой новый начальник развернулся вновь и подошел к зданию. Кусок стены предусмотрительно отъехал в сторону, пропуская Дария в хорошо освещенный светло-серый холл.

Мы заспешили следом.

— Он атлант, — шепнул мне на ухо Сезан. — Поэтому такой огромный. Кстати, он еще помнит предков людей на Земле. Можешь даже спросить — от кого вы произошли.

— Нет уж, спасибо, — хмыкнула я. — Вдруг Дарвин был законченным оптимистом. И на самом деле, мы произошли вовсе не от обезьян, а от свиней. Лучше не знать.

— Да ладно тебе, — «подпела» Гвен. — Ты еще моего прежнего начальника не видела. А уж про своего бывшего вообще молчу. Там свиньи подали бы в суд за оскорбление, клевету и моральные унижения.

Сезан посмотрел на меня, на Гвен, и глаза его засмеялись.

Холл оказался вовсе не круглым, как я ожидала, а обычным, квадратным. Окон и впрямь нигде не было, но свет лился отовсюду. Его испускали тонкие полупрозрачные нити, похожие на световолокно. Они оплетали стены и потолок такой же изящной паутиной, как металлические нити — здание снаружи. Ничего себе!

В самом центре холла выстроились в ряд пять серебристых шестов. Они устремлялись под самую крышу, а вокруг спиралью завивалась лестница из того же черного пластика, что и внешняя отделка здания.

От холла, где легко разминулись бы несколько сотен атлантов, лучами расходились широкие коридоры. Некоторые двоились и троились.

Дарий легко побежал вверх по лестнице. Я слегка придержала Сезана за рукав, не то мы уже нагнали бы заведующего.

— А разве атланты — не вымысел? — тихо спросила у медведя.

— А чего у него самого не поинтересуешься? — съязвила Гвен. — Дорогой начальник, я тут все думаю — не вымышленный ли вы.

— Да не, — махнул рукой Сезан. — Просто они переехали в другое измерение, когда доисторические люди начали изготавливать орудия труда. Ну и оружие.

— Мда… — рассудила я. — От полуобезьян с оружием я бы тоже сбежала в другое измерение.

— Ничего себе, — хихикнула Гвен, когда мы возобновили подъем по лестнице. — А интересно вот. Он весь такой длинный или только… хм… ноги и туловище.

Сезан пожал плечами и совершенно искренне полюбопытствовал:

— Ты про пальцы на ногах что ли?

— Да, малыш, я про них, — и Гвен подмигнула мне так, что и без того прозрачный намек стал еще прозрачней.

Дарий уже пропал из виду, но Сезан знал куда идти. Мы поднялись на четвертый этаж, вышли в светло-зеленый холл и направились к коридору, прямо напротив лестницы.

И все было неплохо, пока меня не пихнули в спину. Пихнули с чувством — я отлетела на несколько шагов. Гвен досталось тоже. Она даже отпрыгнула на своих каблучищах, и пластиковый пол возмущенно звякнул, приняв на себя сокрушительный удар шпилек.

— Это еще что такое? — возмутилась Гвен.

Но я уже знала — что это, а правильней даже будет сказать — кто это.

Горячая волна окатила меня с ног до головы, на щеках бушевал пожар. Казалось, стук моего сердца слышали все, кто был в холле, а, может, и в коридорах тоже.

Напротив нас выстроились четыре демоницы.

Троих я приняла бы за сестер, если бы не разный цвет волос и разрез глаз. Веселую компанию, конечно же, возглавляла Маританна.

— Лилея, если я не ошибаюсь, — прошипела она. Спрятала руки в карманы черных кожаных легинсов и выступила вперед, оставив неровную шеренгу подруг чуть позади. Сезан тотчас встал рядом со мной, даже чуть впереди. И на лице его ясно читалось — медведь готов порвать демониц в клочья и развеять их по ветру. Гвен выпрямилась и почти сравнялась ростом с Маританной.

Шпильки валькирии по сравнению со шпильками черных лакированных ботфорт демоницы выглядели жалкими кортиками рядом со шпагами. А расстегнутая почти до пупка рубашка Гвен — монашеской рясой рядом с темно-синим корсетом Маританны. Наверное, какое-то сильнейшее волшебство удерживало пышную грудь демоницы в плену у такой маленькой тряпицы.

— Да-да, это наша новая начальница, — злобно хихикнула демоница с ослепительно-белыми волосами, словно сотканными из первого снега и с родинкой посередине переносицы.

Белокурая бестия поравнялась с Маританной, прожигая нас светло-карими глазами и заметно нервничая. Она беспрерывно неритмично постукивала ногой по полу, и откидывала назад распущенные локоны чуть ниже плеч.

— Хм… она какая-то мелкая. Не находите? — обернулась Маританна к красноволосой демонице. Та тоже поравнялась с «заводилой», прищурилась и презрительно скривила губы. И, словно спохватившись, засунула руки в карманы полупрозрачных сиреневых шаровар, заправленных в черные кожаные полусапожки.

Ее глаза даже без широкой подводки выглядели бы миндалевидными и очень большими. В сочетании же с лазурной водолазкой, они просто сияли. Но сияли очень недобрым светом.

— А ты что скажешь? — Белокурая демоница раздраженно поддернула коротко стриженную шатенку.

Та понуро встала в шеренгу соплеменниц. Тонкая и гибкая как лиана, она испуганно хлопала черными глазами и непрерывно теребила ворот джинсовой рубашки. Под недовольным взглядом белокурой, «лиана» расправила плечи, зацепила большие пальцы рук за пояс джинсов и как-то неуверенно ухмыльнулась.

— Девочки! А вы местом не ошиблись? — усмехнулась в лицо демоницам Гвен, пока я старалась хоть немного унять бешеное сердцебиение. — Тут не старшая школа, вообще-то. — Приятельница окинула вражескую шеренгу презрительным взглядом и почти выплюнула. — Хотя в моей старшей школе одевались поприличней. И красились с большим вкусом.

— Да ты что?! — взвизгнула белокурая и шагнула к Гвен, с вызовом выпятив большую грудь, туго обтянутую самой узкой черной футболкой, какую я только видела. Уже нее были только лосины белокурой, больше похожие на колготки.

— Девочки! А наша-то начальница двух слов связать не может! — грубо хохотнула красноволосая, поправляя ворот фиолетовой водолазки. Она словно пыталась прикрыть длинный белесый шрам под левой скулой.

— Не могу, — нашлась я, изобразив самую нежную из своих улыбок. Я трепетно берегла ее для особо неподдающихся студентов-платников. Тех самых, которые требовали принять экзамен уже за то, что пересилили себя и перешагнули порог аудитории, вместо того, чтобы нежиться в постели.

Сезан пожал мне руку, словно напоминая, что он рядом и готов вступиться в любую минуту.

— Видите ли, девушки. Я не столь груба, как вы, чтобы связывать слова. Хамить и связывать — прерогатива демониц.

Кажется, я саданула по больному. Маританна нахмурилась, ноздри ее начали раздуваться — в точности, как вчера вечером. Взглядом можно было резать как ножом.

— Тебе напомнить какого вкуса здешний пол? Вчера ты валялась у моих ног, — уже даже не прошипела, скорее прорычала Маританна.

Гвен как-то вся нахохлилась и собиралась что-то ответить, но я опередила ее. Словесная дуэль между мной и Маританной — дело чести.

Неторопливо сложила я руки на груди и выпятила губы, зеркаля демоницу. Сделала пару ответных шагов «к барьеру» и спокойно отчеканила, хотя пульс взвился до небес:

— Если все, кого ты пытаешься заставить себя любить и уважать делают это только после угрозы быть истыканными стеклами… хм… мне тебя жаль.

Маританна приблизилась тоже, и теперь между нашими лицами оставалось не больше ладони. Рваное дыхание демоницы с шумом вырывалось из ее раздувающихся ноздрей. Но тут к нам с Гвен подоспело подкрепление.

— Девочки? Ну чего вы тут застряли? — Игната степенно, но стремительно направилась к нам из коридора напротив лестницы. Видимо, спешила из совещательной.

При каждом шаге она поддергивала Марину за рукав небесно-голубой кофточки, в тон джинсов. Бедовая валькирия торопливо семенила следом за монументальной соратницей и уже почти добралась до нас без приключений. Но тут нога ее подвернулась, невысокий каблучок хрустнул и взмыл в воздух. Маританна отскочила от меня, как ошпаренная, едва не получив металлическим треугольником в ухо.

Каблук благополучно просвистел мимо меня и со звоном покатился по полу.

— Вот так оранжевое чудо-юдо! — уже откровенно оскалилась белокурая демоница, ткнув пальцем в электрически-яркую блузку Игнаты с рюшами на вороте и манжетах. Вязаная юбка-колокол, точно такого же оттенка, как ни странно совсем не полнила валькирию.

— Наших бьют? — подоспела сзади Эльвира, привычно поправляя серое платье-футляр.

Валькирии пристроились к нашей шеренге. Сезан отошел чуть в сторону, словно позволяя нам сражаться пятеро против четверых. Но продолжал бросать на меня такие взгляды, что становилось ясно — медведь вступит в бой, стоит лишь намекнуть.

А я-то думала девчачья война — бессмысленная и беспощадная — заканчивается за порогом студенчества. Хотя-я… Мы ведь и за парту снова сели…

Наверное, вскоре начнем писать записки симпатичным преподам и вздыхать в сторонке по Резеду и таким же дамским угодникам, как он.