Его непокорная пара

Ясмина Сапфир, 2020

– Алия, ты моя пара и с этого дня ты моя. – Я гражданка общемирового государства! Я ни разу не ваша! И не собираюсь становиться вашей лишь потому, что я ваша пара! К тому же, вы достаточно опытный оборотень, чтобы знать – у женщин аурных драконов нет истинных! – В связи с карантином, ты находишься на моей территории. Здесь распоряжаюсь я. Либо становишься моей и живешь в моем доме, либо я выброшу тебя и твою подругу из отеля так быстро, что и пикнуть не успеете! – По законам оборотней я имею право обратиться к главе своего клана. А пока вы все не урегулируете, у меня дипломатический иммунитет! Могу жить там же, где и прежде! – Аурные драконы выберут другого главу. А я заберу тебя.

Глава 2

Артар Ревский

Артар метался по своему дому, словно загнанный в клетку зверь. Мужчина, загнанный в клетку диких желаний, порывов и совершенно незнакомых ему эмоций. Еще никогда в своей жизни он не испытывал такого животного, дикого голода по женщине.

Казалось арктические льды расплавятся, коснувшись его тела. Зашипят и превратятся в пар в считанные мгновения.

Еще никогда ему так не хотелось о ком-то заботиться. Даже вопреки его воле. Взять себе и не отдавать никому.

Кормить, поить, обеспечивать… Даже насильно. Но ведь самым лучшим!

Когда Аля находилась в одной с ним комнате, Артар будто слеп и глох. Видел только ее, слышал только ее. И так хотел ее, что приходилось постоянно себя одергивать. Напоминать себе, что он все же не зверь. Он — человек. Пусть даже наполовину. К тому же, уважаемый оборотень.

Теперь он понимал, что такое связь с парой. Но не понимал, что не так с этой женщиной.

Адетта, сестра альфы верпантер из ближайшего поселения, сама как-то предложила Артару.

— Не хочешь объявить меня своей женщиной?

Отказ Ревского едва не пошатнул мир между поселениями оборотней.

Да что там Адетта! Ревский мог взять любую. Абсолютно. Каждая, к кому он проявлял толику внимания, сразу была готова буквально на все…

А эта…

Артар закрыл уши руками, и все равно по-прежнему слышал ее визг. Самое интересное — обычно его бесил, злил до темноты в глазах подобный вопль женщины. А теперь… теперь шокировал.

Артар был уверен, что она сразу же на все согласится. Да и чувствовал — Алие нравятся его ласки. Ее тело откликается на призыв оборотня. А его тело… Его тело сгорало в пламени желания, как в огромной печи.

Но Алия оказалась не так проста.

Какое-то время Артар буквально бросался на стены.

Бил в них кулаками пока не сбил костяшки и суставы пальцев в кровь.

Ранки саднило, синяки ныли.

Однако легче не становилось. Физическая боль не перетягивала внимание.

Он не понимал! Мать твою! Не понимал эту женщину! И почему-то ужасно хотел понять.

Плюнув на кресла и диваны, Артар по-турецки присел на ковер. Прислонился спиной к стене и запрокинул голову, опираясь на гладкую поверхность. Прикрыл глаза.

Мать твою! Почему ему так важно понравиться ей? Увидеть одобрение в ее лучистых глазах? Он ведь спокойно может ее забрать. Артар вообще не сомневался, что это сделает. Так почему же ему сейчас важнее выжать из нэнги хоть каплю симпатии, чем взять ее, чтобы, наконец-то, хоть немного успокоить гормоны, которые отравляли кровь и не давали нормально думать?

— Проспорил! — усмехнулся Ренат и звук его голоса стал последней каплей для Артара. Он схватил бету и прижал за горло к стене.

Тот даже не удивился. И, что самое поганое — не разозлился.

Артар зарычал: утробно и яростно. Отпустил Рената и смотрел как тот садится в кресло, потирая шею.

Наблюдает за вожаком темно-зелеными глазами. Рената женщины любили. Всегда. Впрочем, как и Артара. Широкий в плечах, крупный, но не тяжелый, с гипнотическим взглядом и улыбкой хищника в момент отдыха, он мог поиметь практически любую.

В голове Артара мелькнула мысль. Но от отмел ее. Сам Ревский тоже до этого момента не знал отказа.

Однако Ренат опять пошел в наступление.

— Либо ты должен станцевать с ней в паре на конкурсе, либо проспорил…

Артар развел руками, пружинисто поднялся на ноги и устроился в кресле напротив беты.

— Проспорил. Она меня видеть не захочет. Во всяком случае, пока. Потом я все равно заберу ее.

Ренат приподнял густые русые брови.

— Заберешь?

— По праву сильнейшего. Еще помнишь такое?

— Знаешь, не ожидал от тебя…

Бета мотнул головой.

— Чего? — зарычал Артар. — Чего ты не ожидал от меня? Что я заберу свою пару?

— Что ты настолько не разбираешься в женщинах.

Артар хотел снова сказать что-то резкое, а то и впечатать бету в стену… Даже приподнялся, но вдруг передумал. Скрестил руки на груди и предложил:

— Просвети меня.

— Право сильнейшего ты легко отвоюешь у Генриха. Из-за санитарных блоков Алия на твоей территории и ты в своем праве. Ну и чего ты добьешься?

— Ее! — рычание Артара эхом пронеслось по дому.

— Ее тела, ее жизни рядом с тобой. И все.

Артар поднял брови, опустил и сглотнул. А он прав!

Да, мать твою! Прав! Чтоб его! Вожак выместил на подлокотнике кресла эмоции — шибанул кулаком так, что предмет мебели аж скрипнул.

— Я не стану петь серенады под ее окнами! — рявкнул на бету. Тот только руками развел.

— И не надо. Не думаю, что она ждет от тебя именно этого…

— После нашего сегодняшнего разговора… вряд ли она ждет от меня чего-то хорошего…

Артар поморщился, вспоминая как возмущалась нэнги его решением сделать ее своей. И как убегала… Это был удар ниже пояса. Неслась словно от чумного!

Впервые в жизни женщина убегала от Артара, а не летела к нему на крыльях надежды, что такой альфа-оборотень сделает ее своей. И, наверное, любая другая ранила бы только самолюбие Ревского. Его эго альфа-самца. А эта… Эта словно в сердце нож всадила и проворачивала, проворачивала.

Артар не знал, когда станет легче. И злился, и бесился, и понимал, что все это неправильно, неестественно.

Сила не в том, чтобы яростно доказывать свою правоту. Даже если по уму она неоспорима.

А в том, чтобы защищать так, дабы ни у кого не возникло ни малейших сомнений — где безопасно и где хорошо.

Ревский еще раз дал понять креслу — как он зол. Предмет мебели жалобно крякнул.

Ренат только помотал головой.

— Ну и что предлагаешь? Умник! — беззлобно рыкнул на него альфа. — Я не стану ползать перед ней на коленях. Ползти к ней на брюхе…

Артар зарычал, вскочил и все же как следует ударил кулаком по стене… Ренат посмотрел на алые росчерки на белых стенах и покачал головой.

— Хреново?

Артар не ответил.

— В общем, у меня есть идея. Раз уж я заварил эту кашу… Можно сказать, стал инициатором вашей встречи…

Ревский посмотрел на Рената исподлобья. И мотнул головой.

— Она моя пара. Мы все равно встретились бы. Забей.

— Неважно. Вот моя идея. Генрих не победит тебя. Ты сам знаешь. А продуть тебе дважды подряд — это то еще удовольствие. Тем более, для нэнги. Если помнишь, в прошлый раз мы его почти по кускам собирали… Причем, не только физически.

— Сейчас мне хочется убить его. И я в своем праве, — устало произнес Артар. — Знаю, что ничего это не изменит. Но дико хочется… Аж кулаки чешутся.

— Понимаю. А еще ты мне проспорил.

Ревский опять зарычал — кажется сегодня он больше зверь, чем человек.

— Ну и? — поторопил он бету с заумными рассуждениями.

Тот улыбнулся — некстати, совсем неуместно. Но Артар ничего не сказал.

— Твоя эта нэнги явно не дура.

Артара как подкинуло из кресла. Даром что секунду назад он вернулся туда.

Удар сердца — и он рядом с Ренатом. Тот принял защитную стойку.

— Я не хотел сказать о ней плохо! — выпалил бета. — Успокойся уже! Сколько можно!

Последние слова прозвучали почти истерично. Но Артар понял и даже проникся. Стиснул челюсти, заскрежетал зубами и снова вернулся в кресло.

— Ладно. Она умная, дальше?

— А дальше, я думаю, она прекрасно понимает, кто выиграет в вашем поединке с Генрихом.

— И чем это поможет?

— Предложи ей сделку. Ты организуешь ничью с главной всемирного клана нэнги… а она идет с тобой на танцевальный конкурс.

Артар прищурился.

— И чем это мне поможет?

— Все просто, Артар. Ты не настаиваешь на своем требовании, чтобы она немедленно шла к тебе в койку и в жизнь. Одновременно спасаешь репутацию Залесного. За что он твоей нэнги в ножки поклонится. И пытаешься сгладить ситуацию на танцах.

— И это поможет? Сделать ее своей?

— Артар. Женщины любят сильных мужчин. А ты — самый сильный мужчина из всех, кого я знаю и видел. Но ты не должен представлять опасность для нее и не должен этой силой ее подавлять.

— Другим нравилось.

— Значит тебе такие не попадались. У нее же на лбу написано «феминизм в пятом поколении».

— Ну и что я должен делать?

— Дай ей почувствовать, что с тобой хорошо.

— Думаешь, после всего она раскроется… сможет это увидеть?

— А черт его знает! — Ренат развел руками. — Не попробуешь не поймешь. А там помозгуем. Что скажешь?

Артар отмахнулся и отправился к шкафу. Достал бутылку вина, бокалы и вернулся в кресло.

Бета подошел и Ревский налил терпкого напитка: себе и Ренату.

Дружба дружбой, а субординация субординацией.

Ренат и Артар с детства были неразлучны. Как братья. Но бета всегда знал свое место. Вернее, понимал, когда должен знать его.

— Она, наверняка, считает меня неандертальцем. На плечо и в пещеру…

Ревский сам усмехнулся собственным выводам. Ренат кивнул.

— Так докажи, что это не так.

— Легко сказать…

Артар глотнул вина. Терпкий, чуть сладковатый напиток немного разбавил горечь во рту.

Ломать себя ради женщины. Он не привык и не хотел. Но не видел выхода. Если это единственный способ удержать ее… Лучше сломать себя, чем сломать ее.

Артар прокрутил в голове эту мысль снова. Выпрямился, будто шест проглотил.

Еще полчаса назад он думал иначе. Совершенно противоположным образом.

Что изменилось?

Она ушла?

Да нет, не совсем так.

Она не приняла его. Вот что, как теперь выясняется, было гораздо хуже, чем резкий и непривычный для Ревского уход женщины. И даже отказ в близости…

То, что сейчас он вдруг понял — ее настроение, ее самочувствие и даже ее мнение важнее, чем его собственные.

Он альфа в своем поселении, но он больше не альфа в отношениях с нэнги. Разве что физически и генетически. Она играет первую скрипку.

Блиц-крик завоевания пары не получился. Теперь уже только Брусиловский прорыв.

* * *

Алия

— Ты послала альфу поселения, держателя этой земли и главу клана? Серьезно? — Люда так округляла глаза, что мне хотелось прекратить разговор. Словно она считала, будто я ну просто обязана лечь под Артара.

У меня это в голове не укладывалось. Все же мы не пещерные люди. Забрал женщину в пещеру, закрыл и пользуешь.

Да и не во времена рабства. Когда рабыни приравнивались к живому имуществу…

Боже! Двадцать первый век! Что за бредятина?

Мы сидели в своем номере, пили вино. Хотя я бы не давала подруге еще накачиваться. Но Люда, как и любой нэнги, почти не пьянела и пользовалась этим на всю катушку.

— Я вызвала Генриха…

Я дозировала информацию мелкими порциями, чтобы не сразу шокировать Люду. Но даже этот подход не помог. Теперь ее глаза расширились на все лицо.

— Э-э-э… Ты же понимаешь, что в схватке с Артаром он опять проиграет?

Подруга сморгнула и допила вино.

— Я не понимаю, на что ты рассчитываешь?

— Ну… Есть несколько вариантов. Во-первых, я хотела протянуть время. Сама знаешь, Генрих прямо сегодня-завтра здесь не появится. У него есть неделя, чтобы отреагировать. И что-то подсказывает — вряд ли Генрих захочет побыстрее сюда заявиться. И вот пока он тянет, раздумывает, морально и физически готовится, может закончиться карантин. Санитарные кордоны обещали снять еще неделю назад, если не помнишь… Теперь — со дня на день. Тогда я уеду и больше не буду на территории Ревского. Во-вторых, вдруг у Артара, наконец-то, мозги включатся, а не только то, что пониже пояса болтается. В-третьих, может у меня самой возникнут какие-то стоящие идеи.

— Звучит хорошо. Но все твои варианты с одним большим изъяном.

— С каким?

— Артар Ревский нашел свою пару. Он альфа-оборотень на нескольких континентах. Думаешь, он так просто от тебя откажется?

— Думаю, что, уехав с его территории, я получу право сама решать. И ты это знаешь.

— А он попытается найти новый способ давления!

— Слушай! — я развернулась к подруге всем корпусом. — Ты на чьей вообще стороне?

— Э-э-э… Я на стороне Ревского! — ошарашила Люда. — Ну а что? Шикарный мужик. Богатый, красивый, вербер. Он один из самых сильных оборотней. Будто ты сама не знаешь этого. Влиятельный. Чем он тебе не подошел?

— Шовинист, домостроевец, хам и нахал!

— И в этом тоже есть неповторимое обаяние!

— Не для меня!

— Согласна. Ваше первое свидание прошло так себе… Но подумай, ты ведь по-прежнему на его территории. Он мог бы попытаться тебя… хм… поиметь… Но не сделал этого. Значит не такой уж он хам, нахал и домостроевец.

— Думаю, ему просто гордость не позволила. Насиловать женщину — последнее средство. К которому прибегают слабаки, которым так не дают…

— Что ты говоришь?

— А что?

— Во-первых, кто тебе поверит, что Артар Ревский тебя изнасиловал? У него такие связи, что как бы официальная версия не прозвучала, что все было с точностью до наоборот. А он, бедный, еще и отбивался. Во-вторых, посмотри на это глазами руководства оборотней. Он — мужчина, он в своем праве. Ты — его пара и ты на его территории. Кто тебя сюда силком тащил? Кто заставлял селиться в его отеле? Ревский?

— Ну да. Все плохо, — я устало отпила вина. — Ненавижу его! Артар Ревский — подлый гадкий маньяк!

Люда усмехнулась.

— От ненависти до любви…

— Да что ты говоришь! — я аж подскочила на стуле. — Он редкая сволочь! Дебил! Идиот! Похотливый козел, а не мед…

Я так и застыла, глядя как прямо через весь номер шагает тот самый «редкая сволочь», «дебил», «идиот», «похотливый козел»… Артар Ревский собственной персоной.

Он даже постучаться не пытался. Люда обернулась на гостя, встала и сообщила:

— Ну… я думаю вам есть что обсудить!

С этими словами подруга снова подло дезертировала. Я вздрогнула, когда дверь номера тихо щелкнула. Ушла…

Ревский медленно приближался и, казалось, номер стал до ужаса тесным. Этот огромный, мощный хищник одним лишь своим появлением заполнил все пространство комнаты до предела. Я поежилась, отступила и напоролась на балконные перила.

Еще немного — и опрокинулась бы.

Казалось, появление Ревского напрочь лишало меня чувства самосохранения и оставалось лишь одно желание — сохранить себя от него! Однако я даже покачнуться не успела, как сильная рука зафиксировала за талию.

Хмурое лицо, бегающие с безумной скоростью желваки, синие глаза, сверкающие как лампочки. Я уже не могла никуда деться. Артар Ревский заполнил мой мир так, что тот едва по швам не трещал.

Хозяин местных земель и вод замер соляным столбом. Только смотрел и шумно дышал в лицо. Жар его дыхания оседал на коже и словно впитывался внутрь помимо моей воли. Меня охватывало совершенно неуместное, глупое сладкое волнение. Когда сердце восторженно колотится одним лишь ритмом «он», «он», «он». А ноги вдруг подгибаются в коленях.

Я схватилась за плечи Ревского и тот слегка потянул на себя.

Вот теперь-то прижмет! Подумала я. И ошиблась.

Ревский осторожно увел меня подальше от перил и вдруг отпустил. Мало того — отошел на несколько хороших шагов.

Снова застыл. А затем вдруг взял себе кресло и сел, закинув ногу на ногу.

Жестом предложив мне вернуться на свое мягкое балконное кресло.

Я молча уселась, понимая, что сейчас — Ревский хозяин положения. И ничего я ему не сделаю. Пока, во всяком случае.

Я скрестила руки на груди и максимально откинулась на спинку. Артар проследил за моим жестом, мотнул головой и, наоборот, расцепил ноги. Подался вперед, сложив руки на коленях.

— Не особо веселая у нас пантомима, — выдал Ревский с песком в голосе. — Я приближаюсь — ты защищаешься. То еще удовольствие… Ладно. Слушай. Как-то не так мы начали…

— Вы!

Артар поднял брови, кивком предложив мне объясниться.

Хм… Даже странно! Не рычит, не возмущается! Ничего не требует. Да что с ним? Не заболел?

— Вы не так начали, — тихо пояснила я.

Артар скрипнул зубами так, что даже меня передернуло. Сжал подлокотники кресла — и те жалобно заскрежетали. Один затрещал и оторвался. Артар повертел в руке деревяшку и криво усмехнулся.

— Прикажу, чтобы заменили кресло, — сказал почти спокойно. Но в голосе звенело такое напряжение, что казалось — сейчас взрыв. Я внутренне подобралась, приготовилась… Зажмурилась бы, если бы это не выглядело настолько неуместно, нелепо…

Но взрыва не случилось. Артар сделал глубокий надсадный вдох и добавил:

— Хорошо. Я… Я не так начал. Принято.

Да он точно заболел!

Артар усмехнулся моей реакции: невесело и совершенно беззлобно.

— Вообще я пришел с миром.

— Интересно.

— Не думаю, что тебе так уж интересно, — хмуро сообщил он. — Но у меня нет выхода.

Короткая пауза. Рваный вдох. Долгий взгляд, способный просверлить дырку, наверное, даже в сверхпрочной стали. И новая реплика, сказанная таким тоном, словно говорящий усиленно сдерживается. Прямо-таки ценой титанических усилий.

— Генриху я позвонил. Он приедет через четыре дня. Но ведь ты понимаешь, что я могу даже убить его?

Я кивнула. Понимаю. Куда ж деваться?

— Хотела потянуть время?

Я кивнула снова. Было бы странно, если бы глава клана, такой могущественный вербер не просчитал мои ходы на раз. В этих шахматах жизни я — ученик, а он — гроссмейстер уже много лет. Если не чемпион мира.

— Ну так вот. Предлагаю сделку.

— Я не буду с вами спать! — возмутилась я, подскочив на месте.

Артар опустил голову и с минуту изучал пол. Причем таким взглядом, словно сейчас разнесет паркет в щепки. Второй подлокотник кресла последовал за первым. Артар поднялся, прошелся по комнате, взял само кресло и легким движением рук сломал его пополам.

Дерево чпокнуло. Материя обивки затрещала и с хрустом разорвалась, выпуская наружу набивку. Белые шмотки ваты вспенились в расщелинах ткани.

Артар дорвал ее, подошел к двери номера и вышвырнул остатки кресла.

Взял себе другое и сел в него.

— Я поспорил с бетой, что, если мне понравится твой танец, послезавтра мы поучаствуем в конкурсе пар.

Я вскинула брови. Удивил так удивил. Поспорил с бетой, что завалю тебя за час, это еще куда ни шло. Что за минуту сделаю тебя своей… Тоже вполне правдоподобно.

Но представить, что этот верзила танцует…

Артар опять усмехнулся с оттенком то ли досады, то ли злости.

— Вообще я хорошо танцую. И говорю это не потому, что самомнение до небес. Как тебе показалось. Я учился танцам. Как и ты.

— Правда? — не знаю зачем спросила — вырвалось. На нервах, наверное.

Артар подавлял одним лишь своим присутствием. Даже не касаясь. Даже не приближаясь.

Вербер поднялся, разломал второе кресло несколькими легкими движениями и выбросил в коридор. Затем подозвал кого-то небрежным жестом.

В комнату вошел один из служащих отеля. Я видела его. Волк. Высокий, худощавый и жилистый.

В темно-синей униформе.

Парень молча занес три кресла, вместо двух, прошелся по полу специальным пылесосом. Все убрал до мелкой древесной щепки. Поклонился Артару, мне и скрылся за дверью, плотно закрыв ее за собой.

— А третье кресло, чтобы сломать? — уточнила я.

Артар посмотрел на новые предметы мебели и вдруг расхохотался. А следом и я. Истерически, но хотя бы не испуганно.

Когда мы оба немного пришли в себя, напряжение слегка схлынуло. У меня все еще внутри сжималась тугая пружина. Но дышать сразу стало полегче. Я даже не замечала, что раньше едва делала вдох и следующий уже давался ценой неимоверных усилий.

А теперь вдруг вдохнула полной грудью.

Артар взял новое кресло, потряс им над головой, словно подтверждал мои слова и сел.

— В общем так. Я предлагаю следующее. Я организую ничью с Генрихом. А ты участвуешь со мной послезавтра в танцах.

— Боитесь проиграть спор бете? Не к лицу могучему Артару Ревскому?

Признаюсь, тут я переборщила. Остапа несло. Но, кажется, мне было еще до такой степени страшно, что все запреты разом слетели. Так человек, за которым гонится убийца с ружьем, бежит по осколкам стекол или раскаленным углям. Ни на минуту не притормаживая.

Для Артара были свои осколки, свои угли, свое ружье и побег.

Я это видела, ощущала и, наверное, именно поэтому еще могла с ним более-менее нормально общаться. Не закрываться окончательно и не пытаться сбежать.

Ревский сломал очередное кресло. Выбросил в коридор и взял себе новое.

— Пригодилось! — констатировал он сквозь зубы.

Я молча отпила немного вина. Артар дал мне время сделать несколько глотков и, когда бокал вернулся на столик, кивнул. Мол, теперь продолжим.

— Думаешь ничья с Генрихом, которого я раз двадцать уже бил по разным поводам меньший удар по моей репутации, нежели проигрыш моему бете? О котором — мне стоит лишь приказать — и никто никогда не узнает?

Артар вскинул густые брови, и я поняла, что сморозила глупость.

Устало откинулась на спинку кресла.

Я устала сопротивляться: невероятному обаянию Ревского, его напору и собственным эмоциям. Которые накатывали штормовыми волнами и жалили адреналином.

То мне становилось жарко и душно от присутствия Ревского. То потели ладони, а то в голове били ошалелые гонги. Он мне и нравился, и пугал. И отталкивал, и притягивал.

И сейчас я совершенно не понимала — какие чувства сильнее других. Все смешалось в дикий, бурлящий коктейль, и я просто замучилась в нем разбираться.

— Понимаю. Я тебя подавил. Морально, — рублеными фразами сквозь зубы процедил Ревский.

— Это извинение?

Я думала он опять сломает кресло. Потому что Артара аж подкинуло на месте. Он сделал пару кругов по номеру, сжимая и разжимая кулаки и глядя так, словно сейчас разнесет здесь все в пыль. Буквально камня на камне не оставит.

Я обхватила себя руками и только наблюдала, боясь шелохнуться.

Ревский заметил. Остановился, прожег взглядом и, казалось, сейчас в его голове проносятся такие забористые ругательства, что мне и представить страшно.

Я даже моргать перестала.

Ревский медленно выдохнул, вернулся в кресло и ответил:

— Это объяснение. Мне не за что извиняться. И ты это прекрасно понимаешь.

Я не стала подтверждать его слова или же спорить.

Решила сойти со скользкой темы. Потому что Артар вновь с силой сжал подлокотники кресла. Кажется, это был его любимый способ сбросить напряжение. И мне даже думать не хотелось — во сколько все это обойдется отелю. Потому что Ревский — здешний хозяин и платит за свои развлечения сам.

— В общем, так. Я сделал тебе предложение. Как будешь готова ответить, заходи. Любой из моих служащих отвезет тебя ко мне. Только скажи.

С этими словами Артар вылетел из кресла так, словно он вовсе и не громадный мужчина недюжинного веса, а тот же нэнги, способный летать. Рванул к двери и скрылся, не прощаясь, не оборачиваясь.

Замок щелкнул второй раз за последние полчаса.

Я понимала, даже не так — чувствовала, что разговор дался Ревскому нелегко. Несколько кресел, превращенных в обломки, тому яркие свидетели. Но мне и самой было непросто. От спазмов заныли спина и шея. Икры тоже свело судорогами. Под лопатками разливалась боль напряжения.

Я прошлась по балкону, пытаясь успокоиться.

Сердце не гремело — оно грохотало, заглушая все звуки вокруг. Даже навязчивый стрекот каких-то насекомых, что не умолкал тут ни днем, ни ночью.

Я вцепилась в перила и всматривалась в морскую гладь.

Волны устремлялись навстречу скалам, гладили их, словно мягкой кошачьей лапкой и время от времени шлепали, как нашкодивших детишек.

Вдалеке растянулась линия горизонта. Белесая, словно портал, что втягивал в себя небо и море или, наоборот, выталкивал их нам навстречу.

Солнце светило будто бы отовсюду. Я не видела его на небе, как в своем северном доме. Где желтый диск можно было лицезреть почти в течение всего дня.

Однако я хорошо чувствовала солнце. Знойные лучи рассыпались по коже. И я нежилась под ними, как ящерка, которой для нормальной работы организма требуется это внешнее тепло.

Нэнги всегда мерзнут. В отличие от других оборотней — горячих, как печка. Когда-то к нам намертво прилипла кличка «хладнокровные». Мужчины нэнги, найдя свою пару, становятся рядом с ней такими же «горячими парнями», как другие оборотни. А женщины… у нас пары вообще нет. Так что мы такие всегда.

Вот почему здесь, на территории бывшего Египта, в пустыне, превращенной в Оазис именно нам лучше всего. Тепло, море, отдых. Чего еще можно пожелать?

Мы не обливаемся потом и не обгораем, как люди и другие виды оборотней.

Плюс само море — гигантский аквариум. Ныряй себе и смотри на диковинных рыб, моллюсков, ракообразных.

Сердце еще гулко стучало.

Я старалась привести мысли в порядок, но они все равно путались, смешивались. Словно яркие узоры в калейдоскопе. Вроде бы есть некий порядок в том, как они там выстраиваются. Но прочесть его смысл сложно.

Артар Ревский. Недавно он четко дал мне понять — чего от меня хочет. А теперь все еще больше запутал. Предложил сделку. Но это было, как выражаются врачи, лишь ближним результатом лечения.

А каков дальний? Что планирует сделать этот мужчина после того как я соглашусь. Генрих получит шанс остаться небитым. Не получить серьезные травмы. А мы с Ревским станцуем на конкурсе.

Вот на чем я, наконец-то, сосредоточилась.

Вот что хотелось бы мне понять.

Каков следующий шаг Ревского?

А еще интересным выглядело то, что Артар не дал мне номер своего сотового, не сказал позвонить и сообщить о решении. Ожидал меня лично. Вернее, не так. Сделал все, чтобы я могла сообщить ему о своем решении только лично.

Бррр… Я не особо хотела с ним снова встречаться. Ревский странно на меня воздействовал. Как большой костер. Опасный и одновременно притягательный в ночную стужу. Вроде бы знаешь, что он может спасти от холода, отпугнуть хищников, дать такой необходимой в кромешной тьме свет. Но также понимаешь, что он может больно ужалить искрами или вовсе выбросить язык пламени и, шутя, слизнуть кусок кожи.

А почему Люда так долго не возвращается? Скоро семь. А в это время здесь резко темнеет. Буквально! Раз — и все, ночь.

Не думаю, что она решила поразвлечься где-то без меня. Тогда почему ее так долго нет?