Асфодель

Ярослав Васильевич Ворон, 2023

Трижды тринадцать – тридцать девять. Именно столько магов, как выяснилось, и может быть на Земле – для сорокового магии уже нет. Однако всё на свете, в том числе и уникальный тройной ковен магов и фей, собирается не просто так, а с какой-то целью. Не сочтёт ли Творец, что миссия ковена на Земле выполнена, и его дальнейшие задачи – в других мирах?..

Глава 1. Белое могильное чудовище

1–3 ноября 2007

Шлейфы дам и перья франтов

Не трепещут в блеске бала.

Молчалив покой инфанты

В глубине Эскуриала.

Д. Кедрин

— Мы на месте, — послышался в полной темноте женский голос, не звучавший в этой пещере уже несколько тысячелетий.

— Но здесь никого нет, — ответил мужчина, сразу зажёгший между ладонями огненный шар.

— Уже есть, — пробурчал ещё чьим-то голосом открывающийся сундук, стоявший в центре пещеры, и оттуда с недовольным видом начал вылезать гном. — Ну что, сестра Хсе-Даань? Явилась наконец? Опять регалии делать новым ученицам? — гном говорил на том же языке, что и женщина, а мужчина — на каком-то другом, но они почему-то понимали друг друга.

— Не скоро ещё, — печально вздохнула Первая сестра Сенаорна. — Наш мир покинули все люди, и он потерял Путь, так что даже Стихиали пока не могут привести в него будущих сестёр. Это мне сейчас нужны камни ученицы, чтобы можно было оставить их для возвращения.

— Вот давно бы так! Я же предупреждал, что надо их сохранить, а не переделывать в регалии полной феи Земли, — на самом деле ювелир никогда этого не говорил, но какой гном упустит повод поворчать? — Теперь спал бы себе спокойно, так нет же — заново всё делай, и Первой ученице тоже… Страж Драконов, а ты что без дела стоишь? Будто не знаешь, что мне для работы магический огонь нужен!

— Знаю, — Виктор подошёл к потухшему тысячелетия назад горну и направил на него мысленный луч от своего перстня с рубином, зажигая пламя.

* * *

«Нет, человеку всё-таки очень нужны тропики», — в который раз подумала Юля. — «Пресноваты без них кушанья, даже праздничные! Ну что за колбаски без чёрного перца, и что за сладкая выпечка без корицы или ванили? И главное, каучук скоро потребуется, а синтетический — это уже двадцатый век, это для Тарлаона дело очень неблизкого будущего».

Она смущённо хихикнула про себя, вспомнив свой спор с Мотенором. Не то чтобы месинтарский князь был противником всего нового, но он, как и Нисталь, не хотел зависеть от поставок из иных миров, поэтому исходно предлагавшиеся в качестве сладкого пирожные буше отверг категорически: «Ваниль и какао мы ведь здесь не вырастим, так? И белки чем взбивать? Ах, ручным венчиком? А как такую упругую проволоку сделать — расскажешь? Сама не знаешь? Ну вот видишь — не стоит пока». Впрочем, даже песочное печенье было для этой свадьбы абсолютной новинкой — на свадебном княжеском трёхстолье сластей прежде никогда не подавали, ограничиваясь мясом и лёгким вином, потому что первый сахар появился на Тарлаоне лишь две недели назад. В новинку было и угощение жителей Парсемота не только пивом, но и свиными колбасками, которые сейчас скворчали на больших чугунных сковородах.

«Прощальный привет от Таниссы», — улыбнулась землянка, ставшая тарлаонской феей. — «Паланир, конечно, ворчал, что «опять баловство», да и некогда ему было такой огородной мелочью заниматься, поэтому майоран и красный перец вместо чёрного вырастили, конечно, Танисса со Стиламмой. И местная пряная травка кстати оказалась», — фея уже попробовала колбаски и осталась весьма довольна. — «А мясорубка как раз не нужна — для колбасок мясо просто крупно секут».

— Привет! — в парсемотском домике Лесных Сестёр появился Артур, державший большое зеркало, предназначавшееся в подарок новобрачным. — Как раз вовремя, я так понимаю?

— Да, Малетин с Нарелиммой ещё не вышли из капища, — Юля, конечно, в первую очередь рассматривала себя в зеркале, но уделила внимание и самому зеркалу. — А что за орнамент на оправе? Похоже на иероглифы какие-то.

— Это не иероглифы, это хангыль¹, — лукаво подмигнул Страж Вихрей.

— По-корейски, то есть? А дай-ка я догадаюсь, что здесь написано… — фея переводила взгляд с двух повторяющихся в орнаменте корейских слогов на ухмыляющегося Артура. — «Чучхе», правильно? — она чуть не упала от смеха.

— Ага! — Страж Вихрей тоже озорно рассмеялся.

* * *

Дом Первой ученицы Тарлаона с самого начала напоминал библиотеку — Леренна очень любила книги. За последние два года книг стало на порядок больше, и были они, понятно, в основном земными, на русском языке. Именно земную книгу — начальный курс химии — и читала Первая ученица, когда в доме появилась Алина:

— Привет, Лера! Ты на предмет химии, что ли, просила зайти?

— Да, есть кое-что непонятное, но это потом, — Леренна выглядела сильно озабоченной, даже расстроенной. — Очень нужно воссоздать мир одной девочки, которая совершенно не хочет жить. Нет, никаких попыток самоубийства — она просто молча сидит и «растворяется в каком-то сером тумане», как Лейла сказала.

— И ты думаешь, что ей нужно убрать что-то из памяти? Или она, наоборот, ничего не помнит?

— В том-то и дело, что помнит! Знаешь, я до последнего не хотела просить тебя, потому что это ты убила её брата, да и отца, по большому счёту, тоже.

— Миретанль Хасфелла? — сообразила Ледяная Дева. — Ну да, зажигательные шары — моя работа, и Хурсатена, как потом оказалось, застрелила из арбалета именно я.

— Да, она. Ты в курсе, что случилось с её семьёй?

— Конечно. Миредис Хаденор и мать с сёстрами погибли в бою с мадирельцами, так?

— Линка, ну ты скажешь тоже — «в бою»! Это сам Хаденор, когда мадирельцы уже врывались в княжеский терем, зарубил мечом свою мать и маленьких сестрёнок, только до Хасфеллы не успел добраться да ещё жену не добил.

— У вас что, такое в порядке вещей? — Алина была неприятно удивлена. — Япония какая-то средневековая!

— Читала я про вашу Японию, — печально вздохнула Леренна. — Нет, у нас, наоборот, все считают этого Хаденора просто изувером! На Тарлаоне никогда не убивали женщин свергнутой княжеской семьи. Да, Харситара больше нет, его земли присоединены к Мадирелю, но женщинам со стороны Михланиса ничего не угрожало — жили бы спокойно в Мадиреле как почётные пленницы, и девочек Михланис вырастил бы как своих. Теперь ты понимаешь, что творится в душе у Хасфеллы? Не просто вся семья погибла у неё на глазах — родной брат безумцем оказался! И отец как разбойник умер — он же хотел наловить ниметарцев и обменять на зерно.

— Да знаю я, — поморщилась Алина. — В итоге у девочки ничего нет, даже доброй памяти, ты это хочешь сказать?

— Именно так. Она буквально на коленях умоляет «забрать её память», коль скоро ничего доброго в ней не осталось. Ты же можешь стирать память?

— Память-то да, конкретные события она помнить не будет, но у неё отравлена вся душа, понимаешь? Нежелание жить — это уже не к памяти относится. Даже если Хасфелла будет осознавать себя возникшей как бы из ниоткуда уже взрослой, душа-то никуда не денется, и яд из неё не уйдёт! Может быть, лучше девочку на Ша’аль переправить?

— Ты имеешь в виду — к Хьёи? Да пыталась уже Хьёи, — Леренна опять безнадёжно вздохнула. — Сказала, что она может погладить зверька чьей-то души, чтобы тот заинтересованно потянулся к ней, но не более того, а у Хасфеллы этот зверёк то ли спит, то ли вообще ушёл.

— Я поняла. Нужно пробудить застывшую пустыню? — Ледяная Дева на какое-то время задумалась. — Но если даже и найдётся кто-то с таким даром, то всё равно понадобится сначала стереть все воспоминания, иначе их осколки, которые сейчас тоже застыли, опять посыплются на «зверька», так ведь?

— Похоже на то, — грустно кивнула Первая ученица. — И ещё Хасфелле нужно переселиться с Тарлаона, например, на Мораотх. Хсе-Даань предлагала взять её в ученицы на Сенаорне, но туда обычной девочке не попасть.

— У неё что, есть дар феи Земли? Тогда да, нужно переправлять её именно на Сенаорн — пусть станет там Первой ученицей! Сдаётся мне, я знаю, кто сможет открыть портал.

* * *

«Если пустыня — это труп земли, то здешняя земля явно скончалась от оспы или чего-нибудь в этом роде», — пришло в голову Ларисе. Расстилавшаяся вокруг пустыня, на краю которой возвышался невысокий горный кряж с полосой зелени у подножья, действительно была не просто безжизненной, а обезображенной хаотично разбросанными ямами — похоже, какими-то заброшенными карьерами.

— Ну и в каком из этих провалов искать бывший портал? — обескураженно спросила Хсе-Даань, повернувшись к Иллитане. — Здесь же теперь всё другое, и даже пустыни этой раньше не было.

— Горы-то были? — успокоил её Никита. — Сейчас Лариса вытащит из вашей памяти вид на горы с того места, где был портал, и мы найдём его здесь. Лара, ты готова?

— Да, принимай! — девушка, сосредоточившись, начала представлять себе точный вид кряжа, каким Лесные Сёстры наблюдали его несколько тысячелетий назад. — Ты запомнил?

— Ага, — Никита начал крутить в голове возникший пейзаж, но Иллитана довольно быстро остановила его:

— Я, кажется, поняла, где это. Сейчас! — она перенеслась примерно на километр ближе к кряжу и, немного потоптавшись на месте, приглашающе замахала рукой.

— Идём к ней, — Хсе-Даань взяла Никиту и Ларису за руки, и они появились рядом с ша’альской феей. — Да, у меня тоже такое впечатление, что он был именно здесь. Видите, провала как такового давно нет? Значит, это не карьер — тот был бы шире и глубже.

— А вы случайно не видите в земле обломки портала? — поинтересовалась Лариса.

— Обломки арки, если сказать точно, — объяснила Первая сестра Сенаорна. — Но все обломки нам не нужны — только четыре магических камня. Я нашла в одном мире трактат о таких порталах — оказывается, арка сама по себе не магическая, она просто держит эти камни.

— То есть арку можно построить новую?

— Конечно, только не такую большую, как была! Чтобы могли пройти один-два человека, но не… боевая колесница.

— В нашем мире это называется «танк», — улыбнулась девушка.

— Ну да, я просто выразилась общим понятием. Конечно, теперь никакого вторжения с Сенаорна на Рласитт ожидать не приходится, но мало ли…

— А наоборот? — сообразил Никита. — Ведь если мы найдём магические камни и построим арку, портал восстановится?

— А на Рласитте сёстры тоже разобрали прежнюю арку и заделали портальные камни в стену одного подземного грота, так что без нас никто сюда не попадёт. Вот только портал, к сожалению, сам собой не восстановится — нужен будет ещё маг, чтобы открыть его.

— Маг, я так понимаю, не любой, то есть Лесные Сёстры не смогут?

— Да, в том-то и дело! Это должен быть или очень опытный универсал, или маг с конкретным даром открытия порталов, но сейчас я не знаю никого, кто бы взялся. А на Земле таких нет? Сестра Леренна говорила, что ваш ковен ищет детей с магическим даром.

— Не только детей, — поправила Лариса. — Да, у нас есть четыре человека, которые должны владеть какой-то магией, но именно что «какой-то», то есть мы пока не знаем, что конкретно они могут.

— Знаешь, я и в книгах иных мудрецов читала, и сама убедилась, что если у человека проявляется дар, то им чаще всего становится его самая сокровенная мечта, даже не всегда осознанная, — задумалась Хсе-Даань. — Расскажи мне самое главное об этих четверых… Если кто-то из них может открывать порталы, то это наверняка Полина, — заключила она через несколько минут. — Алексей, скорее всего, некромант или фазмолог², а у Кристины должно будет открыться какое-то душевное целительство.

— А Лань?

— Очень любопытная, говоришь? Будь ей не неполные два года, я бы предположила, что её способность — видеть сквозь стены или что-то типа того. А так — пока не знаю.

— Да, похоже на то. Кстати, Ледяная Дева тоже сказала, что насчёт порталов — это к Полине стоит присмотреться. Но сначала же камни надо найти?

— Точно, а то мы увлеклись, — рассмеялась Первая сестра. — Тана, поищи пока пещеру какую-нибудь, где можно портальные камни в стену заделать! — Хсе-Даань исчезла, но вскорости вернулась и положила на землю крупный синий кристалл, мерцающий непроглядной туманной далью.

* * *

— Лара, только тебя ждём! Вы как, нашли портал? — обрадованно улыбнулся Виктор. На кухне за столом действительно сидели в ожидании все Стихиали и почему-то Валя с Инессой.

— Привет! Да, нашли, но его, понятно, нужно активировать. А у вас что, опять лейкоз? — сообразила Лариса.

— Хуже, — мрачно бросил Артур. — Как всегда, разруливаем комплексную беду.

— Даже две, — добавила Алина. — Итак, пассив раз: бывшая миретанль Хасфелла, — Ледяная Дева коротко пересказала свой разговор с Леренной. — Память я ей стёрла, как она и просила. Не всю, конечно, но имени и происхождения у неё больше нет.

— Сурово! — передёрнулась Инесса. — Ты что, и её мир забрала, в смысле Тарлаон?

— Ну да, это как раз было самое простое. Сейчас она в нашей обители, с Хомкой. Но Хомка ведь не может вытащить из депрессии — у неё другой дар.

— А откуда депрессия, если она ничего не помнит? — удивилась Валя.

— Оттуда, что это настоящая депрессия, — объяснила Ната. — Не просто подавленное настроение — в организме химия какая-то полетела, такое только таблетками лечат.

— Я так понимаю, с переменным успехом? — Лариса нервно схватила из стоявшей на столе коробки кусок пиццы. — А какие таблетки нужны?

— Никакие, — усмехнулся Страж Вихрей. — Вы феи или кто? Тьфу ты, похоже, мы все от Анки этой присказкой заразились! Короче, нужно искать сестру ордена Пути с таким даром, благо теперь у нас до хрена доступных миров.

— Вряд ли найдём, — Ната, озабоченно вздохнув, тоже потянулась за пиццей. — Феи-то мы феи, но Земли, то есть по части телесных скорбей. Душевные — это к Ледяным Девам.

— А как же Хомка и Хьёи? — напомнила Лариса.

— Вот потому Странник и сказал, что у нас «уникальный мир и уникальные сёстры»! Хьёи, конечно, не землянка, но она тоже уникум — единственная эггла в ордене. Все остальные, оказывается, — люди и только люди, я специально спрашивала у Асфиоль. Так что если кто и справится, то это должна быть не Лесная Сестра, а какой-нибудь маг со стороны.

— Так «маги со стороны» в нашем ковене тоже есть! Кстати, Наталь, давай завтра попробуем портал активировать! Хсе-Даань сказала, что Полина, скорее всего, может именно это.

— Да попробовать-то можно, только кого проводить через портал? Это, я так понимаю, должна быть будущая Первая ученица Сенаорна, но Хасфелла пока не в состоянии.

— Между прочим, нам тоже не стоит помнить, как её звали, — заметила Алина. — А то ещё проговорится кто-нибудь… Безымянная сестра — и всё.

— Я тут вспомнила, — рассмеялась Ната. — Показываю, значит, Ланьке разные цветы, ну и говорю: «Это — незабудки». Она так сразу: «А забудки бывают?»

— У древних греков таки бывали, только не «забудки» назывались, а «асфодели», — хмыкнул Артур. — Цветы, между прочим, не мифические — реально существуют.

— Да, и они очень красивые, — подтвердила Валя. — Интересно, а на Сенаорне асфодели растут?

— Там сейчас вообще мало что растёт, но можно с Земли занести. Лара, а про Алексея с Кристиной Хсе-Даань ничего не говорила?

— Точно! — вспомнила фея Воды. — Она предположила, что у Кристины есть дар какого-то душевного целительства! Может быть, «попробуем её на Тартаковском»³?

— На Безымянной сестре, то есть? Можно, — Ната полезла в сумочку за телефоном. — Артур, появи её здесь минут через десять, — сказала она после короткого разговора. — Если у неё получится, то я сразу заказываю магические регалии для Полинки — гном уже нашёл ей два бенитоита.

— Это синие такие, что ли? Очень редкие камни, насколько я помню.

— Ну да, у магов самоцветы и должны быть по возможности редкими. Для Ланьки, кстати, Даша предложила синие гранаты.

— Знаю, бывают такие, но тоже большая редкость, — Лариса повернулась к Стражу Вихрей. — Артур, а что за «пассив два»?

— А вот с этой бедой вам придётся разбираться без нас, — ответила вместо Артура Алина, внимательно посмотрев на «молодую гвардию». — С меня только предварительная информация и один артефакт.

— Магический? — пошутила Валя, пытаясь разрядить нависшую напряжённую серьёзность.

— Можно и так сказать, — усмехнулась Ледяная Дева. — Любой инструмент в руках мастера — это и есть магический артефакт, согласись? Как твоя ручка.

— Старинная скрипка, что ли? — Огненная сестра сразу поняла, что речь идёт о каком-то музыкальном антиквариате.

— Да. Похоже, подлинный Бергонци⁴, но нужна небольшая реставрация.

— И самому музыканту тоже, — вставил Страж Вихрей.

— Так чем он болен-то? — нетерпеливо спросила Лариса.

— Болен не он, но давайте обо всём по порядку, — Алина подмигнула «главной дриаде». — Несси, с тобой в экстернате учится такой Дмитрий Калинин⁵?

— Да, — Инесса почему-то смутилась.

— Значит, это он самый и есть. Короче, наведались мы с Артуром на ту квартиру, которую они с Виктором снимали пять лет назад. В режиме невидимости, конечно, — нас же в том районе многие помнят.

— Но не эта семья, — уточнил Виктор. — Они туда совсем недавно переехали.

— Всё равно нам четверым лучше там не светиться. Привет, Крис! — Ледяная Дева, кивнув появившейся вместе с Артуром Кристине, продолжила рассказ. — Итак, имеются, в первую очередь, некие Василий Прокофьевич и Клавдия Петровна, каковые формально там не живут, но всё время «незримо присутствуют» и являются чуть ли не единственными действующими лицами, ибо все остальные — лица подчиняющиеся. Имеются их внуки — Дмитрий, шестнадцати лет, и Арина, двенадцати лет, и при оных как бы имеется мать, которую тоже как-то зовут. Отец умер два года назад.

— Линка, у тебя уже яд с зубов капает! — поморщилась Ната. — Что, всё так плохо? Я ж тебя не первый год знаю — ты даже о врагах так не отзываешься.

— О врагах — да, а вот о безвольных особях — только так! Ладно, Евгения Васильевна она. Послушная девочка очень властных деревенских родителей, понимаете? И как только замуж выйти умудрилась? Такие же не «выходят» — их выдают. И что, думаете, вырвалась на свободу? Подобным девам свобода нужна только для того, чтобы побыстрее продать её «хорошему царю вместо плохого». Нет, муж-то её действительно оказался «хорошим царём», но именно что царём — все остальные, включая собственную мать, у него были в статусе детей неразумных. Всё сам да сам, умирал уже — так даже насчёт своих похорон сам договаривался!

— То есть Евгения эта умеет только слушаться? Сама принимать решения — не умеет?

— Да какие там «решения»? Счёт в банке открыть — и то не знает как, не говоря уже о поиске работы. В общем, не взрослая совершенно, так что теперь ей мамаша опять рулит. Свекровь-то, Анна Александровна которая, просто взяла свою четверть наследства, потому, собственно, Евгения с детьми и переехала — квартиру трёхкомнатную продать пришлось. Лара, это не от хорошей жизни! — быстро добавила Алина, заметив, что Лариса вот-вот разразится непечатной тирадой. — На лечение Арины деньги идут, а то Евгения, как говорится, «ни украсть, ни на стрёме постоять», то есть ни денег заработать, ни по инстанциям побегать.

— Так это у Арины лейкоз? — уточнила Валя. — Тогда понятно, зачем я нужна.

— Не лейкоз. Артрит аутоиммунный, но это, похоже, тоже по твоей части. Вместе с Динарой, конечно.

— Ну, можно попробовать… — задумалась Огненная сестра. — Я не медик, но кое-что читала. Да, в первую очередь здесь нужна Динара. И Даша, наверное, потому что артрит — это ещё и очень больно. Завтра нормально будет?

— Да, чем раньше, тем лучше! Я даже не так за Арину беспокоюсь, как за Дмитрия — того и гляди руки на себя наложит парень! Или на бабушку, но это для него тоже крах всей жизни.

— Ну-ка, ну-ка… — нахмурился Страж Драконов. — Вот здесь — поподробнее! Что у него за чёртова бабушка такая, что он даже несколько месяцев до окончания экстерната дотерпеть не может?

— С чем, интересно, он «дотерпит»? — теперь взорвался уже Артур. — С загрубевшими руками и без практики? Мало того, что его на всё лето в рабство на плантации сослали, так ещё и скрипку продали — мужик-де пахать должен, а не на скрипочке пиликать! Что так, что этак — не быть ему музыкантом, если прямо сейчас весь этот колхоз не разогнать обратно к упомянутой бабушке!

— Вот именно, — мрачно подтвердила Алина. — С-селюки! Наталь, прости, я не тебя имею в виду, а таких вот куркулей, как эта Клавдия Петровна с её семейкой. Они и в экстернат Дмитрия запихнули только затем, чтобы поскорее работать шёл — никакой ему музыки, раз от неё немедленной прибыли нет! А парень-то на самом деле талантливый, потому и не может сам выплыть из этого блудняка, тем более что ему только шестнадцать лет.

— Всё понятно, — подобралась Лариса. — «Талантам надо помогать, бездарности пробьются сами»⁶. Слушай, а Арине мы хуже не сделаем? На неё же навалят все эти плантации, если здоровая будет! Сдаётся мне, отвадить «чёртову бабушку» не получится — такая приземлённая сучность вряд ли испугается Того, кто спит на потолке. Она ведь даже не фанатичная дачница, а настоящая плантаторша, я правильно понимаю?

— Да, у них большое хозяйство в Тверской области, и все дети с внуками пашут не разгибаясь. Но Арине как раз даже нравится такая работа, и девка она крепкая будет, если вылечится, так что за неё не беспокойся.

* * *

— Спит? — нервно спросила Кристина.

— Да, — печально кивнула Хомка. — Но даже во сне продолжает растворяться в этой серой мути, понимаешь? Я ничего сделать не могу, и Хьёи не смогла.

— То есть если у кого и получится, то только у меня? — Кристина тяжело вздохнула, пытаясь сосредоточиться. — Вообще-то да, в моей жизни тоже было время, когда мне больше всего на свете хотелось ожить. Значит, разгонять такую муть — это и должен быть мой дар. Ну что, будим Безымянную сестру?

— Не надо будить — лучше именно во сне. Как ты с ней поговоришь, если мы тарлаонского языка не знаем?

— А как я приду в её сон? Мне для этого тоже заснуть?

— Нет, тебе как раз не нужно, наоборот, — Хомка взяла руку Спутницы и положила её на голову спящей девочки. — Ты что-нибудь чувствуешь? Может быть, регалиями обменяемся?

— Подожди… — перед внутренним взором Кристины уже вставал лунный сад Хомки. Лунный? Нет, именно луны-то и не видно — всё в клочьях густого тумана.

«Противотуманные фары нужны», — улыбается она про себя. — «Ну да, мои магические камни как раз жёлтые», — Спутница осторожно делает несколько шагов вперёд, вытянув перед собой руку с кольцом, и видит безучастно сидящую под деревом девочку лет тринадцати.

— Кто ты? — тихо произносит она. «Я так и не узнала, как её звали, но теперь это уже всё равно. Теперь — просто Безымянная сестра, фея забвения… Асфодель».

— Никто. У меня нет имени… — девочка поднимает совершенно мёртвые глаза — когда-то они, наверное, были зелёными, но сейчас словно нарисованы тем же туманом, что и вокруг неё. — А ты? — одна из последних искорок жизни в ней всё-таки чуть тянется к свету.

— Я — Пробуждающая, — отвечает Кристина, надевая на палец будущей Безымянной сестры своё кольцо с ярким солнечным цитрином.

* * *

Небольшой подземный грот не имел выходов, поэтому даже с восстановлением портала переход с Рласитта на Сенаорн открылся бы только для Лесных Сестёр и Стихиалей. Портал, тем самым, должен был заменить так и не открывшийся путь между мирами, но сначала его надлежало активировать, и сестра Мгалатт, присев на корточки перед Полиной, терпеливо объясняла ей, что требуется сделать.

— Видишь эти камни? — Мгалатт показала девочке четыре туманных тёмно-синих камня, вделанных в стену грота. — Представь себе, что между ними — дверь, и ты открываешь её. Потяни за ручку, как обычную дверь.

— Она на ключ закрыта… — обиженно скуксилась Полина. — С краешка только открывается немного.

— Покажи, с какого краешка? — подключилась Ната.

— С верхнего, — девочка показала на правый верхний угол воображаемой двери.

— Может быть, магии не хватает? — догадалась Маша. — У Полинки только два эмпеана — на шее и на правой руке, а в портале-то — четыре камня!

— Подождите здесь, я спрошу у Хсе-Даань, — Ната исчезла, но очень быстро вернулась. — Да, похоже, так, — подтвердила она. — Опытные маги могут открывать порталы и одним кольцом, но Полинке пока действительно нужны ещё два камня. Полюшко-поле, ты хочешь стать настоящей волшебницей? Как Машенька?

— Хочу! — обрадовалась девочка.

— Нужно посященние в маги? — поняла Мгалатт. — Тогда я ещё подожду. А регалии для Полины готовы уже?

— Да, готовы, но платье нужно и всё такое, — засуетилась Первая сестра. — Прости, надо было заранее приготовить.

— Ничего страшного, — рласиттская фея подмигивающе улыбнулась Полине. — Надо же, портальщицей будешь! Редчайший дар! Я так ни с одним портальщиком лично и не познакомилась, только в книгах читала.

— Мы быстро! — Ната торопливо схватила девочек за руки, перенося их в межмировую обитель. — Машенька, позвони, пожалуйста, всем Спутникам, чтобы были, а я за платьем!

* * *

«Быстро», конечно же, не получилось — при наличии нескольких маленьких детей, которым позволялось быть именно детьми, а не заготовками для элиты и не послушниками монастыря очередного «изма», «быстро» можно было разве что перемазаться разноцветными ягодами, что Полина с Ниной и проделали с полным удовольствием. Вина в этом полностью лежала на Никите — вместо того, чтобы взять племянницу на короткий поводок, он обеспечил сохранность её парадного платья неположенным образом, по-простому прихватив его с собой в пакете. К тому времени, когда Маше всё-таки удалось кое-как отмыть девочек, расшалилась уже Белка, затеявшая игру в догонялки с Антоном и Вадимом, наконец-то превратившимся из забитого зверька в нормального семилетнего мальчишку, и в завершение начала хныкать любопытная Лань, от которой Ната еле успела спасти предназначавшиеся Полине кольцо и кулон с бенитоитами. Настроение, тем не менее, у всех было приподнятым, поскольку наблюдавшая вышеописанную возню Безымянная сестра заметно повеселела.

— Ну зачем было так спешить? — рассмеялась Мгалатт, когда перед ней снова появились запыхавшаяся Ната со слегка растрёпанной Полиной в новом шёлковом платье и с ними — молчаливо улыбающаяся Безымянная сестра. — Что я, детей не знаю, тем более девочек? Сама такой была, — она ласково улыбнулась Полине, но та лишь удивлённо посмотрела на рласиттскую фею.

— Чёрт! — спохватилась Ната, сообразив, что второпях забыла взять для девочки второй амулет перевода. — Мгалатт, извини, мне придётся переводить. Полюшко-поле, давай попробуем ещё раз? Слегка расставь руки и сделай ими движение, как будто к себе что-то тянешь… Получилось! — победно воскликнула она, увидев, что стена грота между вделанными камнями пошла чёрно-синими туманными сполохами и исчезла, оставив вместо себя непроглядную пустоту, обрамлённую светящейся синевой.

— Первый раз такое вижу… — восхищённо выдохнула Мгалатт. — Стойте! Я сама проверю, куда он ведёт, — фея, поспешно положив на пол грота одно из своих колец, шагнула в портал и почти сразу вышла обратно:

— Там Сенаорн! Мы связали все миры Пути! — она торжествующе вскинула руки, чуть не зацепив по носу появившуюся из портала вслед за ней Аню.

— Анка? — удивилась Первая сестра. — Ты-то что на Сенаорне делаешь?

— Цветы сажаю, — прыснула девушка. — Всю ночь выкапывали с Ромой и Несси.

— Асфодели, я так понимаю? — Ната принялась неудержимо хохотать. — Бедная Греция…

— Да мы отовсюду понемногу брали, они не только в Греции растут, — объяснила Аня. — Пойдём покажу, — она нетерпеливо потянула Безымянную сестру за руку.

* * *

«Под белой-белой скалой — лужок с белыми-белыми цветами, и на нём стоит девочка в белом-белом платье», — вспомнилось Кристине. Скала действительно была белой, с нарядными вкраплениями слюды, лишь сбоку нарушаясь тёмным провалом пещеры, в глубине которой мерцал портал. Белыми были и асфодели, и даже бледно-зелёное, какое-то призрачное, платье Безымянной сестры не особенно выбивалось из этой белизны. Всё яркое — несколько женщин в зелёном и маленькая девочка в тёмно-сиреневом — осталось слегка сбоку.

— Спасибо вам! И тебе, и Полине, — незаметно подошла Хсе-Даань. — Прости, Лариса рассказала мне твою историю. Все ваши мечты, и страдания, и страхи, и усилия — всё было не зря. Вы вернули Сенаорну Путь и Первую ученицу!

— Спасибо… — тихим эхом отозвалась Безымянная сестра.

«Захотела девочка Крися волшебницей стать. И стала!» — Спутница еле удерживалась от нервного смеха. — «А ещё я белое-белое платье хочу, вот! Не статус замужней дамы — смешно магам играть в эти обезьяньи статусы, Артур абсолютно прав, — а именно сва-адьбу… Завтра же! Тьфу ты, завтра свадьба у Лейлы с Никитой! А что, если… Мы, в конце концов, маги или кто?»

* * *

— Не поеду, — отрезал Дмитрий, продолжая набрасывать на нотной бумаге захватившую его мелодию — будоражащую и протестную, мелодию восстания.

— Поедешь, — спокойно отмахнулась Евгения Васильевна. — Иначе есть будет нечего.

— Я, между прочим, пенсию за отца получаю, только ты её своей мамаше сливаешь! — парень давно уже ненавидел мать за отнятую мечту и больше подчиняться не собирался. — И скрипку мою верни, не ты её покупала!

— Дима, ну как же ты не понимаешь — нет у нас возможности тебя на музыканта выучить! — Евгения Васильевна начала жалобно плакать. — Аришку лечить надо…

— Это ты её, что ли, лечишь? — Дмитрий насмешливо огрызнулся и снова схватил ручку — восстание музыканта требовало именно музыки. — Это бабушка всем занимается, а ты только пенсию Аришкину прожираешь!

— Ах ты дрянь такая! — Евгения Васильевна рванулась отобрать у сына ноты, но тот успел отдёрнуть руку с зажатой в ней бумагой. — Да как тебе не совестно такие слова матери говорить! В вас же вкладываюсь!

— «В нас»? — передразнил парень. — Ты не «в нас вкладываешься» — ты меня «вкладываешь»! В рабство продала своей мамаше! И как, не совестно? — по законам жанра дальше должна была последовать оплеуха, и она действительно состоялась, причём в двух экземплярах, потому что Дмитрий тоже не остался в долгу.

— Ты ударил мать… — женщина, отпрянув, на мгновение застыла.

— «Мать»? Работорговка ты, а не мать! Ну давай, казни восставшего раба — за то, что хозяйке сдачи дал! Своим тупым скотам звонить будешь? Передай тогда, что пусть только тронут — красного петуха им пущу! — Дмитрий выскочил на лестницу, будучи уже физически не в состоянии находиться рядом с растоптавшей его мечту женщиной.

«Не сама, конечно, у меня всё украла — пустила в мою жизнь свою мамашу-воровку, но это одно и то же», — думал он, перебегая в соседний подъезд, где жил его приятель — тоже музыкант. — «Сначала мелодию дописать, потом… Да нет у меня никакого «потом»! Только подняться на последний этаж — да в окно!»

— Не пускайте его! — кричала в это время по телефону Евгения Васильевна, всё же поопасившись сразу звонить своей матери — влетело бы после этого не только сыну, но и в первую очередь ей самой, допустившей столь злостное неповиновение. — Его мои родители ждут, дел в хозяйстве куча! — она знала, что бабушка приятеля встанет на сторону «бедной мамы больной девочки» и сразу притащит непокорного сына обратно. — Он даже ударил меня, представляете? Не хочет работать… — рыдания в трубку были «идентичны натуральным», и подавление восстания ожидалось уже вскорости, как обычно и бывает с восстаниями бесправной воздушной юности против крепко вкопанных в землю куркулей.

Но — не в этот раз.

Ибо иногда юной мятежницей становится и сама стихия Земли.

* * *

«Опоздала!» — охнула Инесса, завидев вдалеке юношу в сваливающихся тапочках, который как раз заполошно выбежал из подъезда и побежал к другому. — «Гроза уже разразилась».

«Так по-женски — и так глупо!» — злилась она на себя, ускорив шаг, насколько позволяли не слишком-то привычные для неё каблуки. — «Чуть ли не час наряжалась — хотела впечатление произвести, тогда как его поддержать надо было, а не впечатлять! Да он сейчас даже заговорить постесняется с такой девочкой-картинкой! Тем более что выгляжу я в этом наряде никак не на неполные шестнадцать лет, а парни обычно хотят быть старше своих девушек», — Инесса, конечно, поторопилась с воображением себя «его девушкой», однако была очень даже не против того.

Район пятиэтажек был небогатым, и иные встречные женщины, особенно «колясованные», бросали завистливые взгляды на её светлое кашемировое пальто и осенние сапожки на шпильке, но нервничавшая девушка не замечала этих взглядов — она же, в самом деле, не старалась, чтобы ей завидовали, а просто нарядилась на первое свидание! Оставалось лишь последнее препятствие — код в подъезде, которого Инесса не знала, а оказываться по другую сторону закрытой двери Лесные Сёстры не могли, если только не бывали там раньше. Впрочем, всё когда-нибудь кончается, и через две очень длинные и очень нервные минуты какой-то выходивший из подъезда старичок галантно распахнул перед ней дверь.

— Спасибо! — каблучки торопливо застучали вверх, и на четвёртом этаже девушка обнаружила Дмитрия, который, усевшись прямо на лестницу, яростно набрасывал ноты, даже не подняв головы на её шаги.

«Как женщина я просто обязана приревновать его к музыке и возмутиться — а почему это он даже не посмотрел на меня?» — рассмеялась про себя Инесса. — «Но как фея я должна как минимум не мешать композитору», — она притихла, любуясь вдохновенным юношей, и не успела спрятать слишком уж откровенный взгляд, на который и налетел наконец-то обративший внимание на чьё-то присутствие Дмитрий.

— П-привет, — юноша густо покраснел и спешно поднялся на ноги.

— Привет, — Инесса смущённо отвела глаза. — Я как раз к тебе хотела зайти.

— Ко мне? — Дмитрий, понятно, не особо разбирался в женских нарядах, однако сразу оценил непривычно приподнятую красивость девушки и понял, для кого она так старалась. — Но я… то есть у меня…

«Что же я несу!» — с ужасом спохватился он. — «Сейчас ведь Инесса так поймёт, что у меня другая девушка! А на самом-то деле мне нравится именно она».

— Тогда ко мне? — улыбнулась Инесса, беря его за руку. — Только не смущайся и не удивляйся!

* * *

— Несси, ты, похоже, переборщила с нарядом, — рассмеялась Ната. — Переоденься, что ли, в домашнее?

— Угу, — смущённо кивнула Инесса. — Дима, я сейчас! Поговори пока с нашими, хорошо?

— Итак, Дмитрий, — энергично вступила Ледяная Дева. — Прошу прощения, что мы не занялись вашей бедой раньше — мы просто не знали. Да, я тоже фея, но в данном случае выступаю исключительно как меценат.

— Поздно уже, — безнадёжно выдохнул парень.

— С чего вдруг? «Поздно» — это если бы ты опустил руки и решил забросить музыку. Но ведь ты, наоборот, даже сам начал её писать! Скрипка, кстати, уже есть — надо только отреставрировать и настроить. Если, конечно, это твоя скрипка.

— Вы выкупили мою скрипку? — Дмитрий обрадованно вскинулся, не сразу поняв, что имела в виду Алина. — А можно посмотреть?

— «Твоя» — не в смысле имущества, а в смысле магии, — улыбнулся Страж Вихрей. — Скрипка — она же как волшебная палочка, у неё должна быть взаимная любовь с музыкантом.

— Да какая теперь любовь… — парень снова скис, сообразив, что сыграет мелодию своего восстания ещё не скоро, если вообще сыграет. — Руки не те стали, я всё лето в земле возился.

— Но ведь ты уже восстал, правильно? Не будешь больше такой работой заниматься?

— Не буду! — яростно оскалился Дмитрий. — Пусть лучше сразу убьют, чем всю жизнь сдыхать от тоски и ещё прибыль им приносить!

— Что, всё так плохо? — грустно сникла вернувшаяся Инесса. — На Земле же вроде нет рабства?

— Есть, куда оно денется? — усмехнулся Артур. — Просто называется иносказательно, ибо nominibus mollire licet mala⁷. «Призыв в армию», например, или, как в данном случае, «трудовое воспитание в семье». Другое дело, что рабский статус у нас не пожизненный. Димус, всё ведь упирается в деньги, так? Тебе нужно на следующий год поступить в консерваторию и продержаться до восемнадцати лет? Это не проблема.

— А жить где? — буркнул немного успокоившийся парень. — Дома не получится — опять скрипку отберут, силком в колхоз уволокут да ещё побьют за сегодняшнее.

— Здесь, конечно! Поверь, ты не первый беглец, которого мы прячем. Сергей часто ночует, ты его знаешь, девушка одна в прошлом году…

— В общем, мы предлагаем тебе всю полноту бытия, — резюмировала Алина. — Свободу, любимое дело, жильё и магию.

— И любовь… — тихо-тихо, почти без голоса, прошептала Инесса.

* * *

— Плохо, — старательно выговорила Оля. — Класное внутли. Мозно я сотлу?

— Красное? — переспросила Даша. — Воспаление? Олечка, ты что — видишь?

— Визу, — серьёзно подтвердила девочка.

— То есть мы с Динарой так ничего и не смогли? — огорчилась Валя. — Никакого улучшения?

— Ланьсе голело. Сясь плосто класное. Это больно?

— Нет, сейчас не болит уже, — с облегчением выдохнула Арина. — Но подвижности никакой.

— А мозно я сотлу класное?

— Да, Оля, попробуй! — Даша ободряюще погладила девочку по голове. — Валя, похоже, причину воспаления вы всё-таки убрали! Само воспаление, насколько я понимаю, тоже должно постепенно пройти.

— Вы что, первый раз так лечите? — испугалась Анна Александровна.

— Конкретно такой артрит — да, — спокойно объяснила Огненная сестра. — Без Динары не получается, а они с Олей только в прошлом году родились.

— Вот как, значит? А раньше вы что лечили?

— Онкологию всякую, например, — Валя не хотела распространяться в подробностях.

— Что ж Ванечку-то моего не успели? — вздохнула женщина. — Ладно, что это я? Не знали вы про него, он сам-то до последнего не знал, что болен! Хоть бы Аришу теперь на ноги поставили…

— Мама, дай кольцо! — потребовала в этот момент Оля. — Я не буду появляться, плавда!

«Дай ей», — прошелестел, подтверждая, чей-то голос. — «Она не украшение ведь просит поиграть, а искренне хочет помочь! Она — фея».

«Кто ты?» — мысленно задала вопрос Даша, сообразив, что слышит этот голос только она сама.

«Оля».

«Та Оля?»

«Да. И я тоже буду беречь её».

* * *

В самом начале ноября в Москве могло бы быть и потеплее, но этот день предзимья, по крайней мере, был хорошо просушенным и практически безветренным, так что для разжигания любовных костров он подходил почти идеально — даже редкие снежинки, временами нисходившие с пасмурного неба, опускались на асфальт у дворца бракосочетания уже пышными белоснежными невестами и белыми лимузинами. Белой же вороне, чтобы оправдать известное выражение, пришлось бы срочно перекрашиваться, например, в синий цвет, и подъехавший около двенадцати «Ягуар» действительно оказался напевно-синим — словно кусочек ясного неба, похищенный у владычествовавшего бога туч неким неуловимым Прометеем.

Двое мужчин и девушка в брючном костюме, вылезшие из «Ягуара», не торопясь набросили куртки и отошли в сторону — их время наступало где-то через полчаса. Один из мужчин, судя по возрасту и нервной глуповатой счастливости на лице, был женихом, и именно его девушка потянула за собой чуть дальше:

— Кит, ты готов?

— Лара, да я всегда готов! — чуть грустно улыбнулся Кит, он же Никита. — Обидно только, что мама так и не сменила гнев на милость — не хочет мне в жёны таджичку да и всё! Папа-то с удовольствием с нами повеселится, и Лика тоже. Кстати, куда это они с Ниной рано утром умотали, ты не в курсе?

— Отчасти в курсе, но не скажу, — заговорщически усмехнулась Лариса. — Я и сама-то, если честно, посвящена не столько в женские свадебные тайны, сколько в мужские — вас вот привезла, и Алексея подменю, когда он расписываться будет как свидетель… Роберт Антонович, что случилось?

— Сабир Рахмонович только что звонил, — суетливо подошёл отец Никиты. — Сказал, что они подъедут минут через десять, а фотограф-то всё задерживается! Ох, сынок, до сих пор поверить не могу, что ты на фее женишься! С другой стороны, фея — это навсегда.

— Папа, вот, кстати, фотограф, он же свидетель, — Никита заметил подъезжающую серебристую «Тойоту» Артура.

— Здравствуйте, Роберт Антонович, — Страж Вихрей уже был шапочно знаком с отцом своего коллеги. — Прошу: Алексей Степанович, Дарья Витальевна.

— Просто Даша, — Первая ученица улыбнулась с таким хитрым видом, что Лариса сразу поняла: «Деуки точно нашкодили! Что-то будет на этот раз? Год назад они внезапно меня в платье нарядили, а сейчас что — Лейлу в брюки?»

— Даш, надеюсь, невесту хоть не в гробу привезут? — тихо, как ей показалась, спросила она.

— А что, это сценарий! — сразу подхватил оказавшийся рядом Артур. — Хрустальный гроб со спящей невестой, жених её целует, и она так ме-едленно встаёт… Жалко, не успеем уже. Хотя… — он подошёл к Никите и начал шёпотом объяснять что-то, в результате чего жених неудержимо расхохотался.

— Что такое? — как раз в этот момент рядом остановился микроавтобус, и из-за руля торопливо выскочил тоже слегка трясущийся от смеха Сабир Рахмонович. — Ох, дети… — укоризненно покачал он головой, когда Никита передал ему предолжение Артура. — Хорошо хоть, не заранее сказали, а то бы я так и не довёз твою невесту — въехали бы в первый же столб со смеху! И так-то еле доехал с этими женскими сюрпризами! — дверь микроавтобуса тем временем открылась, выпустив четырёх женщин в белых балахонах.

— Угадай невесту! — Даша, озорно хохоча, подтолкнула Никиту локтем, одновременно перебрасывая Алексею ленту «Чётный свидетель» — лента «Нечётная свидетельница» уже была на ней.

— Сгинь! Сгинь, Белое могильное чудовище! — «заклинательным» речитативом произнёс жених, направив руку с магическим кольцом на ближайшую женскую фигуру, которая немедленно сбросила балахон и оказалась вовсе не чудовищем, а Аней — в очень красивом серебристо-зелёном платье.

— Чудовище сгинуло, мой повелитель! — моментально подхватила девушка — подобная импровизация не стала для неё совсем уж неожиданной, ибо Артура и Ларису она знала уже давно.

— Сгинь! Сгинь, Белое могильное чудовище! — второй балахон тоже упал, и под ним обнаружилась Лика — в струящемся сиреневом шёлке.

— Сгинь! Сгинь, Белое могильное чудовище! — изрёк Никита в третий раз, но заклинаемая женщина, освободившись от балахона, так и осталась в белом:

— Белое чудовище не сгинуло! Плохо колдуешь! — Кристина, попытавшись изобразить нечто среднее между загробным смехом и предсмертным хрипом, рухнула на руки подхватившего её Артура.

У остававшейся последней Лейлы было достаточно времени, чтобы ответить на неожиданную импровизацию жениха своей, и она, услышав четвёртое заклинание, закрыла глаза и вытянула вперёд хищно расставленные руки:

— Кто-о осме-еливается изгоня-ять моги-ильных чудо-овищ? — невеста, в огненно-красном платье, медленно плыла навстречу жениху.

* * *

В слегка зеленоватых сенаорнских сумерках бледно-зелёное платье девочки кажется призрачно-белым.

«Я — Первая ученица этого мира», — размышляет она, молчаливо созерцая воссозданное надгробие умершей несколько тысячелетий назад женщины. — «Я продолжаю её жизнь и её служение, от которого ей пришлось отказаться. Но у неё было имя, а у меня его нет».

Девочка медленно отходит чуть назад, и древняя могила сразу прячется среди асфоделей. Теперь у её предшественницы тоже нет имени — оно скрыто белыми цветами. Может быть, взять имя Первой ученицы себе в наследство, как она взяла при посвящении её кольцо?

«Нет, не надо. Я просто цветок забвения — один из многих на этом лугу. Просто Асфодель».

Примечания

1

Хангыль — корейское алфавитно-слоговое письмо.

2

Фазмолог — маг, специализирующийся на изучении призраков и взаимодействии с ними.

3

И. Бабель, «Одесские рассказы».

4

К. Бергонци (1683–1747) — знаменитый скрипичный мастер, ученик А. Страдивари.

5

Автор традиционно напоминает, что здесь и далее все фамилии вымышлены. Любое возможное совпадение является случайным.

6

Л. Озеров, «К истории».

7

«Зло подобает приукрашивать словами» (лат.)