Человек в шляпе в стране Ксанад

Ярослав Бабкин

Действие романа происходит в альтернативной реальности середины 30-х годов XX века. Доцент Танкред Бронн приходит в себя в центре Азии и обнаруживает, что ничего не помнит о событиях последних месяцев, в то время, как местные власти вовсю разыскивают его как похитителя наследницы престола. Танкреду ничего не остаётся, как отправиться на поиски принцессы и собственных воспоминаний. Удастся ли ему восстановить своё честное имя и выяснить, что же с ним случилось?

Глава первая

— Честно говоря, — он пододвинул мне тарелку, — я уж и не думал, что вы очнётесь. Вас довольно таки сильно приложило головой. И это не считая прочих травм. Не удивительно, что у вас амнезия.

— Я крепкий… — суп был вкусный и сытный, к тому же боль немного отступила, — значит, это вы меня подобрали, доктор Попов?

— Нет. Мой ассистент Зильбер. Очень талантливый молодой человек. Прекрасный эпидемиолог. Они с выездной группой возвращались с западной противочумной станции, когда проводник заметил вас в том овраге возле брошенного посёлка. Считайте, что вам сильно повезло. Следующий выезд только через месяц, а места здесь глухие. Посёлок у Чистого Ручья старатели уже лет десять как забросили — золота не стало, да и слава у тех мест дурная. Сейчас там мало кого встретишь. Разве кто из кочевых джунгар бы вас подобрал. Но и они нечасто там проходят. Так что вашу с Зильбером встречу, смело можете отмечать как второй день рождения. Даже записать в календарь. Это было два дня назад, во вторник.

— Был вторник? — не слишком уверенно поинтересовался я.

— Определённо это был вторник. А какое сегодня число вы помните?

— М-м-м… десятое?

— Шестнадцатое. Но ничего. Сотрясение мозга почти всегда сопровождается подобными синдромами.

— Вы меня страшно обрадовали, доктор.

Врач усмехнулся. Потом поправил пенсне и спросил.

— Вы воевали?

— Почему вы спрашиваете?

— Я врач. И немного разбираюсь в шрамах.

— А может это был несчастный случай на охоте?

— Осколочный? С гаубицей охотились?

— Ваша взяла. Было дело. Много лет назад. Валахия и Курдистан.

— Что ж. Это Вы помните. Уже хорошо. У вас были контузии?

— Пару раз. Небольшие. Ещё газами травило.

— Ясно. Русский язык вы там выучили?

— А… — только тут до меня дошло, что вся беседа велась на русском, — ммм… почти. То есть потом. Когда… в общем можете считать, что да.

— Плен? Нет, вы можете не говорить. Просто чем больше вы помните, тем лучше. Способность говорить на иностранном языке также указывает на вполне удовлетворительное состояние вашего мозга.

— Я понимаю. Да, в той войне нам повезло меньше чем вам. Но дело прошлое.

Он понимающе кивнул. Я поднял взгляд от тарелки с супом.

— А вы, доктор? Вы воевали?

Попов задумчиво снял и протёр салфеткой пенсне.

— Мы все воевали. Это была большая война. К счастью она уже закончилась.

Он вернул пенсне на переносицу, и пододвинул мне вазочку.

— Хотите мармелада? В этих местах его практически невозможно достать. Посылка от коллег из Петербурга.

— Обожаю сладкое, — я стал намазывать мармелад на кусочек хлеба, — когда вы меня нашли, я был совсем плох?

— Если быть откровенным — да. Вы бредили. Даже не представляю, кто мог подобное с вами сделать и почему…

— Бредил? Я что-то говорил? Особенное? Что могло бы подсказать как я сюда попал?

— Чего вы только не говорили. Многого я вообще не понял. В целом симптоматика для сотрясения мозга была не очень обычная, я бы даже сказал немного странная, да и травмы на первый взгляд выглядели не такими уж тяжелыми, но, увы, медицина пока ещё не полностью сведуща в тонкостях устройства человеческого разума. А бред. Ну вряд ли из этого бреда можно установить какие-то определённые детали… кхм… да. Вряд ли. Нет. Ничего такого вы не говорили. Обычный бред.

Его взгляд на мгновение скользнул в сторону. Я проследил за ним. На комоде, в аляповатой металлической раме, стояла черно-белая парадная фотография. Восточного типа благообразный мужчина в богатом мундире с орденами и лентой восседал на стуле в кругу семьи. Молоденькая девушка справа — видимо его дочь. Женщина у левого плеча… женщина… это лицо…

— Имя, звание, часть.

— Ядрушек, Карел, десятник, 2-я рота 12-го Богемско-баварского полка…

— Направо, следующий.

— Лефлер, Ганс, рядовой, 3-я рота, 28-й Штирийский…

— Направо, следующий.

— Палфалви, Дьёрдь, гонвед, 5-я рота 134-го полка…

— Направо, следующий.

— Бронн, Танкред, взводный унтер, 3-я ударная рота, 7-й штурмовой батальон…

Урядник-писарь отрывает взгляд от бумаги.

— Штурмовой? Налево…

Спиной чувствую его взгляд.

–… следующий.

— Пьянчини, Джузеппе, 9-й кавалерийский Неаполитанский… лейтенант…

— Налево, след…

— Бронн! Господин Бронн! Вам плохо?

— М-м-м… — где я, что происходит?

— Вы едва не потеряли сознание. Я подумал, что…

— Нет. Всё в порядке. Просто… просто воспоминания.

— Вы что-то вспомнили?

— Нет. Ничего существенного. Дела давно минувшие.

— Возможно это последствие удара. Сцепление воспоминаний… По-видимому, не стоило давать вам вставать с постели так рано. Вам нужно прилечь. Думаю, ещё пара дней постельного режима, и всё будет нормально. Вот так, осторожно, поднимаемся со стула. Голова не кружится?

— Ещё как кружится.

— Это нормально. Главное соблюдать покой и избегать каких-либо резких движений, особенно головой. Что там, Катя?

На пороге миловидная девушка чуть восточной внешности в белом фартуке и чепчике.

— К вам господин хуранда.

— Вы разве не видите, я занят…

Девушка попыталась что-то сказать, но на веранду уже вошли несколько человек в основательно запылённых мундирах.

Придерживая меня одной рукой за плечо, доктор Попов второй огладил причёску.

— Чем обязан визиту уважаемого кэшика?

— Небольшая проверка, доктор. Я смотрю, вы его уже нашли.

— Это вы обо мне? — я попытался сфокусироваться на лице главного.

— Именно.

Его улыбка мне не понравилась сразу. Точно помню, что это было ещё до того, как он влепил мне кулаком в челюсть…

Падая, я успел расслышать пронзительный визг медсестры и возмущённый крик доктора.

— Как вы смеете…

— Поднимите его, — распорядился главный, и добавил уже доктору, — прошу прощения за стул. Кажется, он его сломал, когда падал…

Двое в мундирах привели меня в вертикальное положение напротив офицера. Тот внимательно осматривал затянутый в перчатку кулак. На его лайковой поверхности блестели алые капельки. Я попытался оценить, на месте ли ещё мои зубы.

— Извините, полковник Чон… — начал доктор.

— Хуранда Чон, — мягко поправил его офицер.

–…да-да, я именно это и хотел сказать, но несмотря на вашу должность, вы всё равно не имеете ни малейшего права врываться на мой пост и избивать моих больных!

— Только если эти больные не являются государственными преступниками, доктор.

— Но…

Полковник развернулся ко мне, и я понял, что сейчас я опять что-нибудь сломаю. И мне чудовищно повезёт, если это будет только мебель.

— Где она?! Что ты с ней сделал?

— К-кто?

Это определённо был неверный ответ с моей стороны…

— Поднимите его, — брезгливо сказал полковник.

— Он ничего не помнит, — покачал головой доктор, — у него амнезия… потеря памяти.

— Я в курсе, что означает слово «амнезия», — поморщился Чон, — и поверьте, располагаю огромным опытом её практического лечения. Вы даже не представляете, сколько людей моими стараниями исцелились от отсутствия воспоминаний о том, что они сделали…

— Катя, выйдите отсюда, срочно, — неожиданно резко прикрикнул доктор на всхлипывающую медсестру, и вполголоса добавил, — вам незачем это видеть.

Полковник снова посмотрел на меня. Его тёмно-карие раскосые глаза чуть сощурились.

— Я повторяю свой вопрос. Где она?

— Б-боюсь, что м-мне п-придётся повторить свой ответ… кто?

— А он ещё и издевается…

Мир расплылся и зазвенел.

–…вам сотый раз говорю, у него амнезия. Ещё пара ударов по голове и вам придётся иметь дело со слабоумным!

— Доктор, не мешайте мне делать мою работу…

— Стойте! Кажется, он приходит в себя. Прошу вас, господин полковник, будьте благоразумны.

— Вы даже не поверите, до какой степени я сейчас благоразумен и сдержан, доктор. Поднимите его!

— Господин Бронн, если вы что-то помните, лучше скажите ему сейчас. Поверьте, он не остановится.

— Н… не помню. Ничего не помню…

— Не отпирайся! Что ты с ней сделал?

— С… с кем, чёрт побери? Если… умм… если вы уж так твёрдо решили окончательно выбить из меня мозги, я могу хотя бы уз-знать за что?

— С ней! — Чон выкинул руку в сторону стоявшей на комоде фотографии, — с принцессой!

— Что-о-о?!! Вы в своём уме?

— Полковник! Нет! Зачем! Ну вот… опять.

— Я выбью из него эту проклятую амнезию, доктор. Прямо здесь. И он всё расскажет. Всё!

— Боюсь, что уже нет, поскольку пока вы выбили ему только челюсть. Его придётся поместить в лазарет хотя бы на пару дней.

— Два часа. Этого должно хватить, чтобы вы привели его в транспортабельное состояние. Утром сюда прибудут конвой и транспорт. А на ночь у нас есть камера…

— Вы не имеете права так обращаться с больными, полковник! Я буду жаловаться консулу Саблину. Лично.

— Жалуйтесь. Но не забудьте уточнить, что речь идёт о больном, похитившем наследницу престола. И хорошо, если только похитившем. У вас два часа, доктор. Постарайтесь, чтобы к этому времени он смог говорить. У нас нет времени. Мы должны спасти принцессу.

Врач проводил людей в мундирах взглядом, и покачал головой.

— Катя! Скажите, чтобы готовили процедурную. Срочно. И принесите мне бинтов и чистой воды. И что-нибудь обезболивающее!

Камера — это было сильно сказано. Её роль выполняло пространство под верандой. Метр пыльного воздуха от земли до неструганых перекрытий, несколько столбов и решётка из досок в качестве стены. Если бы не наручники, приковывавшие меня к одному из столбов, возможно отсюда было бы легко сбежать. Правда, для этого я должен был как минимум быть в состоянии бегать.

— Господин Бронн, вы меня слышите?

— А?

— Тсс… говорите шёпотом.

— Это вы, доктор?

— Отлично, вы меня узнали. Это уже хорошо. Не шевелитесь, сейчас я вас отстегну…

— Спасибо, конечно, но почему?

— Не могу же оставить вас в руках этих людей? Они вас просто убьют. Вот, готово. Вы свободны.

— Вы нарушаете закон, доктор.

— Если я позволю им закончить начатое, я нарушу куда большее… ну… клятву Гиппократа, например… Осторожнее, здесь балка, пригнитесь. Вы можете идти?

— Кажется… по крайней мере попробую.

Я выбрался на свежий воздух, глубоко вдохнул, сделал шаг и чуть не упал. Доктор подхватил меня в последний момент.

— Осторожнее. Судя по всему, головокружения у вас не прошли?

— Похоже на то. А где полковник и его люди?

— Лёва… то есть доктор Зильбер развлекает их рассказами о прошлогодней вспышке чумы. Идёмте.

Мы заковыляли в темноту.

— Вы романтик, доктор, — пропыхтел я, — рисковать, спасая невинного человека…

— Ну, во-первых, я особо ничем не рискую. Я российский подданный, и они меня и пальцем тронуть побоятся. Тем более я хорошо знаком с консулом. Ещё по Москве. А во-вторых… — он замялся.

— Что?

— Когда вас подобрали, вы бредили.

— Да, вы уже говорили.

— В том числе вы бредили о принцессе…

— Я?

— Да. Пока я не вколол вам успокоительное, вы говорили почти непрерывно.

— Надеюсь, я ни в чём таком не признавался?

— Вы говорили, что куда-то опоздали, и она погибла. И одновременно, что должны её увезти, чтобы спасти, и что ей что-то угрожает. Называли имена. Принцессы. Её матери. Самого хана. Влиятельных хунтайджи. Ещё каких-то людей, которых я не знаю. Вы бредили, это совершенно точно. Но вы должны быть как-то связаны с принцессой и её исчезновением. И меня это пугает.

— Знали бы вы, доктор, как это меня пугает…

— Вы действительно ничего не помните?

Я покачал головой и тут же пожалел об этом — в глазах замерцали огоньки, а боль сверлом вкрутилась куда-то в позвоночник.

— Это ещё не всё, — вздохнул доктор, — Зильбер говорил, что их внимание привлекли какие-то вспышки. Будто кто-то сигналил зеркальцем. Они пошли на них, и нашли вас.

— Я подавал знаки?

— Боюсь, что вы тогда были не в состоянии этого сделать. Однако кроме вас в том овраге никого не было. Я не знаю, как это объяснить, но, если бы не это, вас бы ни за что не нашли.

— Час от часу не легче. Только мистики нам и не хватало…

— Мы уже пришли. Это Бугуш. Он отвезёт вас. К югу отсюда есть хурул. Монастырь. Ламы вас спрячут на какое-то время. Не думаю, что это полностью решит ваши осложнения, но, по крайней мере, у вас будет время немного привести в порядок голову и, может быть, вы что-то вспомните. А теперь попробуйте забраться на лошадь.

— Спасибо, доктор. Я ваш должник.

Доктор Попов на мгновение замялся, и добавил.

— Мне доводилось встречаться с её высочеством. Год назад, когда она вернулась из Шанхая и у нас была вспышка чумы. Она смелая и умная девушка. Я очень надеюсь, что с ней ничего не случилось, либо вы к этому не причастны. Потому что, если это не так, я буду очень жалеть о том, что сделал сегодня.