Crimea, #35mm

Ярослав Антонович Тимонин, 2022

Короткий и субъективный очерк о поездке на Крымский полуостров. Постоянная смена городов, образов, условий и попыток испытать новые эмоции.

Дорога была, как и всегда, долгой и довольно утомительной. Охотный ряд, переход на Театральную, поездка в наушниках до Домодедовской, морось, посадка в автобус и снова поездка до места назначения под серым и плотным ливнем, временами полностью заслоняющем вид из окна.

Ощущения в аэропорту каждый раз довольно необычные. С одной стороны — ты понимаешь, что впереди несколько часов объективно скучного ожидания. С другой — ощущение предстоящего приключения, смены обстановки, видов, лиц, вкусов и запахов. Всё это на фоне небольшого, но постоянно движущегося хаоса вокруг, шума разговоров, стука шагов, ни с чем не спутываемого звука колёсиков чемоданов по жёсткой поверхности пола и голоса диспетчера, объявляющего начало очередной посадки. Постоянная лёгкая тревога вперемежку с тёплыми предчувствиями и надеждой побега от обыденности.

В этот раз ожидание затянулось: рейс задержали часа на два. Недосып, голод и непонятно почему не проходящая жажда растянули время в аэропорту до состояния нагретой резины. К моменту посадки сил не было уже даже на эмоции: механическое передвижение ног с будто бы отфильтрованным чувством радости от наступления долгожданного момента.

В автобусе, который отвозит пассажиров до трапа, витало разнообразие настроений. Усталые, смеющиеся, спокойные, невыспавшиеся и весёлые лица, разговоры и перемещения людей между менее и более удобными местами. Рядом со мной, державшись за верхний поручень, стоял мужчина, с виду итальянец. Маска скрывала большую часть лица, но по видимой части можно было предположить, что испытывает он спокойствие и усталость. Зашедшая вскоре после меня женщина лет сорока пяти, не потерявшая своей притягательности, что-то спросила у него уверенным голосом. Что-то вроде “Вас точно не проводить?”. По интонации и выражению лица было неясно, в каких они отношениях. Женщина явно находилась в приподнятом настроении и была заинтересована в продолжении разговора. Мужчина в ответ только коротко помотал головой и продолжил смотреть сквозь стекло на покрытую холодными каплями дождя поверхность аэродрома, освещаемую яркими жёлтыми точками фонарей на фоне чёрного неба. Ситуация с загадочной дамой вскоре прояснилась: она излучала энергию и пыталась завязать разговор, казалось, по любому поводу и с любым оказавшимся рядом человеком — что явно давало понять о её состоянии и настроении. Среди довольно бессмысленных фраз, которыми она перекидывалась с соседними людьми, проскакивало лёгкое сожаление о конце той части дня, которую, казалось, она провела с этим итальянцем (судя по всему, против его воли). Дама не пыталась скрывать своего настроя, легко флиртуя с незнакомым молодым человеком лет на двадцать младше её, а потом принялась рассказывать вроде как всем сразу о своей ситуации: она бесконечно устала и поехала отдыхать к своему другу, поставив мужа перед фактом. Последнее мужа явно не устраивало, о чём говорил последующий телефонный разговор пресловутой дамы. Чем он закончился, узнать не удалось: автобус доехал до самолёта.

Посадка прошла в спокойной, даже какой-то домашней атмосфере, чему, вероятно, способствовал вечер, а также ощущение укрытия и определённого уюта в освещённом самолёте — на контрасте с тёмным и сырым воздухом улицы. Вскоре мы взлетели.

Лёгкий физический восторг испытываешь во время отрыва шасси от взлётной полосы: внутри всё немного сжимается, возникает ощущение щекотки в районе шеи и груди. Очень жаль, что длится это всего мгновение. Далее, восторг не меньший от вида ночного города из окна самолёта: вереницы огней машин, кварталы, создающие геометрические фигуры и длинные змейки дорог, наполненные светом. В такие моменты забываешь и об усталости, и о тесноте салона — всё это уходит на второй план.

Вид стал менее захватывающим: в иллюминаторе была лишь ночная тьма и световой сигнал от крыла самолёта, иногда полностью скрываемый клочьями тяжёлых облаков. Усталость снова дала о себе знать, и остаток полёта прошёл в полузабытьи.

Прибытие было внезапным и скорым. Вид небольшого числа самолётов в местном аэропорту во время снижения, прощание стюардов, залитый искусственным светом коридор, ведущий в основное здание, пустота помещений и множество таксистов, назойливо предлагающих свои услуги по сомнительной адекватности ценам. Тут же стояли две стойки местных операторов связи: совершенно одинаковые, не считая цвета, они находились в паре метров друг от друга. Исходя из заявлений коммивояжёров, цены также были схожи до неприличия. Выглядело это забавно и навевало мысли об одной из книг Владимира Сорокина. После покупки местной сим-карты (вещь настолько же необходимая, насколько нестабильным оказалось получаемое от неё интернет-соединение) появилась возможность позвонить хозяйке забронированного номера и уточнить номер местной службы такси. Ожидание было долгим, но цена поездки оказалась в два раза меньше предлагаемой местными реликтами нулевых.

Ехать от аэропорта по ночному городу было приятно, несмотря на сильное желание спать. Комфорт поездки разительно отличался от последних нескольких часов, что давало достаточное количество бодрости.

Отель был ожидаемо прост и неказист, как и сам номер. В холодильнике на так называемом ресепшне лежал небольшой набор продуктов первой необходимости: вода и шоколадные батончики. На стенах — распечатанные тут же на принтере напоминания о правилах отеля. Мужчина, стоявший передо мной (судя по всему прилетевший тем же самолётом) напряжённо что-то искал в смартфоне — не проходила оплата. Но в данный момент всё это вызывало лишь лёгкую улыбку. Здорово было наконец осознавать, что хотя бы в ближайшее время ты можешь действительно отдохнуть.