Колосс на глиняных ногах. Авторская версия

Янник Ничес

Молодой юрист оказывается в городе, наполненным произволом и беззаконием. И он начинает нелёгкую борьбу с призрачным колоссом, что держит город в своём подчинении.

АКТ 2

Und es stürmt

Und das nicht nur draußen

In mir tobt ein Orkan der schreit

Was hast du getan

Du fehlst mir sehr

Du fehlst mir sehr

Wo auch immer du jetzt bist

Bei mir bist du nicht

Bei mir bist du nicht

— Faber

Глава 1

Тут дороги не стелятся скатертью

Вот и все выводы:

Соображай головой на плечах, отвечая на выпады — выпадом

О, сколько тут свернутых шей в погоне за выгодой — выбыло

Мир большинство пережуёт и выплюнет

Снова даю слово самому себе:

Стану тем, кто всё переживёт и выплывет

Я не знаю, как можно иначе

Видно, с детства под это заточен

Путь обозначен — несётся навстречу

В ночи верстовыми столбами обочин

— Horus.

Иван ехал между одноэтажными домами с маленьким хозяйством. Здесь совсем нет тротуаров для пешеходов, вместо них была вытоптанная земля у забора. Под 38 номером стояло трёхэтажное кирпичное здание, на верхней стене которого красным кирпичом было выложено 1982. Наполовину выкрашенный в зелёный подъезд был весьма обшарпан, на 3 этаже стояла металлическая дверь с золотым номером 6 над ней. Ключи подошли, и после щелчка дверь открылась. На входе в квартиру Иван увидел шкаф с одной открытой дверцей, на верхней полке которого торчали чьи-то вещи. Он бросил сумку с ноутбуком и пошёл осматриваться. Квартира была обжитой. Когда Иван зашёл на кухню с балконом, он увидел воду в чайнике и несколько консервных банок в холодильнике. В одном ящике был коробок с солью и приправы в пластиковых пакетиках. В другом стояли столовые приборы и тарелки. «Наверное, прошлый арендатор недавно съехал». В спальне стояла одна кровать у стены и шкаф. Типичная советская мебель, которая есть почти в каждом доме. Постельное бельё было сложено на кровати. В гостиной напротив деревянного стеллажа с книгами и телевизором на тумбе расположился серо-коричневый диван, обтянутый пледом. Иван упал на диван и почувствовал мягкость спинки и какой-никакой уют, которого ему не хватало ночью в машине. Иван достал ноутбук. Ему надо было посмотреть законодательство о труде для почтальонши. Трудового Кодекса на компьютере не оказалось, как и интернета. Значит надо идти в библиотеку, может там есть какая-нибудь более-менее актуальная редакция. Но сейчас Иван, сидя на диване, почувствовал всю ту усталость, недосып, эмоциональное перенапряжение от покушения на изнасилование и вообще от всей ситуации. В спине, локтях, глазах и плечах появилась ноющая боль, которая никуда не уходила, как бы Иван не пытался лечь на диван. Он достал телефон, на котором было совсем мало заряда, подключил наушники, выбрал любимую и долгую рок-балладу и просто лёг спиной на диван, закрыв глаза. Позвоночник чувствовался натянутой тетивой, руки лежали как прибитый гвоздями к плечам лишний груз, от которого хочется избавиться, так как любое их положение было неприятно для Ивана. Но глазам стало немного легче, возле носа появились слёзы. Иван не чувствовал сонливости, и ощущал каждую часть своего тела. Лёгкий сквозняк бежит между грязных носков, которые почти срослись с потными ногами. Вступительная часть песни, сыгранная на пианино, разнообразилась гитарными рифами, сыгранными на ладах у грифа. Джинсы ложились на ноги тяжёлым полотном. Ремень сдавливал пояс, так что Иван расстегнул его и ширинку. Как только запах пота донёсся до носа, он осознал проблему отсутствия одежды. Рубашка тоже прилипала к телу. Проведя рукой по голове, Иван ощутил то, как волосы начали слипаться от жира и сальности. Ему так хотелось открыть глаза и увидеть знакомую кровать, и в то же время он не хотел разочаровываться в увиденном.

После затухающих аккордов он тяжело вздохнул, понимая, что 9 минут и 32 секунды он просто пролежал, пытаясь отдохнуть, но вместо этого получил сухость во рту и сонливость. Выпив воды, Иван пошёл в город искать чистое бельё. Катаясь по городу и вглядываясь в витрины магазинов, он доехал до рынка, на котором по периметру буквой «П» стояли металлические коробки с самыми абстрактными названиями, такими как «Любовь», «Строймат», «Дюны», «У Андрея» и т. д. Окружённые такими будками, стояли палатки, ограждением между которыми были различные тряпки. Здесь продавали одежду: спортивные костюмы, пиджаки, джинсы, куртки. А также овощи с банками. Найдя один ларёк с трусами и носками он быстро выбрал 3 штуки трусов и приподнял их.

— Сколько стоит?

— Для тебя дорогой бесплатно, если ты мне поможешь совсем немного, — сказал старик продавец в кожанке и кепке с очень текстурными морщинами и сигаретой за ухом.

— В чём же?

— Да, у нас налоги огромадные после чп, ты можешь сделать так, чтобы я их через Кипр там всё выводил.

— Нет, — Иван улыбнулся.

— Ты подумай только, тут говорят, что администрация поднимет налог на прибыль на 20%!

— Такого не может быть.

— Точно?

— Точно. Этим должно заниматься наше государство и правительство, но не администрация.

— Дорогой, где государство, а где мы. У нас из-за этого чп такое творится. Уже земельный налог подняли из-за чп. Эх, всё дорожает. Ещё и чёрные налоги. Вот раньше то как хорошо было! Эх, молодёжь, уже не помните ничего. То есть вывести деньги на Кипр ты мне не поможешь?

— Нет.

— А хотя бы в Швецию?

— Нет.

— Ну, тогда 1000 за 3.

— До свидания.

— Ну, ладно, давай за 300.

— Хорошо, — Иван взял выбранные вещи и протянул 400, продавец дал сдачу. Через несколько секунд продавец распределил полученные купюрв по двум кучкам.

Иван дальше пошёл по рынку и купил себе ещё одну рубашку и носки. Машина стояла на другой стороне дороги. Посмотрев налево, он увидел медленно ехавший Гелендваген Махтова из люка которого торчал золотой крест. Сам Махтов тоже выглядывал из люка, рядом с ним стоял священник в чёрной рясе и густой бородой, который держал в руках громкоговоритель.

— Отче наш, пусть восславится имя твоё, — распевал поп в громкоговоритель пока Махтов гордо смотрел вперёд, а вереница людей позади крестилась и склоняли головы, — и придёт царство твоё и подай нам хлеба постоянства и спокойствий, пусть будут налоги пониже и денег побольше. Будем скромнее в желаньях, и чище в идеях. Надежда терпение счастье и вера. Мы побьём всех проклятых вражин.

Звук постепенно затих, а процессия удалилась, но люди продолжали идти уже не крестясь. Иван немного ухмыльнулся и сев в машину, попытался понять произошедшее.

Приехав домой, Иван заметил, что шкаф теперь закрыт и на дверце висел выцветший плакат с женщиной в купальнике, под которым маленькой и непрактичной полоской напечатан календарь за 2013 год. Сейчас Иван уже не помнил было ли так раньше или нет. Он считал, что глупо гадать о своих воспоминаниях, которые так часто могут подвести. После душа Иван почувствовал свежесть и взяв новую одежду, он обнаружил, что в доме нет стирального порошка. Иван решил заехать в магазин уже после того, как поработает в библиотеке. К счастью, в библиотеке как раз был актуальный Трудовой Кодекс, поэтому Иван быстро смог подготовить свою позицию по поводу штрафов на работе и захватив с собой Трудовой Кодекс, поехал в магазин, где кроме стирального порошка купил круп, немного овощей, воды, молочной продукции и на выходе взял себе бутылку отечественного вина. Поев гречки с салатом, Иван ещё раз повторил свои аргументы, заправил кровать и открыл вино. Из окна на кухне открывался вид на сады. Почти голые ветки, серая листва, коричневая вспаханная земля на полях, уходивших к горизонту, белые теплицы за серыми домиками, синее небо с янтарно-красными отголосками заката с другой стороны дома. Всё это казалось своим, хотя он никогда даже не заходил в теплицу. Пейзаж удивительным образом сочетался с его настроением, поэтому Иван выпил один бокал просто смотря за окно. Терпкий вкус, связывающий рот. Он ни о чём не думал, так как сейчас, когда алкоголь уже немного ударил в голову, мысль не могла начаться. Неожиданно Иван понял, что он обжился уже, им овладело такое чувство будто мимо него на огромной скорости проехала машина. Он слегка улыбнулся и посмотрел на бутылку. В голове вертелись слова: «Не пропал, жив». Иван долил себе вина и мысль ушла в сторону ежедневных дел, он начал планировать свои дела, готовка, стирка, встреча на почте, работа и чтение. Примерно такой распорядок он составил на завтрашний день. А на этот день у него ещё было пол бутылки вина, из которой он хотел добыть всё возможное удовольствие и успокоение. «Всё-таки, могло быть гораздо хуже» — после этого вывода, мысли вновь остановились. Стало темнеть, Иван рассмотрел первые тусклые звёзды, не закрытые облаками. Вместо чётких словесных мыслей и образов стали сменять друг друга чувства. Одиночество в тихой квартире градиентом переходило в единение с пейзажем за окном, с чем-то дальним. Это единочество охватило его. Чувство, раскатившееся по телу и мыслям, просто парализовало. Если любовь, голод, зависть подстёгивают человека что-то делать, являются основой для подвигов и преступлений, то это чувство не требовало ничего. Нужно просто быть и пропустить его через себя, дать пройти комком в горле, улыбкой на лице, бокалом в руке. Но единочество акварельным мазком перетекло в светлую грусть.

На последнем бокале, он, ища причины момента, начал вспоминать жизнь. Прожив почти всю свою жизнь в С., он переехал учиться и работать в У., который почти ничем не отличался от С. Пару раз летал в столицы Родины и Европы, но всё теперь было далеко от него. Но не границами Гры, а временем.

Проснувшись с сухостью во рту и слабостью в теле, от которой не спасла поллитровая бутылка воды, Иван начал заниматься своими делами. Всё шло своим чередом. К 17 часам он закончил читать и, спросив дорогу у библиотекарши, поехал на почту, которая стояла возле администрации. Почтальонша, сидевшая за стойкой выдачи посылок, увидев его в дверях, подскочила и уверенным движением руки взяв за локоть развернула и отвела к выходу.

— Ну всё, ты готов? — шёпотом спросила она?

— К чему?

— К скандалам. Это ж Лизка, ты ей слово, она тебе два. А потом, чуть что, так сразу кричать начинает.

— Ну, я думаю, что всё пройдёт мирно. Кстати, хотел поинтересоваться, у вас есть какие-либо доказательства того, что вам выписывают штрафы? — Ивану это было не нужно, он не собирался идти в суд, но повторяемая несколько лет на юрфаке мантра про доказательства осталась в подкорке.

— А ща увидишь. Пойдём, — они зашли в здание почты. Весьма маленькая комнатка с бледно-жёлтыми стенами. За стойками выдачи посылок стояли полки со всяким хламом. Женщина в красном свитере и чёрной юбке со сложенными в пучок волосами как раз копалась в этих полках. Когда она повернулась, Иван увидел её весьма вытянутое лицо с узким подбородком. Женщина посмотрела на почтальоншу как на непослушного ученика.

— Ты же прекрасно понимаешь, что у нас запрещено покидать рабочее место. Сейчас мы оштрафуем тебя на 243 д., но только потому, что ты очень быстро вернулась и сейчас же приступишь к работе. Марш! — Почтальонша ожидающе посмотрела на Ивана.

— Прощу прощения. Действующее законодательство предусматривает ограниченный перечень взысканий за нарушения Трудового кодекса. 291 статья содержит исчерпывающий список взысканий и штраф…

— ДА ТЕБЕ ТО КАКОЕ ДЕЛО? — перебила женщина, — у нас тут свои правила, вон инструкции на стене висят, ты слепой что ли? Нашёл за кого заступаться, она мой работник. Ты знаешь, что доказано, есть исследования, что слово работник произошло от слова раб? Я здесь начальник, так что могу устанавливать свои правила. Иди гуляй, Вася.

— Во-первых, устанавливаемые вами правила должны не противоречить федеральному закону, — Иван старался говорить громко, спокойно и быстро, — Во-вторых, она не ваш раб. Она ваш сотрудник, который имеет свои законные права. В том числе и право на свою зарплату. То, что вы незаконно забираете часть её заработной платы, может стать основой для обращения в прокуратуру и тогда уже вам придётся выплачивать значительные штрафы. Если вы просто так оштрафовали, то есть незаконно удержали из заработной платы 243 д., то страшно представить насколько вы в сущности обокрали эту женщину, — Иван, почувствовав, что его не перебивают, обрёл уверенность и решил играючи разразиться громкими речами, на манер Кони (выступлений в настоящем суде у него было немного, так что пока он был скорее не разочаровавшемся в себе теоретиком), а потому старался выделить каждое слово, — вот, сколько вы должны получать по трудовому договору?

— Ахахах, нашёлся защитник, какой трудовой договор? Ты совсем что ли не учился, а? Знаешь ли у нас в гражданском кодексе, да что там у нас! ООН, наше мировое правительство, признало, что обычай источник права! У нас уже как лет 15 сложился такой обычай. Я, если всё хорошо, плачу ей 10-ку плюс аванс в 3-шку. Я знаешь ли, на юриста раньше училась в нашем колледже, так что понимаю во всём этом, — она, согнув руку в локте, показала пальцем вниз.

— Так, — Иван выдохнул, — вы очень глубоко заблуждаетесь. Трудовые отношения, в которых вы состоите регулируются Трудовым Кодексом. Вот, смотрите, статья 51 ТК РФ, — Иван протянул ей развёрнутую книгу.

— Да что я там не читала! — она демонстративно отвернулась

— Прочитайте! — неожиданно настойчиво сказал Иван.

— Хмм, — она взяла в руки книгу и начала читать.

— Вы состоите в трудовых отношениях. На основе соглашения с вами, работник лично выполняет за плату трудовые функции. Верно? — Он старался сделать паузу между каждым словом.

— Верно, и что?

— А то, что если это трудовые отношения, то они должны согласно 55 статье регулироваться этим кодексом, а также то, что соглашение между вами и работником должно регулироваться трудовым договором, как это указано в 65 статье.

— Подождите, мне звонят, — на этих словах она достала телефон, понажимала на кнопки, и после недолгого молчания начала говорить, — привет, ты же сейчас на работе у себя в АДМИНИСТРАЦИИ, — это слово она чуть ли не прокричала («Всё-таки родственники»: подумал Иван), — да? Пёс опять отвязался? — спросила она, стараясь всеми силами изобразить вопрос, — Да, я тоже на работе, хорошо, жду. Так что там у нас? — обратилась она к Ивану.

— То, что ваши трудовые отношения регулируются Трудовым Кодексом, по которому необходим трудовой договор, а также нельзя использовать штрафы как меру дисциплинарной ответственности.

— Ах, да, знаете, у нас насекомых травят, так что нам надо закрыться, на выход, пожалуйста, — она стала толкать всех к выходу.

— Пошли, — сказала почтальонша Ивану.

Как только они вышли начальница закрыла дверь.

— Ох, вот это ты дал жару, — отойдя ещё немного сказала она, — так на место поставить жену главы администрации ещё никто не решался. Так ей и надо, — в её чуть охрипшем голосе чувствовалось восхищение.

— Ну, посмотрим, что из этого будет, я бы советовал вам изучить ТК, в частности вопросы увольнения.

— Ой, ла какая разница. Она сейчас ещё долго будет держать язык за зубами.

— И всё-таки прочитайте.

— Ай, успокойся, а насчёт зарплаты не переживай, я в долгу не останусь, — она ударила локтем Ивана в руку.

В это время к зданию подъехал Гелендваген, который Иван уже видел во время вчерашней пресс-конференции. Из него вышел Махтов с грозным взглядом, который сменился удивлением, когда он увидел Ивана. В этот момент из отделения почты выбежала начальница и обняла Махтова.

— Они пытались меня ограбить! Обзывали, грозились, что изнасилуют и убьют! — со слезами сказала она.

— Подожди. Что здесь произошло?

— Я же говорю.

— Я не тебя спрашиваю, Милая, — Он прижал женщину к груди и посмотрел на Ивана.

— Я попытался восстановить трудовые права, которые систематически нарушались. Так, у, — Иван посмотрел на почтальоншу.

— Наталья Петровна.

— Да, у Натальи Петровны неоднократно незаконно удерживалась заработная плата, я..

— ДА ВРЁТ ОН ВСЁ, — прокричала женщина, — у неё даже трудового договора не было. Она не моя работница!

— Я всё понял, дорогая, иди домой, твой рабочий день на сегодня окончен. Вы, — он обратился к почтальонше, — завтра к 7 на работу. А вас Иван Игоревич, я попрошу остаться. Садитесь в машину, я подброшу вас до дома.

— Спасибо большое, я так пройду.

— Садитесь, садитесь. Что по холоду ходить. Подброшу.

— Ладно.

Машина завелась. Они поехали в противоположную от дома Ивана сторону.

— Надо ещё в одно место заскочить. Там по-быстрому, надеюсь вы не против, — несмотря на хорошую машину, ехали они медленно, — Так, что у вас произошло?

— Я же говорю. Работницу незаконно штрафовали, я решил прекратить данную практику. Как оказалось, её трудовые права были нарушены и отсутствием трудового договора.

— Это то ладно, но вы зачем на мою жену решили напасть?

— Что? Я не нападал на неё, — возмутился Иван.

— А она сказала, что вы пришли её грабить и потом начали бить её кулаками, — Иван попытался сдержать ухмылку с того, как Махтов злился

— А я говорю, что вы можете опросить почтальоншу, которая вам расскажет, как всё было на самом деле, а также осмотреть тело ваши жены на предмет наличия побоев.

Махтов тяжело вздохнул, и машина ускорилась. Через минуту они подъехали к окраине города.

— Простите, а куда мы едем? — Уже настороженно спросил Иван, думая сможет ли он локтем разбить стекло.

— Да, сейчас увидишь.

— Вы можете просто сказать? Или дайте я выйду, — в мыслях у Ивана начали появляться самые страшные идеи и геройские действия по побегу. Он ожидающе смотрел на водителя.

— Да, приехали уже. Выходи, — за окном стояла квадратная церковь, обшитая синим поликарбонатом с дешёвым жёлтым куполом, контрастировавшим с серым небом, и белыми оконными рамами. Вокруг неё стояли высокие липы, которые совсем не шевелились.

— Где мы?

— Пойдём. Нам надо на церковное кладбище забежать. Да ты не волнуйся, ты у прокурора за пазухой. Мы с тебя пылинки должны сдувать, если ты, конечно, глупостей не будешь делать.

Иван без особого интереса пошёл за ним. За зелёными воротами, на которых через краску пробивалась ржавчина, они зашли на территорию церкви. К ней вела дорожка из гравия, которая расходилась через несколько метров, одна тропа шла к входу, другая перерастала в сеть вытоптанных дорожек между огороженных крестов. Некоторые повалены набок. Они шли между заборчиков, которые отделяли от тропинки иногда полностью заросшие могилы. Они подошли к выбивающемуся из общего стиля алтарю. На гранитных плитах стояла чёрная фигура женщины с опущенными руками. На чёрной краске виднелись различные тёмные пятна. А у ног лежали различные цветы.

— Иван, как ты думаешь, что даёт нам силу?

— В смысле?

— Ну, смотри, мы с тобой живы не просто потому, что сердце бьётся и нейроны там взаимодействуют, а что-то даёт нам силу. Разумная жизнь и сознание же не могут родиться в куске мяса? Значит мы получаем всю нашу жизненную силу откуда-то ещё. Вот как ты думаешь откуда?

— Знаете, я считаю, что всё что вы описываете — это результат эволюции и случайностей, — Иван чувствовал себя очень неуютно из-за окружения и таких спонтанных рассуждений, претендовавших на философию.

— Ты очень слеп, Иван. Смотри, сначала бог сказал слово. И пирамиды построились от слов фараона, империи рождались от слов государей, всё искусство пошло от слов, поэты, архитекторы, художники…

— А как же Андрей Рублёв? — Иван, в этом году впервые посмотрел фильм Тарковского, поэтому этот удачный контрпример сразу пришёл ему в голову, отчего он решил сразу его высказать и чуть позже застыдился, что перебил речь человека.

— Ну, он же говорил и смотрел как другие говорят. Хотя он скорее видел божье слово.

— Допустим.

— Так вот, всё идёт от слов. Как правда и ложь. Как и власть, — после этого он замолчал.

— К чему вы клоните? — не уютность переросла в раздражение.

— К тому, что твоё слово должно совпадать с божьим, тогда оно будет правдивым. Если ты оклеветал мою жену, тогда бог тебя осудит и накажет, а если нет, то и хорошо.

— А если нет, то её бог накажет за клевету? — Иван решил поиронизировать, задавая неудобные вопросы.

— Просто положи руку на алтарь и дай слово, что всё, что ты сказал правда, — Иван спокойно выполнил просьбу, — вот и всё. Поехали, — они молча доехали до квартиры Ивана. Всё это время он думал про то как диссонируют его добрая внешность и такой фанатизм.

За это время на улице уже стемнело. Но фонари ещё не зажглись. Распрощавшись, Иван поднялся к себе. В подъезде он заметил почтовый ящик с номером его квартиры, из которого торчал конверт. Достав его, он поднялся к себе, скинул вещи и сидя на кухне открыл конверт. Там была купюра номиналом 500 и открытка с видами столицы, на которой было написано: «Спасибо тебе, за помощь. Вот благодарность». Иван улыбнулся и взглянув на часы, пошёл в магазин за алкоголем. Стресс и радость — это две причины, из-за которых Иван обычно покупал алкоголь. Сегодня совпало два повода. Поэтому он быстро вышел из квартиры. Было уже темно. В некоторых домах горел ярко-жёлтый, неприятный свет. Дул холодный ветер. Куртка не спасала, и Иван чувствовал холод на руках. Через пару минут он вышел из жилого района и пришёл в центр города. Возле окружённого забором двухэтажного здания, он нашёл магазин. В этом магазине можно было взять вещи с полок самому. Для Ивана это было кусочком старой жизни, неотъемлемым элементом крупных городов, поэтому он внёс этот магазин в список любимых. На весь заработок он взял одну из самых дорогих бутылок вина.

— Привет.

— Привет, — Иван обернулся и увидел Алису, держащую в руке упаковку печенья. Сейчас она выглядела совсем по-другому. Сейчас её глаза были уже, а цвет лица более живым.

Конец ознакомительного фрагмента.