Хам, или Детка, тебе не понравится

Янка Рам, 2022

– Дерзить незнакомым особям мужского пола в безлюдных развалинах опасно для здоровья, барышня. – Вы мне угрожаете? У меня дядя фсбшник, – уверенно вру я, задирая гордо подбородок. – Он Вас на кол посадит! – На кол сажаю здесь только я…

Глава 5 — Чемодан без ручки

Хам

Глядя на карту города, расфокусирую взгляд. Раздвоившись, карта приобретает объём. Цветные потоки энергии струятся по улицам и каналам города.

Питер — это врата. Самые тонкие границы. Особенно Васильевский. Первый кордон. Раньше здесь были гиблые болота… Место выхода разнообразной нечисти. И Пётр, как первый «смотрящий», построил здесь город-крепость. Теперь этот город мой. И что-то не так с моим городом. В его вибрациях диссонансы. Энергия вспыхивает и развеивается в самых неожиданных местах. Неужели девчонка внесла столь сильный резонанс? Или история с ней — отвлекающий манёвр? В это верится больше.

Нужно отпустить всех отоспаться, и завтра — в рейды. Искать, где город звучит на нотах контроктавы. Приходящие оттуда — самые опасные. Но и остальных нужно не пропустить.

Устало протираю глаза. Сажусь за монитор, перелопачиваю очередную порцию лиц города. И пытаюсь найти какой-то отзыв внутри себя хотя бы на одно из них. Пусто…

Быть может, я вообще не отсюда. Зачем я смотрю на эти лица?

Но не появился же я ниоткуда. Кто-то же должен был быть ДО всей этой истории? Но моя память начинается лет семь назад уже в реальности «смотрящего». А до этого — пустота…

Анвар утверждает, что память сердца стереть нельзя. Но обычная стёрта, да. Для беспристрастности. Думаю, изменена и внешность, чтобы не беспокоили узнающие меня люди.

Зачем я смотрю на лица? Разве мне нужен кто-то?

Нет… Мне не нужен никто. Никаких близких связей.

Кручу амулет — кольцо на большом пальце. Абстинет. Блокирует любые попытки влезть мне под кожу.

Но какое-то грызущее чувство ответственности периодически толкает меня к монитору. И я вновь вглядываюсь в лица горожан, ища в себе отзывы на них.

Пролистав пару дюжин, закрываю. Накидываю пиджак. Открываю бар. Там у меня только одна бутылка хорошего коньяка, всё остальное забито резонаторами. Заменяю на ремне несколько потраченных шариков. Выхожу, прикрываю за собой дверь.

Нахалка спит в кресле. В расслабленной кисти — баночка пепси. Вот-вот выскользнет из пальцев.

Свалился на мою голову этот чемодан без ручки… И бросить жалко, и нести тяжело. Ладно… посмотрим. Может, чем и пригодится.

И только собираюсь пару раз хлопнуть в ладони, чтобы привести её в чувство, как баночка выскальзывает и хлопается об пол. И… сука, взрывается! Окатывая меня мощной струёй сладкой пены до колен.

— Ёбаный в рот!! — рявкаю я в бешенстве.

Мокрые брюки липнут к ногам. Поднимаю разъярённый взгляд на виновницу происшествия. Сонно хлопает глазами, сжимаясь в кресле.

— Сори… — прикусывает губу.

— Встать.

Послушно выбирается из кресла.

— Вперёд.

Держась за старые перила, спускается вниз.

Обгоняю.

— Я надеюсь, за испорченные брюки не казнят? — в спину.

— Надейся.

В её мыслях, судя по всему, я веду её вниз, чтобы надеть на шею верёвку с камнем и притопить в Неве. Неплохая мысль. Не стану разубеждать, пусть пострадает.

По каменной лестнице спускаюсь к берегу. У пристани мой катер. В какой-то момент ощущаю — что-то не так. Вторая половина удавки крепко охватила моё запястье, повторяя действия той, что у неё на шее. Разворачиваюсь.

С мучительным выражением лица застыла наверху лестницы. Метров пятнадцать до меня. Пальцы бесполезно скользят по шее.

— Ну и?

Закрывая глаза, прислоняется к каменной стене. В её голове тёмная беспокойная вода.

— Мне долго ждать?

Оседает, присаживается на ступеньку, тяжело и надсадно дыша.

Зараза упрямая! Делаю пару шагов от неё, увеличивая дистанцию. Поводок сжимает мою руку ещё туже. Вижу, как закатываются её глаза. И, слепо шаря руками, она начинает отключаться.

— Идиотка…

Психуя, ускоряюсь ей навстречу. Присаживаюсь, ловя её голову над каменной ступенькой. Светлые волосы рассыпаются по моим рукам. В голове неясные образы…

Вода, накатывающая на лицо и заливающая глаза. Мелькающие перед лицом детские руки. И лодка в нескольких метрах…

— Тонула, что ли?

Молчит, растирая горло и с горечью глядя на воду. В мыслях какой-то мужик, вытаскивающий её из воды.

— Я задал вопрос.

— Отчим учил плавать…

— С лодки скинул?

— Мхм…

— Ладно, болезная, пойдём. Мне тебя скидывать никакого профита. Домой поедем. Спать. Утомила ты меня — сил нет.

— На этом? — с опасением смотрит на катер.

— Боишься?

— Боюсь.

— Страх… это всего лишь система безопасности. Сигнализация. Которая срабатывает во время опасности. Отключай свою сигнализацию. В новой версии твоего мира бояться придётся других вещей. Я тебе её перенастрою.

— Других — это каких?

— Например, выбесить меня. Потому что из воды, допустим, я тебя по-любому вытащу. Даже если катер решит вдруг кануть в Неве. А вот если… Мои солдаты должны бояться только меня. Мысль ясна?

— Ясна.

— Ну, давай тогда, вперёд.

Неплохо держится для фобии! Пока мы идём до катера, внутри себя она мучительно тонет раз двадцать и раз десять задыхается от удавки, отказавшись сесть на мой катер.

Но дефективным у нас не место. Пусть борется.

Запрыгиваю внутрь первым. Так и быть, протягиваю ей руку. Заслужила!

Ладошки у неё ледяные и мокрые. Но всё это никак не отражается на её лице. На нём привычно-похуистичное выражение. И только когда катер неустойчиво дёргается под её ногой, она вскрикивает, взмахивая второй рукой. Не отводит глаз от воды. Застывает…

— На меня смотри.

Встречаемся взглядами. Не моргает. Её глаза — как застывшая отполированная смола. А всё равно залипаешь. Необычный цвет. Тяну на себя. Ещё одно её усилие над собой… и подхватываю за талию.

Хватит, пожалуй, на сегодня подвигов. С меня. Надавливаю на её лоб пальцем.

— Спать…

И она тут же отключается. Аккуратно усаживаю на мягкое кресло. Оттягиваю удавку, под ней красная полоса. Синяк будет… Внутри неприятно сводит. Порча имущества, всё-таки.

Завожу катер, выруливаю в сторону залива. Домой…