Его Луна, или Планета мечты

Янина Наперсток, 2023

Очередное расследование вместо свадьбы! Нарваться на космических пиратов, попасть в самый центр событий и в итоге на планете мечты оказаться замешанными в жестокую борьбу за престол. Вот это по-нашему! Много экшна, любви и эмоций на грани! Старые враги и новые друзья. Великолепная четверка снова в деле!Примечания автора: роман можно читать отдельно от первой книги цикла! Сюжет самостоятельный. Но интереснее все-таки по порядку.

Глава 10

На «Виктории» Селена первым делом рассказала Рэду про мысли Марлен об изысканиях Кэрол.

— Может, — робко предложила девушка, — я попрошу Ника посмотреть, что она там обнаружила? Одним глазком.

— Каким образом? Думаю, ее компьютер не в Сети.

— Но точно в Сети биологическое оборудование, которым она пользовалась. Если она даже там стерла данные, я слышала, что их бывает можно восстановить. А Ник… после того как мы тебя нашли и проникли в Дом Правительства, мне кажется, Ник может всё! Но… я не хочу его подставлять, поэтому с тобой советуюсь.

Рэд улыбнулся.

— А ты и не его подставишь, а нас. Он же только через доступ «Виктории» сможет попасть в сеть «Козетты». Ладно, я с этим как-нибудь разберусь. Сейчас позвоню брату.

— Нет! Я лучше сама. Понимаешь… он обещал ничего не взламывать, если мы тебя спасем. И вроде как только я могу освободить его от этого обещания, — смущаясь, проговорила Селена.

— Тогда сделай это быстрее, — улыбнулся Рэд, — а то он, вероятно, уже извелся. Для него сдержаться и что-нибудь интересненькое не хакнуть все равно как тебе запретить улаживать чьи-то дела, а мне — летать. А я еще удивлялся, что он смурной…

— Лучше бы он и правда был смурной из-за этого, — пробормотала себе под нос Селена, уже набирая номер.

Ник взял быстро, но слышно было плохо.

— Привет, сестренка! Мы тут на концерте. Погоди, наушник вставлю и найду местечко потише!.. Вот, всё! Говори!

Селена быстро в общих чертах обрисовала ситуацию.

— А как же наша договоренность? — засмеялся парень.

Девушка все-таки сконфузилась.

— Тут очень важный вопрос, и боюсь, другими способами мы его не решим.

— Ясно! Это я так, набиваю себе цену, — усмехнулся Ник. — Попробую восстановить все файлы за последние два дня, а вы уж там сами выбирайте.

— А какова вообще вероятность успеха? — уточнила Селена, нервно перебирая кончик косы.

— Ну ты же сказала, что я гений! Постараюсь соответствовать, — хмыкнул младший Леграсс.

— Ник, мне не нравится твой голос, — и это было правдой. Парень, как всегда, был оптимистичен на словах, но интонации выдавали — что-то не так.

— Извини, сестренка, операцию на связки я по этому поводу делать не буду! — снова отшутился Ник. — Как инфа появится — сразу перешлю. Брату привет! Бывайте!

И положил трубку.

Руки Рэда обхватили Селену за талию со спины, а его тихий голос проговорил:

— Теперь мир может спасаться без тебя? Я страш-шно соскучился.

Эти его слова и тембр… Девушка почувствовала, как резко учащается биение ее сердца и по телу начинают блуждать горячие волны. Она обернулась, обняла капитана за шею, приподнялась на цыпочки и прошептала ему в самые губы:

— Ты важнее. Мир подождет.

Они не двигались пару мгновений, впитывая теплое дыхание друг друга. Как будто испытывая, кто сорвется первым. В этом поединке, как и всегда, не было победителя и побежденного. Их губы соединились с такой обоюдной жаждой, что всё вокруг сразу перестало существовать.

***

Сны крайне редко тревожили Николаса Леграсса. Были, конечно, смутные воспоминания о паре детских страшилок, и на этом всё. Но той ночью, около двух недель назад, привиделся темный лес. Причем совершенно неприветливый, заросший, попахивающий гнилью и хватающий колючими ветками за одежду. Ник знал, что Рейвен должна быть где-то рядом, но не видел ее. Зато ощущал чье-то постороннее присутствие. Недоброе, зловонное. Надо было срочно отыскать Рейвен! Но как, когда даже поднесенную к лицу руку не видно?! Он кричал, звал ее, метался, но, казалось, слышит в ответ лишь чье-то скрипучее злорадное хихиканье. Парень впервые за долгие годы проснулся взмокшим, с четким ощущением нехватки воздуха. В комнате благодаря блэкаут-шторам было словно во сне — мрак, хоть глаза выколи. Ник практически на ощупь выбрался в коридор к спальне девушки — убедиться, что она в порядке.

И тогда впервые завис, как загипнотизированный, не в силах оторвать взгляда. Он практически застыл в дверном проеме в окружении стоящей в пентхаусе звенящей тишины. Порог спальни не преступал, надеясь, что, если Рейвен проснется, он успеет незамеченным скрыться в своей комнате. В отличие от Ника, девушка спала со шторами нараспашку, поэтому парню хорошо были видны не только очертания ее тела, закутанного в тонкий плед на кровати, но и безмятежное лицо, и разметавшиеся по подушке локоны…

На следующие сутки, примерно так же в начале третьего, Ник пробудился уже сам, гонимый вчерашними эмоциями и не имея сил им сопротивляться. И стал приходить каждую ночь. Он уже знал, как Рейвен улыбается, когда ей видятся хорошие сны, и как возникает маленькая вертикальная морщинка между бровей, когда она, наоборот, хмурится. Знал, что любимое положение у девушки на боку, свернув одеяло в дополнительную «подушку» под щеку. Иной раз ему улыбалась удача наблюдать ее стройную ножку поверх пледа… Ник ругал себя, называл маньяком, но на следующую ночь приходил снова полюбоваться на спящую жену. Рейвен была ей по всем официальным документам. Но на самом деле с того единственного нелепого случая в туалете Галереи изящных искусств они ни разу даже не поцеловались. Ник обещал невесте полную свободу и собирался сдержать свое обещание, чего бы это ему ни стоило. И дело было не только в дружбе, которую он несомненно питал к девушке. Ник меньше всего хотел, чтобы Рейвен стала проявлять к нему интерес из благодарности или, не дай бог, из сострадания к его чувствам.

В этот раз внутренний будильник сработал, как и всегда, но что-то было не так. В привычной тишине слышались сдавленные всхлипы. Ник быстро прошел к спальне Рейвен и застыл в дверях. Девушка лежала, как и обычно, на боку и плакала. Ник не сразу понял, снится ей что-то печальное или она бодрствует, но в этот раз зашел в комнату, присел на край кровати, ближе к изголовью.

— Рейв, ты спишь? — шепотом позвал он.

Девушка встрепенулась, резко села, подтаскивая плед практически к шее. Это могло бы показаться забавным, принимая во внимания степень откровенности халатика, в котором она щеголяла перед Ником по вечерам. Могло бы показаться — если бы Рейвен не плакала.

— Прости, — выдавила она сквозь всхлипы, — не хотела тебя разбудить.

— Что случилось?

Девушка помолчала пару минут, и, когда Ник уже подумал, что она не ответит, Рейвен неожиданно заговорила:

— Ник ты такой хороший, честно! Ты просто замечательный! Но нам надо придумать, как расстаться. Мы же мучаем друг друга…

Парня сковало, как от паралича. Он все-таки надеялся, что, если они получше узнают друг друга, Рейвен, быть может, рассмотрит в нем не только приятеля-юмориста. Последние пять лет девицы падали к Нику в объятья сами, как спелые груши. Он даже имен половины не помнил! И уж конечно, палец о палец не ударил, чтобы кого-то из них завоевать. А зачем? Жизнь была прекрасна и без этого. Он никому ничего не обещал, никого не обижал, и всех всё устраивало. И вот теперь единственная девушка, ради которой Ник был готов лететь на другой край галактики, говорит ему, что надо расстаться.

— Я очень благодарна, что ты освободил меня от диктата отца и показал всю эту нормальную жизнь, но больше не хочу быть обузой.

Ник продолжал молчать. Во рту пересохло. Хорошо, что сегодня довольно темно, он сидит спиной к окну и Рейвен, скорее всего, не может рассмотреть выражение его лица. Сердце разрывалось невыносимо, да и что можно ответить в подобной ситуации, он не знал. «Окей! Все в порядке! Я завтра сниму тебе новую квартиру, и мы больше не увидимся!»? У него сейчас все равно не хватит самообладания произнести это беззаботным тоном.

— Я всё понимаю, ты молодой красивый парень, у тебя есть свои интересы и потребности. Я помогла тебе спасти брата, а ты меня пожалел… Но я не хочу вот так жить, из жалости, понимаешь?

Стоп. Мысли Ника вконец спутались. Это она сейчас про что?

— Я думала, если мы будем общаться, может, ты меня узнаешь получше, и я тебе понравлюсь по-настоящему. Ну… не как друг, а как девушка… Я… даже одеваться пособлазнительней пыталась, когда мы наедине, — и Рейвен, видимо, смутившись своего признания, замолчала.

Ник по-прежнему ничего не говорил. Его мозг переваривал фразы девушки, пытаясь понять заложенное в них противоречие и систематизировать информацию.

— То есть, — с трудом отлепляя язык от нёба, все же заговорил Ник, — ты предлагаешь расстаться, потому что я тебе нравлюсь, но думаешь, что я к тебе равнодушен?

— Ну… да, — совсем зажато прошептала Рейвен. — Ты же не пытался меня никогда обнять или снова поцеловать…

Осознание абсурдности ситуации наконец догнало Ника. Он накрыл ладонями лицо.

— Фея, ты даже не представляешь какие мы с тобой идиоты! В первую очередь, конечно, я, — тут же поправился он. — Я думал, тебе нужно время привыкнуть ко мне. Разобраться в своих чувствах. Хотел, чтобы ты сама, без давления, приняла решение…

Теперь растерялась Рейвен.

— Я тебя интересую как девушка? — пролепетала она.

— «Интересую» подошло бы к периоду нашего общения по переписке. А сейчас я одержим тобой, фея! Мне было тяжело находиться рядом с тобой в одной комнате настолько, что боялся потерять над собой контроль. Я… — Ник отнял руки от лица и, вздохнув, посмотрел куда-то вдаль, над головой Рейвен. — Даже съездил и купил на черном рынке таблетки.

— Какие таблетки? — не поняла девушка, все еще находясь под впечатлением от вскрывшейся информации.

— Армейские, понижающие либидо, — проговорил Ник, словно признаваясь в чем-то совершенно непристойном.

— То есть у тебя сейчас нет ко мне интереса, потому что ты пьешь таблетки? — шокировано переспросила Рейвен.

— Черта с два! — почти зло ответил парень. — Они, конечно, слегка тушат эмоции и позволяют оставаться в адеквате. И теперь я думаю о тебе лишь пятьдесят две минуты из каждого часа, тратя оставшиеся восемь на размышления, не подсунули ли мне подделку, раз они так плохо работают…

Оба опять потрясенно замолчали. Потом Ник робко протянул руку к лицу Рейвен и заправил за ухо прядку волос. Провел кончиками пальцев по оголившейся щеке.

— Можно я тебя поцелую?

Рейвен кивнула. Ник приблизился и накрыл ее губы своими, они были солеными от еще не высохших слез и дивно мягкими. И главное — она отвечала! Может, робко и неумело, однако с радостью и искренне! Ник почувствовал возбуждение, нарастающее во всем теле с безумной скоростью, тем не менее нашел в себе силы остановиться.

— Рейв, — проговорил он, тяжело дыша, — я должен тебе сказать, пока мы не прошли точку невозврата. Я увлекающийся и ветреный… да что говорить, репутация — она же впереди бежит, — горько усмехнулся он и снова стал серьезным. — Я ни к одной из девушек не чувствовал того, что к тебе. Но не могу обещать, что мои чувства сохранятся на десятилетия или даже годы. Я хотел бы быть другим, вот только не управляю этим. Единственное, что точно обещаю, что не предам и не буду врать. Если пойму, что чувства изменились, прямо тебе об этом скажу. И… если ты готова меня принять таким… Я хотел бы аналогичного обещания от тебя.

И Ник замер, с трепетом ожидая приговора. Девушка помолчала секунд пять, потом подалась вперед и поцеловала Ника в губы.

— Это ответ. Или нужно скрепить договор кровью?

Ник расхохотался.

— Конечно, кровью! — и «угрожающе» подвигал бровями.

Рейвен откинулась назад на подушку и резким жестом раскрыла плед. Во всех этих движениях была решимость человека, впервые поднявшегося на пятиметровую вышку в бассейне и стремящегося как можно быстрее прыгнуть, чтобы мозг не успел передумать. На девушке была коротенькая шелковая ночнушка на тонких бретельках, настолько аппетитно обволакивающая ее формы, что Ник тяжело сглотнул и мысленно ударил себя по рукам. Обернулся откинутым пледом по пояс. Он не хотел, чтобы Рейвен заметила, насколько сильно он уже заведен. Не хотел еще больше ее напугать. Они и так «благодаря» обстоятельствам пропустили гигантский пласт в нормальном развитии отношений. Самопожертвование «идущих на смерть» ему даром не было нужно. Ник наклонился над девушкой, мягко провел рукой по ее щеке, шее и ключице. Снова поцеловал — нежно и медленно, захватывая и отпуская каждую губу в отдельности. Рейвен даже толком не ответила в этот раз, и во всем ее теле чувствовалось напряжение, как у кобры перед броском.

— Фея, я могу тебя кое о чем попросить? — очень ласково уточнил Ник.

Рейвен только испуганно кивнула.

— Обещаю, я тебе не сделаю больно, не спросив! Но сейчас же мы можем только поцеловаться, да? Тогда просто закрой глаза, постарайся расслабиться и сконцентрироваться на своих ощущениях.

Девушка подчинилась. Ник медленно и плавно стал покрывать ее лицо поцелуями — веки, щеки, ушко.

Рейвен почувствовала, как теплое дыхание Ника скользит по ее коже.

— Так приятно? — прошептал парень, бережно прикасаясь губами к мочке уха и прокладывая дорожку поцелуев по шее.

— Да-а, — выдохнула девушка, немного расслабляясь и уже сама стараясь поймать своими губами губы Ника и ответить на поцелуй.

Ощущения были непередаваемые. Прикосновения парня будили что-то неконтролируемое, ранее спящее глубоко внутри и теперь стремящееся вырваться наружу. Рейвен почувствовала, что буквально тонет в ощущении нежности и восторга. Она уже сама не могла оторваться от его губ, а руки непроизвольно взметнулись вверх и, погрузившись в волосы парня, пытались прижать его голову еще сильнее. Стало не хватать воздуха, чтобы дышать. Девушка словно со стороны услышала свой стон. Она уже плохо что-либо осознавала, только чувствовала, как ее тело живет своей собственной жизнью, льнет к парню, отвечает на его ласки. Рейвен совершенно потерялась в новых ощущениях, не понимала, где находятся его руки, где губы… Не было ни стеснения, ни страха, ни мыслей, а лишь желание, чтобы всё это не прекращалось. Внутри девушки стал натягиваться узел, кожа горела, мышцы вздрагивали, кажется, она даже металась в объятьях Ника, шептала его имя, стонала и хотела, безумного хотела чего-то большего. А потом ее как будто что-то дернуло, все тело пронзила сладкая судорога, и накрыло ощущением запредельного счастья, которое нельзя остановить и которому только полоумный стал бы сопротивляться. Кажется, она кричала… Эйфория быстро отступила, и потерянная в пространстве и времени Рейвен ослаблено распласталась на кровати, полностью без сил и все еще тяжело дыша. Ник затянул девушку к себе на плечо и нежно поцеловал в висок.

— Фея… ты даже не представляешь, какая ты восхитительная, — благоговейно произнес он, потершись своей щекой о ее волосы.

— Я же ничего не делала, — растерянно прошептала Рейвен, пытаясь собрать мысли и понять, что именно только что произошло.

Ник ласково усмехнулся.

— Ты, может, и нет. Но твое тело так мне отзывается… Хочется бросить к твоим ногам вселенную.

Рейвен придвинулась ближе к Нику, он так и оставался по пояс закутанным в плед.

— Мне не нужна вселенная, только ты, — тихо проговорила она. — Мы же не… — смущение вернулось, и девушка не могла подобрать нужных слов.

— Не, — весело ответил Ник.

— Почему? — в голосе девушки звучали расстройство и тревога.

Ник приподнялся на руке и заглянул ей прямо в глаза.

— Первый раз всегда больно, Рейв, — с состраданием и сожалением произнес он. — Я хотел, чтоб ты знала разницу. Понимала, что тебя ждет по другую сторону боли. А теперь отпусти меня, пожалуйста, принять душ, пока меня не разорвало на тысячу Ников. Боюсь, это будет малоэстетичное зрелище…

Парень попытался встать, но Рейвен неожиданно поймала его за ладонь и потянула к себе. Подалась вперед, обвила за шею руками и стала целовать.

— Мы оба знаем способ решения этой проблемы, — проворковала она, лишь на секунду отстраняясь от парня. Ник собирался было запротестовать, сказать, что она не готова и он подождет сколько нужно… Но потом вдруг почувствовал, что того первого, болезненного напряжения в Рейвен нет и в помине. Что девушка с энтузиазмом отвечает на его прикосновения, а ее мягкое соблазнительное тело вздрагивает отнюдь не от страха. И тогда он послал всё к черту и всей душой и каждой клеткой организма устремился к точке невозврата.

…Утром Ник проснулся в своей спальне в полной темноте. Впрочем, было ли это действительно утро, благодаря шторам сказать было невозможно. Ник нажал на пульт, ткань сдвинулась, и дневной свет хлынул в комнату. Парень помнил, как принес сюда Рейвен после душа, чтобы иметь возможность поспать подольше. Его жена, теперь уже в полном неоспоримом смысле этого слова, как и обычно, свернув одеяло под щеку, мирно посапывала рядом. Ник прокрутил в голове прошлую ночь и подумал, что он, вероятно, самый счастливый человек на этой планете. А он, дурак, еще удивлялся брату, когда тот скоропалительно надумал жениться. Самое забавное, что с того момента прошел какой-то месяц… Что ж, если у судьбы такие шутки, то он, пожалуй, готов над ними смеяться без остановки.

Рейвен, видимо, сквозь сон почувствовав на себе взгляд, открыла глаза.

— Доброе утро, — протянула она со смущенной улыбкой. Ник сидел рядом и сиял ярче бриллианта в ее обручальном кольце.

— Самое доброе за всю мою жизнь, — промурлыкал Ник, еще больше вгоняя девушку в краску.

— Какие у нас планы? — решила перевести тему Рейвен.

— Ты мне скажи…

— А сколько времени?

Ник нашел на тумбочке комм и ахнул.

— Уже три часа дня!

— Вот и отлично! Значит, мы сейчас обедаем, летим к океану, устраиваем на пляже пикник… А потом ночью купаемся… как правильно, — и девушка еще сильнее покраснела.

— Заметано! — отозвался Ник, и в этот раз Рейвен была абсолютно уверена, что глаза мужа полыхнули.